|
|
Пишет arkhip (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} arkhip)@ 2011-09-28 23:26:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Протоиерею Чаплину на заметку
Книги классиков стоит серьёзно изучить, заявил в интервью «Русской службе новостей» протоиерей Всеволод Чаплин. По его мнению, проверить следует роман «Лолита» Владимира Набокова и «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса.
Председатель Синодального отдела Московского патриархата по взаимоотношениям Церкви и общества также заявил о том, что в России в последнее время начала активно пропагандироваться легализация педофилии.
Ну классиков так классиков. Действительно, почему бы их не изучить? Дело нужное, хорошее. Ну вот например:
Царь Соломон не достиг еще среднего возраста - сорока пяти лет, - а
слава о его мудрости и красоте, о великолепии его жизни и пышности его двора
распространилась далеко за пределами Палестины. В Ассирии и Финикии, в
Верхнем и Нижнем Египте, от древней Тавризы до Йемена и от Исмара до
Персеполя, на побережье Черного моря и на островах Средиземного - с
удивлением произносили его имя, потому что не было подобного ему между
царями во все дни его.
...Чего бы глаза царя ни пожелали, он не отказывал им и не возбранял
сердцу своему никакого веселия. Семьсот жен было у царя и триста наложниц,
не считая , рабынь и танцовщиц. И всех их очаровывал своей любовью Соломон,
потому что бог дал ему такую неиссякаемую силу страсти, какой не было у
людей обыкновенных...
...Также разделял он ложе с Балкис-Македа, царицей Савской, превзошедшей
всех женщин в мире красотой, мудростью, богатством и разнообразием искусства
в страсти; и с Ависагой-сунамитянкой, согревавшей старость царя Давида, с
этой ласковой, тихой красавицей, из-за которой Соломон предал своего
старшего брата Адонию смерти от руки Ванеи, сына Иодаева.
И с бедной девушкой из виноградника, по имени Суламифь, которую одну из
всех женщин любил царь всем своим сердцем.
...Но вот Соломон встает и прислушивается. Милый женский голос, ясный и
чистый, как это росистое утро, поет где-то невдалеке, за деревьями. Простой
и нежный мотив льется, льется себе, как звонкий ручей в горах, повторяя все
те же пять-шесть нот. И его незатейливая изящная прелесть вызывает тихую
улыбку умиления в глазах царя.
Все ближе слышится голос. Вот он уже здесь, рядом, за раскидистыми
кедрами, за темной зеленью можжевельника. Тогда царь осторожно раздвигает
руками ветки, тихо пробирается между колючими кустами и выходит на открытое
место.
Перед ним, за низкой стеной, грубо сложенной из больших желтых камней,
расстилается вверх виноградник. Девушка в легком голубом платье ходит между
рядами лоз, нагибается над чем-то внизу и опять выпрямляется и поет. Рыжие
волосы ее горят на солнце.
...Но вдруг она замолкает и так пригибается к земле, что ее не видно за
виноградником.
Тогда Соломон произносит голосом, ласкающим ухо:
- Девушка, покажи мне лицо твое, дай еще услышать твой голос.
Она быстро выпрямляется и оборачивается лицом к царю. Сильный ветер
срывается в эту секунду и треплет на ней легкое платье и вдруг плотно
облепляет его вокруг ее тела и между ног. И царь на мгновенье, пока она не
становится спиной к ветру, видит всю ее под одеждой, как нагую, высокую и
стройную, в сильном расцвете тринадцати лет; видит ее маленькие, круглые,
крепкие груди и возвышения сосцов, от которых материя лучами расходится
врозь, и круглый, как чаша, девический живот, и глубокую линию, которая
разделяет ее ноги снизу доверху и там расходится надвое, к выпуклым бедрам.
- Потому что голос твой сладок и лицо твое приятно! - говорит Соломон.
Она подходит ближе и смотрит на царя с трепетом и с восхищением.
Невыразимо прекрасно ее смуглое и яркое лицо. Тяжелые, густые темно-рыжие
волосы, в которые она воткнула два цветка алого мака, упругими бесчисленными
кудрями покрывают ее плечи, и разбегаются но спине, и пламенеют, пронзенные
лучами солнца, как золотой пурпур. Самодельное ожерелье из каких-то красных
сухих ягод трогательно и невинно обвивает в два раза ее темную, высокую,
тонкую шею...
И как же это Чаплин пропустил такой хорошо известный педофильский сюжет? Даже как-то неудобно за столь всесторонне образованного человека.
