Время текло сквозь пальцы, и пальцам нравилось это ощущение быстротечности времени.
Давно у меня не было столь насыщенного уикэнда. Всю неделю я, как обычно, бегал по городу в поисках работы, и даже небезрезультатно - завтра выхожу на испытательный срок редактором ленты новостей одного интернет-портала (стучу по дереву и плюю слюной через левое плечо - тьфу-тьфу). А в пятницу меня порадовали визитом Жушман с Денисом. Еще ожидалось появление Вовки Гусева с какой-то девушкой, но это было еще весьма и весьма неточная информация. Поэтому я крайне обрадовался, когда в третьем часу пополудни, совершенно неожиданно и оттого вдвойне приятно, от Дини пришла смс-ка, суровая и лапидарная, как всегда: "Ты где?". Я думал уже бежать на встречу с ними, но тут выяснилось, что Ваня и Денис променяли удовольствие свидания со мной на очаровательное запустение Царского Села, где они гуляли до вечера.
Снедаемый нетерпением, я поехал встречаться с Нинкой, которая после пресс-конференции Сургановой в "Буквоеде", где она купила последний альбом "этой бритой со скрипкой" (так ее позднее охарактеризовал Денис), была исполнена самых радостных ожиданий из-за концерта вышеозначенной исполнительницы, который должен был пройти вечером в клубе "Революция". Однако до мероприятия оставалось еще пара часов, и Нинка, чтобы как-то скоротать время, вызвонила меня. Моя же корысть заключалась в том, чтобы выманить у сестры сколько-нибудь сольдо, ибо я, поленившись заехать в банк, был совершенно на мели. Выманивать что-либо у Нинки, тем более деньги, дело совершенно безнадежное, однако я надеялся, что перспектива музыкальных удовольствий смягчит сердце моей жестоковыйной сестренки. Скажу сразу - надеялся я напрасно. В общем, Нинка ушла на концерт, оставив меня без гроша в кармане, до возвращения поэта с переводчиком оставалось еще где-то три часа, поэтому я направился в ближайшый "Кофе хауз", взял там свежий номер "St. Petersburg Times" и побрел в Екатерининский парк почитать. Через два часа я прочел газету от доски до доски, почувствовал сильнейший голод, и сразу стало как-то скучно. Я пошел бродить вдоль Апраксина двора, открыл там для себя прикольный магазинчик питерского "живого" пива (жалко, денег не было) и побывал в двух секс-шопах. Надо сказать, что в Питере этих заведений что-то очень много, так на расстоянии ста метров вдоль фасада Апраксина двора таких магазинов три (!) штуки. В одном из них работает продавцом прикольный парень, мы с ним познакомились, и он рассказал, что работа крайне скучная, посетителей мало, особенно по ночам, и позвал захаживать к нему "на чай и картишки". В этом секс-шопе на меня сильное впечатление произвели фильм с названием "Большой замес" и анальная втулка (!!!) за 530 рублей. Для чего она нужна я спросить постеснялся.
Была уже половина одиннадцатого, когда закончился концерт и Нинка вылезла из "Революции". Я снова попытался занять у нее денег; она, вся сияющая довольством, снова послала меня подальше, мы с ней, конечно же, поругались, и тут позвонил Денис. Он сказал, что они вернулись из Царского Села и собираются пить водку, и предложил мне присоединиться. Комнату они снимали на Загородном проспекте, недалеко от Невского, по которому мы шли, вяло переругиваясь. Хмуро попрощавшись с сестрой, я поспешил по указанному адресу. Мы скоренько раздавили ноль-семь на троих, и Ваня заявил, что никогда не видел, как разводят мосты. Поэтому мы выползли на Владимирский и двинулись в сторону набережной. По пути купили литровую бутылку "Монастырки" и долго сидели на гранитном берегу Невы, прихлебывая винцо и ожидая развода Литейного моста. Когда, наконец, вторая секция моста дрогнула и медленно поднялась ввысь наподобие баллистической ракеты на старте, Ваня какое-то время повосхищался красотой вздыбившейся арматурины, и мы пошли к ним на квартиру спать.
