напевая знакомый мотивчик

А сколько их всего, этих мотивчиков? Пальцев одной руки Ельцина хватит.

дык он же ампутант)

это была не критика
стихотворение мне понравилось

Выскажусь напрямик, без реверансов: коробит рифма рабочий-разборчив - понятно почему, но такую рифмовку, в контексте вашего слуха, считаю нетщательной. Хороша рифма метро-мело - так люблю. Бродский здесь не нравится - почему? Вводит новый эмоциональный слой - полуиронию-полуулыбку - можно, но для меня ничего не меняет, и всякий явный литературный контекст, который не меняет - лишний. В общем, мера контроля очевидна - то есть, понятно на что способен автор. Но это, возможно, не лучший плод творческих трудов, и не худший. И все же реверанс: я стараюсь не высказываться ни таким образом, ни всяким иным - ибо не считаю, что на пользу. Буду рад, если как-то пригодится; лишнего на себя не беру - что подумалось, то и сказал. Может прочту еще пару раз, что-нибудь пойму подробнее.

Мерси, однако.

рабочий-разборчив это действительно очень плохая рифма, но в оригинале –
рабочий - НЕразборчив, а это уже рифма замечательная.
Что касается Бродского, то в стихотворении изначально присутствует перекличка с рождественскими текстами И.Б., что делает его появление в третьем акте достаточно закономерным + эта убийственная ирония строк «я вырасту бродским природы я всех сберегу/разборчивой речью с прилавков шумя тиражами! Лучшая часть стихотворения.

Другая хорошая рифма метро-мело наводит на мысль о присутствии другой тени, и хочется воскликнуть «МЕТРО, МЕТРО ВО ВСЕ ПРЕДЕЛЫ!»
О Содом! О Гоморра of close reading :-) !

Я скорее тут с Вами соглашусь, чем с предыдущим оратором - не потому, что Вы положительнее, а потому что про Бродского вернее поняли.

Разумеется, я положительнее ).

*сатановским природы я вырасту, всех сберегу!

от таких интонаций сразу Гандлевский вспоминается. наверное, потому, что слишком недавно читала.

Ой, а тут ругают! А мне нравится.

будет праздник и на Вашей улице... ;-)

в целом - ощущение хрупкости и ранимости бытия...

по мне - интересно-необычно, в частности: прием проглатывания отдельных связующих слов(хоть не уверен, хорошо ли это). спотыкаюсь на "мы" в 5-й строке. рифма рабочий-разборчив, как и рабочий-неразборчив, хороша. если о рифмах, мне представляются "шапки" слишком явно притянутыми именно из-за рифмы и неточность последней рифмовки заметно-незабвенно по-моему неуместна. бродского жалко. это - недавнее или давнее? спасибо.

"Мы" я исправил, насчет шапки Вы неправы, а Бродского не жалко - вообще никого не жалко, кроме тех, кто голодает и болеет.

так действительно лучше. Про Бродского - да, он уже ни голодает, ни болеет. это я так. спасибо.

Потому что никто пока не сказал главного: что новый поэт Цветков (потому что Цветков "Дивно молвить" остался в первом отделении) явился со своей интонацией и своей манерой, и в сущности, своим языком, который универсален. Хитрую ухватку этого языка разгадать, кажется, непросто. Он заявляет о себе отсутствием пунктуации и заглавных букв, он не хочет разбиваться на усвоямые единицы для удобства читателя. Он хочет оставаться потоком сознания - вогнанным в крпкие рамки размера. Преимущества этой манеры налицо: мы воспринимаем ее как неготовую, становящуюся речь, на наших глазах превращающуюся в текст. Вот откуда (хотя и не исключительно) идет та "животная сила языка", о которой недавно сказала умница rakk(не щука). Второй компонент этого письма - использование боковых валентностей слов, которые просыпаются в них при отсутствии прямых и прывычных синтаксических связей. В русской поэзии лучше всех в эту игру играл Мандельштам, но Цветков идет его путем только в общем духе девиза "Мы, смысловики...". Он играет не ассоциациями, не прихотливым, часто безумным сцеплением единиц общего, а теми связями, которые обнаруживают слова, брошенные в крутую похлебку строки: "Пусть светит оттуда какие вы были всегда // а мне до конечной в ночи обо всех незабвенно". Общий свет смысла, исходящий от слов-частичек, здесь превосходит сумму слагаемых именно потому, что в ней отсутствуют необходимые компоненты: от пропусков, недостатков, пробелов целое растет, как на дрожжах. Нынешнее стихотворение, по-моему, есть цветковский вариант "На ранних поездах" и, что самое удивительное, оно нисколько не теряет от сравнения с предшественником.

