Below are the 15 most recent journal entries recorded in arsenikum's LiveJournal:

Thursday, August 16th, 2012
8:09 pm	«в рассуждении чистоты перенимать у них нечего» (Н.М. Карамзин) Наткнулся вот: «я как человек, который более 6 мес в год живёт в евросоюзе могу сказать, что Русский народ очень (даже надуманно) чистолюбивый. Мы все сплошь пылефобы и тп) Ну лёг ты в кровь обутый и что? Если не после дождя, то ничего не случится. Для нас это просто морально неприятно, мы не привыкли. В европе просто никто не парится фразами типа "чем мы дышим??? надо срочно пылесосить!!" Взгляните на свою обувь, если вы житель города у вас там просто пыль, а не комков грязи. Для них пыль и пыль. Они просто не обращают внимания. Ну и они в отличие от нас не ковролюбы (ибо дорого и вообще нафик) И не надо говорить про антисанитарию и тп. Длительность жизни там везде куда выше, чем у нас.» (отсюда) Мне такое как железом по стеклу, особливо когда излагается всё это с интонациями наподобие «ну, и чо, не парься», брезгливый я, и вообще… А вот занятно, этот автор этнографически точен или он, например, нравы студентов в кампусах или сезонных рабочих описывает? (Comment on this)
Wednesday, August 15th, 2012
8:31 pm	Про «хорошие, интеллигентные лица» Французские школьники сдают устный экзамен: видео здесь Более-менее все комментаторы обсуждают Болонскую систему и т.д. Меня же вот что заинтересовало. На две трети лица у двоечников такие, что у нас подобные персонажи «автоматом» записывают в «умных-культурных-думающих», а они думают, что де Голль это очень католичный протестант, а Нерон устраивал битвы радиаторов (а так – про паркур какой-нибудь, или что-нибудь более модное). Записывают у нас, повторюсь «по умолчанию», дальше уже люди разделяются на умиляющихся продвинутой молодёжью и осуждающих «шибко умных паразитов». Нескромно процитирую сам себя: «Массовая советская интеллигенция в значительной части воспринимала вежливость, хорошие манеры, неглупый вид, связную речь почти исключительно как побочное (и необязательное) следствие хорошего образования, обширной эрудиции и недюжинного интеллекта. Потому, когда иностранцы перестали быть редкостью, познакомившись с интеллигентного вида чужаком, с ним без обиняков начинали разговоры о философии Кьеркегора, музыке Малера, о том, «каков ваш анализ текущих событий в мире» и прочие «нормальные для умных людей темы». А когда субъект обнаруживал полное незнакомство с предметом, случался тяжёлый когнитивный диссонанс. Сознание отказывалось верить в существование аккуратно одетых, ухоженных и профессионально состоятельных невежд…» С одной стороны, почему так – понятно; Россия – вся – это «от общего к частному», Запад – «от частного к общему». Потому, у нас по умолчанию считается: что бы человек был устойчиво «культурным» в своих внешних проявлениях – в голове эта самая культура должна обжиться, а иначе как – «только отвернёшься, а он кинется». А можно ведь и просто выдрессировать, ну, и показать, как в социуме устроен баланс кнутов и пряников. А уж умные книжки и прочий «верхний этаж» – это потом, если по работе нужно, или захочется вдруг. Я собственно о банальном – оченно по-разному у нас всё устроено. (1 Comment |Comment on this)
Wednesday, February 22nd, 2012
2:17 pm	Предпраздничное Около 100 бывших военнослужащих Национальной народной армии ГДР (ННА) в минувшие выходные собрались в кафетерии зоопарка Фридрихсфельде в восточном Берлине, чтобы отметить 55-летие со дня основания ННА, сообщает Tagesspiegel. Представители руководства зоопарка Фридрихсфельде в понедельник, 7 марта, поспешили дистанцироваться от произошедшего.. . Сотрудникам кафе и зоопарка, которые знали о встрече ветеранов ННА, но не уведомили руководство зоопарка, вынесено предупреждение.... Берлинские социал-демократы резко осудили произошедшее и призвали не допускать подобного в будущем.... Представители партии «Левые», <....> дистанцировались от ветеранов ННА, заявив, что не имеют с ними ничего общего... Вице-председатель Объединения жертв сталинизма (VOS) Рональд Лессиг (Ronald Laessig) заявил, что символика и униформа ННА должна быть запрещена .... Ну, и т.д.... [исходная наводка] Как будет по-немецки «железная дисциплина»? (2 Comments |Comment on this)
