Записки Бакенщика

из избы-читальни

smirnoff-v@lj: О русском политическом идеале (часть 1, часть 2, продолжение, похоже следует)

На мой взгляд, работа обещает быть крайне интересной, не то, что бы всякое слово в ней ново, но изложение сжатое, цельное, осмысленное вызывает уважение.
Несколько цитат навскидку.

На западе, в среде варварских королевств сильная центральная власть практически отсутствовала. Неспособность этой власти обеспечить защиту права людей не богатых и не могущественных определила необходимость каждого искать себе индивидуального покровителя из богатых и могущественных. «Каждый, – говорится в одном распоряжении Карла Великого, – имеет право после смерти своего господина рекомендовать себя другому». И еще: «Всем дозволяется держать в своей коммендации свободных людей». Эта система зависимости слабейших постепенно, развиваясь, пришла ко всеобщей системе индивидуальной зависимости по иерархии.
….
Т.о. общество сложилось как совокупность индивидуальных договоров. Надо заметить, что в подобном договорном отношении скрупулезная фиксация прав и обязанностей договаривающихся сторон играла важнейшую роль.
….
Не нарушение каких-либо прав подданных, а измена «литургии» всего народа по святому служению было тем нарушением, которое определенно предоставляло подданным право на сопротивление такой «диавольской» власти. Уже здесь мы видим источник необыкновенной силы, и в тоже время удивительной хрупкости нашего общества.
….
В 16-ом веке в московском царстве происходят глубокие реформы на уровне местного самоуправления. Были отменены кормления и введена губная и земская системы. Формально многие свойства органов самоуправления напоминают аналогичные органы, развивавшиеся в то же время в странах западной Европы. Тем показательнее сущностные отличия отечественных земств от западных представительских учреждений.
В.О. Ключевский решительно отказывает земским учреждениям московского государства в праве называться самоуправлением в привычном, известном с запада смысле этого понятия. «Местное самоуправление в настоящем смысле слова есть более или менее самостоятельное ведение местных дел представителями местных обществ с правом облагать население, распоряжаться общественным имуществом, местными доходами и т. п. Как нет настоящей централизации там, где местные органы центральной власти, ею назначаемые, действуют самостоятельно и безотчетно, так нет и настоящего самоуправления там, где выборные местные власти ведут не местные, а общегосударственные дела по указаниям и под надзором центрального правительства».
«Дело не столько в выборе или в назначении местных властей, сколько в свойстве самых функций, ими отправляемых, и в степени их зависимости от центральной власти. Рассматривая круг дел губных и излюбленных земских старост, сбор государственных податей, суд и полицию, видим, что это были все дела не местные, земские в собственном смысле, а общегосударственные, которые прежде ведались местными органами центрального правительства, наместниками и волостелями. Следовательно, сущность земского самоуправления XVI в. состояла не столько в праве обществ ведать свои местные земские дела, сколько в обязанности исполнять известные общегосударственные, приказные поручения, выбирать из своей среды ответственных исполнителей "к государеву делу". Это была новая земская повинность, особый род государственной службы, возложенной на тяглое население», добавляет он. (лекция 39).
В этом выразилось принципиальное отличие государства и общества в отечественной традиции. В определенном смысле развитие того же принципа «симфонии». Власть и общество не имеют четкой границы, не противостоят, а взаимно проникают друг в друга. Общее дело одновременно становилось и частным, поскольку в рамках представлений о коллективном спасении, как сути и цели царства, спасение одновременно и высшая частная, и высшая общая цель.
….
«Общественность» бурно развивалась, так как количество готовых к политической трепотне росло геометрическими темпами, а тут еще, в эпоху реформ Александра II открыли независимые коммерческие журналы, и "Общественность" стала прочно ассоциировать с общественным мнением, с критически настроенной пишущей и читающей публикой.
Вот это, хорошо известное нам явление и выставляют аналогом западного общественного института, и более того, практически «гражданским обществом» в России. Однако, если мы присмотримся к явлению, нам станет ясной сугубая его «ориентальность».
Дело в том, что элементы гражданского общества на Западе в принципе ориентированы на частный (групповой) интерес и гражданская сфера, в этом смысле, есть место торга всевозможных групп, по результатам которого и выстраиваются компромиссы. Но компромисс, это (хе!) не русское слово. С самого начала «общественность» встала в жесткую оппозицию центральной власти, и ни о каком компромиссе речи не шло. Суть в том, что «Общественность» выражала не частный интерес какой-либо группы, а общий интерес, в представлении его «прогрессивных» людей. Т.е. оппозиция общественности была не столкновением разноуровневых интересов, а конфликтом парадигм общественного развития, где компромисс, естественно, невозможен, но на который царизм, по недомыслию пошел, и естественно проиграл.
….
В противоположность западному «гражданскому обществу», ориентированному на защиту частного интереса, исходящему из частного интереса граждан, русская «общественность» ориентировалась на общий интерес, в самом идеальном смысле этого слова.
…..
В таком контексте «общественность» должна быть рассмотрена не как совокупность гражданских ассоциаций на пространстве политического торга, а как религиозный орден, секта, конкурирующая с господствующим вероисповеданием. И как следствие, отношения «общественности» и властного центра могут состоять только в репрессиях или революции, не менее. Что мы и наблюдали в нашей истории. Таким образом «общественность» (а она существует и по сей день, в том числе и в ЖЖ) не имеет никакого отношения к западным формам общественных отношений может быть определена как типично русское явление.