А.П. будет ругаться, но разным людям в этом стишке мерещатся разные стихи Пастернака. Видимо, не случайно. Мне - не столько "на ранних поездах", сколько "душа моя печальница".

Позвольте не согласиться, Пастернаком здесь даже и не пахнет :о))) Совершенно другая поэтика! Единственное, в чём сойдёмся, наверное, так это в том, что и Пастернаку и Цветкову свойственна прибалтийская обузданность эмоций, ни одна строка дуриком не выскакивает!

Офигенный прибалт Пастернак! Просто горячий финский парень.
Но мы тут, по-моему, говорим уже не совсем о поэтике, т.е. не о технологии делания текста. Тут немножечко над этим идет разговор, да и я всего лишь констатировал, что Пастернак пришел в голову сразу нескольким наблюдателям, в том числе и мне.

С чего это, дорогой Игорь, ты взял, что Поэтика есть технология делания текста? Поэтика - это совокупность эстетических и стилистических качеств произведения - об этом я и говорю. А у кастратов, как известно, тоже богатый опыт наблюдения, но никакого личного :о))) Но, коль уж мы пересеклись, Игорь, не успел спросить тебя на биеннале, располагаешь ли ты свободной парой деньков в конце ноября? Планируется выступление в Казанском университете группы хороших поэтов: Арутюнов, Поляков и Кабанов уже согласились. Зовём тебя - дорога, гостиница, жратва - оплачиваются организаторами!

Спасибо, Алексей! Я с удовольствием приеду, давно мечтал в Казань. Только точные сроки мне назови, и я время выкрою.

Я вспомнила стихотворение "На ранних поездах", только потому, что оно проникнуто тем же чувством, что и наше, нынешнее. Ни о каком сходстве поэтик речи не было, окститесь, господа.

Хороша вышла вещь. Обосновывать почему хорошая нет времени - убегаю на работу. Но есть мечта пройтись в своем ЖЖ по вашим последним стихам (когда-то я пыталась написать диссер по вашему творчеству). Тогда выскажусь ужо.

- "и негде добиться куда я так тщательно еду" - шикарная строчка.
Аукается с Гандельсмановской "и вообще куда ты едешь"...

- "которые тоже все реже" - не щербаковское ли "ибо хуже уже куда же"?

Мне кажется, что это стихотворение находится ( витает, живет ) вне пространства выставки народного хозяйства рифм, размеров, технических описаний и сроков пользования. Это уже решенный кроссворд, и воздействие его при чтении я могу сравнить с получением вести. Вести не о фактическом событии - эта поездка в метро, при всей конкретности деталей, стихотворением переведена уже в неподневольную времени протяженность. Событием здесь для меня становится дар, благодаря которому, оказывается, возможно выразить в неразъемных, незаменимых словах то, что казалось невыразимым. Возможно, это благославление. Голос поэта в данном случае распознается не по формальным признакам, а по тому, что происходит с получившим эту весть.

Спасибо. Хотелось бы надеяться, что это я так написал бы об этом стихотворении, если бы оно было не мое.