Wednesday, September 14th, 2011
11:02 pm	«Государственные дети» Стоило пересказать одну небезынтересную историю с «ювенальной юстицией», как френдленты начали подбрасывать интересные примеры из нашей и ненашей действительности: По ссылке Злого Хорунжего: Государство отбирает у шотландцев толстых детей В шотландском городе Данди социальные службы забрали из семьи четверых детей в возрасте от 5 до 11 лет, посчитав, что они «слишком пухлые, чтобы оставаться с родителями». Это первый подобный случай в Великобритании, и прецедент вызвал шквал критики, сообщает Corriere della Sera. «Теперь малыши могут оказаться у приемных родителей и уже никогда не увидеть своих маму и папу. Речь идет о дискриминационной кампании в отношении толстяков и вмешательстве в частную жизнь людей», - пишет издание. Родители намерены обратиться в суд. «Быть может, мы не идеальные родители, - говорит мама, - но мы всем сердцем любим наших детей. Невыносимо представлять будущее без них. Я клянусь, что мы сделали все, чтобы бороться с весом». В 2008 году семья получила ультиматум от городских социальных служб. Родителям было приказано отправить детей в футбольную секцию и на танцы и обеспечивать их здоровой едой. Прошли три месяца, но план не срабатывал, повествует газета, выдержку из статьи которой публикует сайт InoPressa.ru. Городской совет Данди принял тогда решение реализовать необычную программу по мониторингу. В течение двух лет семья жила в доме, оборудованном в стиле "Большого брата», социальный работник наблюдал за ней на расстоянии и отмечал нарушения, пишет NEWSru.com. По словам адвоката семьи, инициатива властей нанесла только вред: «Их заставили жить под микроскопом, постоянно осуждая за то, что были не на высоте». «К нам относились как к детям и отрезали от всего мира, - жалуется отец семейства. - Мы делали все необходимое: жена готовила здоровую пищу, мы отменили перекусы и давали детям сладкое только по субботам. Но всего этого оказалось недостаточно». В прошлый вторник соцработники решили, что эксперимент провален и четырех младших детей следует забрать под опеку. В то же время в местном фонде Child Growth Foundation называют инициативу соцслужб «несчастьем»: «Эти люди пытались сотрудничать, но все равно теряют своих детей. Это абсурд». [источник] Меня в этой истории по настоящему удивил один момент: людям назначено наказание в виде двух лет проживания под объективами камер слежения (бррр), наказание, которое иначе как «необычным и жестоким» характеризовано быть не может (имхо). Наказание наложено «Городским советом Данди», то есть не судебной инстанцией, почти «месткомом» каким-то (вот за что я недолюбливаю большинство концепций «расширения прав местного самоуправления»). Наказание за деяние (или недеяние) никаким «уложением о наказаниях» не криминализованное. И они терпели. «Люди, у которых правовое сознание в крови», ага. Родительская любовь, страх потерять детей? Сознание (европейца, шотландца, жителя города Данди и т.п.) не воспринимает такое «законное» вторжение в личную жизнь как нарушение своих прав? Не знаю. Ощущение абсолютно чужого, враждебного, неприемлемого порядка вещей... [всё написанное имеет смысл, если источники передают более-менее достоверную картину] (Comment on this)
Thursday, March 31st, 2011