Книги классиков стоит серьёзно изучить, заявил в интервью «Русской службе новостей» протоиерей Всеволод Чаплин. По его мнению, проверить следует роман «Лолита» Владимира Набокова и «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса.
Председатель Синодального отдела Московского патриархата по взаимоотношениям Церкви и общества также заявил о том, что в России в последнее время начала активно пропагандироваться легализация педофилии.
Ну классиков так классиков. Действительно, почему бы их не изучить? Дело нужное, хорошее. Ну вот например:
Царь Соломон не достиг еще среднего возраста - сорока пяти лет, - а
слава о его мудрости и красоте, о великолепии его жизни и пышности его двора
распространилась далеко за пределами Палестины. В Ассирии и Финикии, в
Верхнем и Нижнем Египте, от древней Тавризы до Йемена и от Исмара до
Персеполя, на побережье Черного моря и на островах Средиземного - с
удивлением произносили его имя, потому что не было подобного ему между
царями во все дни его.
...Чего бы глаза царя ни пожелали, он не отказывал им и не возбранял
сердцу своему никакого веселия. Семьсот жен было у царя и триста наложниц,
не считая , рабынь и танцовщиц. И всех их очаровывал своей любовью Соломон,
потому что бог дал ему такую неиссякаемую силу страсти, какой не было у
людей обыкновенных...
...Также разделял он ложе с Балкис-Македа, царицей Савской, превзошедшей
всех женщин в мире красотой, мудростью, богатством и разнообразием искусства
в страсти; и с Ависагой-сунамитянкой, согревавшей старость царя Давида, с
этой ласковой, тихой красавицей, из-за которой Соломон предал своего
старшего брата Адонию смерти от руки Ванеи, сына Иодаева.
И с бедной девушкой из виноградника, по имени Суламифь, которую одну из
всех женщин любил царь всем своим сердцем.
...Но вот Соломон встает и прислушивается. Милый женский голос, ясный и
чистый, как это росистое утро, поет где-то невдалеке, за деревьями. Простой
и нежный мотив льется, льется себе, как звонкий ручей в горах, повторяя все
те же пять-шесть нот. И его незатейливая изящная прелесть вызывает тихую
улыбку умиления в глазах царя.
Все ближе слышится голос. Вот он уже здесь, рядом, за раскидистыми
кедрами, за темной зеленью можжевельника. Тогда царь осторожно раздвигает
руками ветки, тихо пробирается между колючими кустами и выходит на открытое
место.
Перед ним, за низкой стеной, грубо сложенной из больших желтых камней,
расстилается вверх виноградник. Девушка в легком голубом платье ходит между
рядами лоз, нагибается над чем-то внизу и опять выпрямляется и поет. Рыжие
волосы ее горят на солнце.
...Но вдруг она замолкает и так пригибается к земле, что ее не видно за
виноградником.
Тогда Соломон произносит голосом, ласкающим ухо:
- Девушка, покажи мне лицо твое, дай еще услышать твой голос.
Она быстро выпрямляется и оборачивается лицом к царю. Сильный ветер
срывается в эту секунду и треплет на ней легкое платье и вдруг плотно
облепляет его вокруг ее тела и между ног. И царь на мгновенье, пока она не
становится спиной к ветру, видит всю ее под одеждой, как нагую, высокую и
стройную, в сильном расцвете тринадцати лет; видит ее маленькие, круглые,
крепкие груди и возвышения сосцов, от которых материя лучами расходится
врозь, и круглый, как чаша, девический живот, и глубокую линию, которая
разделяет ее ноги снизу доверху и там расходится надвое, к выпуклым бедрам.
- Потому что голос твой сладок и лицо твое приятно! - говорит Соломон.
Она подходит ближе и смотрит на царя с трепетом и с восхищением.
Невыразимо прекрасно ее смуглое и яркое лицо. Тяжелые, густые темно-рыжие
волосы, в которые она воткнула два цветка алого мака, упругими бесчисленными
кудрями покрывают ее плечи, и разбегаются но спине, и пламенеют, пронзенные
лучами солнца, как золотой пурпур. Самодельное ожерелье из каких-то красных
сухих ягод трогательно и невинно обвивает в два раза ее темную, высокую,
тонкую шею...
И как же это Чаплин пропустил такой хорошо известный педофильский сюжет? Даже как-то неудобно за столь всесторонне образованного человека.