А вот так можно написать о чем угодно, но именно поэтому и не нужно. В принципе, лучше вообще смолчать, говоря по-витгенштейновски (Алексей Петрович, спасибо), но особенно такие рецензии, как и некоторые выше по тексту, не устают мне напоминать странного содержания некролог - будто похоронили произведение искусства и теперь говорят о нем что-то очень тонкое, значительное и хорошее, но общее.

Тут я вынужден Вам возразить и встать на защиту высказанной точки зрения, хорошо понимая, что рискую оказаться в позиции комического и тщеславного идиота. Во избежание последнего сразу скажу, что далеко не уверен в справедливости такой оценки данного стихотворения, хотя дорого дал бы, чтобы это было так.

Существование произведений или, если угодно, творческих коммуникативных актов, навсегда пробивших стену критической цензуры и оказавшихся в области неприкосновенности и очевидности - на мой взгляд, необходимое условие существования поэзии вообще, в противном случае мы оказываемся в постмодернистской "комнате смеха". Можно назвать такие примеры преодоления: "На холмах Грузии...", "Сохрани мою речь навсегда..." - даже, вполне вероятно, "Я входил вместо дикого зверя в клетку...".

В данном случае я говорю вовсе не об унаследованном каноне, а об операции, которую критический читатель совершает сам для себя, но в некотором окончательном смысле - если не раз навсегда, то на длительный срок. И такие произведения становятся предметом анализа, но уже не критики. Можно рассуждать, что Мандельштам имел в виду под "речью", но уже нельзя строить догадки, не лучше ли ему было написать "Положи мою дичь вот сюда..." или что-то в этом роде.

И ни одна из этих вещей не "похоронена" - напротив, справедливо похоронены тысячи других, доказавших свою случайность и ненужность.

Лично для меня только создание таких произведений и имеет смысл, даже если я ничего по себе не оставлю, кроме разбегов и попыток. Но если эти разбеги кем-то могут быть приняты за за нечто состоявшееся, это для меня лучшая награда, даже если в конечном счете произошла ошибка.

Понимаете, дело-то вовсе не в точке зрения, а в степени непосредственного контакта с читателем. Я не нахожу ваше мнение спорным, и, в общем, тоже считаю, что автору как-то надо услышать внешний резонанс, а не только самоотсечением, самоотбором заниматься. Верно, но вот как это лучше провернуть - здесь много сомнений. Я всегда склонялся к мнению, что у автора не должно быть прямого контакта с читателем, а лучше вообще никакого - даже если ничего другого принципиально нет. Почему? Я думал, для того именно, чтобы избежать желания нравиться себе очень сильно вне творческого процесса (то есть, конкретного момента сочинения), что есть удивительно пошло и антипродуктивно, и по-моему именно в этом случае проще всего впасть в такой маразм. Снова же, жить в вакууме и отталкивать то, что само к тебе идет - не намного продуктивнее и умнее. И все же, как по мне, лучше именно так - вплоть до полной творческой остановки.

Ну, Вы знаете, опасения маразма для меня, то есть в моем возрасте, уже миновали. То есть, если он и наступит, то в силу нормальных физиологических причин, а не потому, что я возомню себя, скажем, самим Кушнером.

В принципе, я уже примерно знаю себе цену, хотя верхний предел всегда хочется потеснить. Я не стану называть ее публично - хотя бы просто потому, что это многим не понравится само по себе, а к тому же есть довольно много популярных авторов, которых я ценю невысоко, и естественно считаю себя намного лучше, а то бы вообще не брался за это дело. Все это обязательно подействует как красная тряпка, мне надоело отбиваться от мелких рогатых.

И еще - мнение читателя в любом случае важно, я пишу для него, а не для высшего авторитета, в который не верю. Искусство - социальный род деятельности, а не отправление естественной нужды. Глупая похвала меня не обманет, а похвала, явно основанная на понимании - лучший гонорар. И кое что мне здесь из этого перепадает. Человек я не очень тщеславный, что в значительной степени доказал своей биографией, но и не аутист.