Про жизнь хорошую Есть, прошу прощения за пошлый оборот, какая-то горькая ирония в том, что почти любой разговор о «хорошей жизни» (если речь заходит не об индивидуальных практиках, а о социальной, программной, идеологической проекции, о том, как построить «комфортное общество») в наше время заканчивается более или менее дикой сварой в стиле «ах, они хотят жрать и не работать» – «да, мы хотим вкусно кушать и не горбатиться». Я такие эпические битвы наблюдаю периодически в дневниках К.Крылова или, например, Холмогорова, но это мой круг чтения, подозреваю, что материала этого рода и на других площадках навалом.
Всё же, этот вот гарантированный срыв дискуссии с многомерной и тонкой темы комфорта на тему жратвы, как хотите, а – индикатор того, что ХХ век в России был веком голода и тяжёлого труда (конечно, тут ещё 90-е знатно подсуропили, без этой странной эпохи старые раны и прежние переломы должны были уже срастись, к десятым годам века XXI-го уж точно).
А между тем, комфорт – это вообще не про жратву, это больше про психологию, что ли (прошу прощения за банальность). Во-первых, комфорт – это чувство меры. И тут мы натыкаемся на ещё одну ментальную мину: у нас, в наличной культуре «чувство меры» увязывается с самодисциплиной, «не дать себе расслабиться, отказать себе в самом приятном». А эта связка уводит нас в сторону от понимания вопроса, самодрессура и правда тема серьёзная, только тут она не-при-чём. Комфорт – это интуиция, комфорт – это не «отказать себе», а позволить себе тот самый «лишний» день отдыха, то самое, «самое вкусное» пирожное, и даже ту самую рюмку. И вот на этой грани, у черты пресыщения – остановиться (я тоже сорвался тему жратвы и не-работы, других примеров как-то сходу не нашёл). Остановиться без особого насилия над собой, а просто потому, что
уже хорошо.
В общем-то, всем понятно, что праздность, обжорство, пьянство и т.д. это такая анестезия-переходящая-в-самоубийство, бегство от доставляющей болезненные ощущения жизни. А «комфортная жизнь» предполагает, что от неё на тот свет бежать не надо, что в ней масса других (кроме пожрать, побездельничать и т.д.) удовольствий, что «пироженкой» и даже «рюмочкой» в ней (идеальный вариант) становится всё – утреннее пробуждение и гигиенические процедуры, приготовление завтрака и дорога на работу, и сама эта работа, да (увязка «приятной жизни» с бездельем, накрепко прижившаяся во многих головах, это тоже весьма специфическая штука, и
не ленью, настаиваю, по большей части порождённая).
И, разумеется, жилище должно быть той самой «пироженкой». Придётся, конечно, постараться: комфорт это вообще труд, просто довольно специфический, ибо в нём самом заключена награда; это деятельность, в которой не конфликтуют «надо», «хочется» и «полезно», это изобретательство, не сталкивающееся с проблемой признания и внедрения, это много чего ещё. Грубый пример: замена сломанного и уродливого дивана на новое ложе, конечно, морока, но здоровье позвоночника и – обратим на это особое внимание – неоскорбляемый уродством взгляд, они того стоят…
Зачем нужно 200 или 2000 видов и расцветок обоев, разве двух-трёх не достаточно? А вот затем, что люди, они, сволочи, разные, и одному от ядовито-зелёного с оранжевыми пятнами становится хорошо, а другому бледно-бежевый как бальзам на душу. И никто из них не лучше другого потому, что это всё к «хорошему вкусу» и прочей «культуре-воспитанию» не имеет отношения, чистая физиология практически, «сигнал – реакция». И я правда возлагаю определённые надежды на всё никак не выходящее из моды массовое увлечение ремонтами, несмотря на перфораторные концерты по утрам. Люди заняты обуючиванием, обкомфортчиванием своего пространства, культура хождения в гости почти умерла, так что делают совсем «для себя», без оглядки на то «как другие посмотрят», а значит, есть надежда, что у многих появятся прямо на дому полноценные «комнаты психологической разгрузки», если, конечно, они к себе будут прислушиваться, а не только к ведущей «Квартирного вопроса». При этом интерьерное творчество ещё более чем мода заслуживает чести называться «творчеством человеческой посредственности», ибо, повторюсь, «физиология», и почти ничего кроме неё.
Зачем это всё «в принципе», «глобально»? А вот затем, что живущий в комфорте человек это +25% к энергии, минус 40% конфликтов и ссор, плюс 20% к интеллектуальному тонусу, + 50% к позитивной социальной активности, + 70% к вежливости и дружелюбию, плюс 7 лет к продолжительности жизни и т.д. Цифры я, сами понимаете, выдумал, подозреваю, что они ещё больше, но картинка примерно такая. Комфорт – это, прежде всего, восстановление сил, подзарядка. В результате – человек, который хочет и может многое сделать, а вовсе не изнеженная тварь.
К слову, повторюсь: люди, которые рифмуют комфорт с праздностью, они, по большей части, не лентяи, мученики они, у них аккумуляторы на нуле, а они каждое утро – «удары сердца твердят мне, что я не убит»
(с) и – волю в кулак, на одном чувстве долга и страхе перед нищетой, делают шаг из подъезда, как из окопа. Каждому такому мрачному страдальцу нужно холманскую звезду героя труда вешать (и меня в числе награждённых не забыть).
Комфорт, в конечном итоге – это система мотиваций, нет, лучше – пространство мотиваций (или возможностей манипулирования – как посмотреть). Мотиваций к действию и деятельности. Мотиваций не-моральных и не основанных на насилии, не-идеологических и не-корыстных, не-альтруистических и не-эгоистических, не-меркантильных и даже не-рациональных в точном смысле слова. Можно сравнить это с «культурной жизнью», если под ней подразумевать приятный променад от симпатичной фотовыставки на стильное шоу через модный книжный магазин, но и это сравнение будет не точным, ибо потребление «культурпродукта» у нас (у многих) в подсознании связывается со всякого рода «работой души», «горением» и «парением», на худой конец с «интеллектуальным трудом», а здесь и этого нет (или есть но по минимуму).
А теперь что-то вроде паузы.
( далее )