На следующий день Ваня и Денис решили поехать в Петергоф, поэтому мы расстались около 11 утра, и я поехал домой умыться и перекусить. Больше мы так и не увиделись, но я об этом особо не жалел, так как Гусев все-таки приехал, и в начале второго мы встретились с ним у Казанского собора. По пути я перехватил Нинку, которая только что сдала очередной экзамен. С Вовкой была девушка по имени Аля. При взгляде в ее большие серо-голубые миндалевидные глаза мое эстетское, изваянное изо льда сердце покрылось сетью мелких трещинок. Поздоровавшись и познакомившись, мы направились в Сад городского дворца творчества юных (именно так он и называется) и сидели там некорое время, болтая и потягивая "Liebfraumilch", которым предусмотрительно запасся Пижамкин. Болтал, правда, в основном я один, сделавшись от эйфории говорливым как радио. По ходу дела, приезжая парочка именно в этом качестве меня и воспринимала;)))) Потом они с Нинкой пошли на колоннаду Исаакиевского собора, а я сидел в Александровском саду, пил вино и смотрел, как рабочие в оранжевых спецовках производили какие-то дренажные работы. Между прочим, когда Камаз-самосвал разгружает жидкий цемент, складывается такое впечатление, что огромное оранжевое чудовище справляет очень большую нужду. Смотрится омерзительно, в общем.
Когда маленькая компания вернулась с Исаакия, уже вечерело, и было решено идти к Нинке на квартиру на Суворовском. Шли мы туда два часа, и под конец мне стало очень стыдно, потому что именно я настоял на пешей прогулке "вдоль набережной Мойки и дальше", хотя на метро мы добрались бы за полчаса. Вовка с Алей устали с дороги и сразу по приходу завалились спать. Чуть позже отрубилась и Нинка, а мне не спалось, и я засел за треш-классику Джорджа Ромеро. Сначала смотрел какой-то крайне нудный фильм про ведьм, зато потом был "Рассвет живых мертвецов", и на душе сразу повеселело.
На следующее утро, попив чайку, мы вывалились на залитую солнцем улицу и пошли искать Фонтанный дом, где Вовка собирался купить какие-то книги об Ахматовой
. Искали мы довольно долго, так как Пижамкин, как выяснилось, крайне смутно помнил его местонахождение. После того, как Вовка убедился, что нужных ему произведений мемуарной литературы в продаже не имеется, мы немного передохнули в садике за Шереметевским дворцом, перекусили в шавермной на Литейном

и пошли параллельно Фонтанке в Летний сад, где просидели несколько часов, попивая шампанское. Нинка не преминула отдать должное своему фирменному стилю в фотосъемке - она обожает фотографировать части тела, как правило свои, однако в честь вновьприбывших она ему несколько изменила.
Уже под вечер мы пересекли Троицкий мост и двинулись к богомерзкому корыту с неподобающим ему названием "Аврора". Пока шли по мосту я успел вдрызг разругаться с сестрой, она обиделась и убежала домой. Прошли мимо мечети
и недалеко от домика Петра I вышли на набережную и какое-то время сидели у самой воды.


Подойдя к отвратительной посудине мы немного побродили вдоль развалов с сувенирами. Там Гусев купил кружку, разрисованную под гжель.Однако было довольно поздно, Алине с Вовкой скоро нужно было уже выбираться из города, и мы пошли к центру по Литейному мосту, на котором Аля сделала последнюю во время нашей прогулки фоторафию. Для себя я ее назвал "Карл Маркс и Фридрих Энгельс высматривают на горизонте призрак коммунизма". Перекусив в "Чайной ложке" и дойдя до метро, мы попрощались и расстались.
Было очень грустно оттого, что этот прекрасный уикэнд подошел к концу. Но душу грела мысль, что я отлично пообщался со столькими старыми друзьями и, надеюсь, приобрел одного нового. P.S. В отчете использованы фотографии Вовы, Алины, Сергея и Нины.