2:31 pm	Солдаты будущей войны? Примечательные фото (от ir_ingr@lj, рискну предположить, что если сходите по ссылке – не пожалеете). При своей мнительности я не удивлюсь, если при ближайшем рассмотрении это окажется материалами какого-нибудь арт-проекта или подборкой с кастинга для очередного блокбастера. Но всё же официальная версия такова: в Афганистане солдаты голландского «ограниченного контингента» снимались на старинную камеру, позаимствованную у уличного фотографа («на пластину»). Даже автор имеется. Примем за истину. С одной стороны многие утверждают, что в Европе солдат нет, а те, что есть из непристроенных мигрантов, воевать никто не может, от отсутствия средств гигиены теряют последнюю боеспособность. Я сам не в курсе, не проверял, но люди говорят, с убеждением говорят и хором, приходится верить. С другой стороны – история процесс нелинейный, и если где-то чего-то позавчера было много, вчера мало, а сегодня совсем на донышке, то это не означает, что завтра его не будет совсем, «возможны варианты». А вдруг поднакопила старушка-Европа за мирные десятилетия отморозков (если угодно – отморозков в хорошем смысле слова), причём человеческий материал-то в значительной части белый (как версия). Вряд ли таковых много, но много и не надо – техническим превосходством восполнят. Тогда становится в чём-то ещё понятнее актуальное желание «помахать шашкой»… Некая бодрость во всех членах образовалась, да и в целях сброса потенциального напряжения пользительно. (Comment on this)
Friday, July 16th, 2010
9:07 pm	«Республика-шлюха» «Новости одной строкой» В среду 14 июля, когда во Франции отмечается "День взятия Бастилии", молодые роялисты из монархического движения Alliance Royale, в сотрудничестве с активистами еще одной организации Groupe d’Action Royaliste, разместили в Париже на мосту Искусств баннер с надписью "Республика - шлюха! Да здравствует Король!". Накануне префектура Парижа отказала в проведении митинга 14 июля, на котором предполагался сбор всех роялистов со всех концов Франции. Однако активисты всё же вышли в центр города для раздачи листовок и размещения баннера. P.S. В принципе – молодцы. Но почему-то по прочтении сего хочется улыбаться. (Comment on this)
Friday, July 9th, 2010
8:27 pm	Последняя дань. Освобождение. (по ссылке holmogor@ljа) Бельгийские предприниматели, планирующие растворять тела умерших и смывать их в канализацию, надеются получить одобрение на уровне Евросоюза. Однако подобный способ избавления от тел умерших, несмотря на минимум затрат, все же очень неэкономичен, так как не использует возможности, которые дают останки человеческого тела. Из них, к примеру, можно делать очень хороший компост, как предложила биолог из Швеции Сюзанна Вииг. Вот собственно и всё. «Закат Европы», новый том? Не знаю-не знаю… Не уверен. «Антропологическая революция», тут не в ценностях дело, физиология какая-то попёрла. Ну, сколько писали про то, что придут новые люди (мокрецы, индиго, ещё что-то в этом роде), вот они. Вскрытие покажет интересные мутации… (Comment on this)
Monday, December 28th, 2009
9:52 pm	Из записок «пикейного жилета» ТЮРЬМА ЦИВИЛИЗАЦИЙ или ПОЧЕМУ ТАК ТРУДНО БЫТЬ РУССКИМ ПАТРИОТОМ Утверждение о том, что Россия есть самостоятельная цивилизация, часто встречает то возражение, что одна страна («тем более не самая развитая») цивилизацией, «миром», «континентом» быть не может («эдак и Бельгия – самобытная цивилизация»). Сразу идёт ссылка на множественность значительных держав внутри «самой настоящей» из цивилизаций» – Европейской. Меж тем «русское» («имперское») устройство цивилизации (одно доминирующее государственное образование плюс более или менее зависимые периферийные центры и территории) скорее норма, чем исключение и встречается во времени и пространстве повсюду от Вавилона до Китая, от Древнего Рима до доколумбовой Америки. Европейский же «полицентричный» вариант, который предполагает сосуществование в одном экономическом, ценностном, духовным и т.д. пространстве нескольких конкурирующих и весьма могущественных держав (центров силы) относительно редок. С ходу и примеров подобного рода систем подыскать нелегко, разве что Древняя Греция до Александра Македонского (и то есть исследователи, которые говорят о доминировании «империи Афин»), ну, и некоторые, по сути протоцивилизационные, образования, существовавшие, по определённым сведениям, в Азии, Океании и даже в Африке. Таковое европейское державное, культурное и прочее многообразие способно восхищать, но не стоит забывать, что пестрота варварских королевств (праматерия современной Европы) создана была во многом выходцами из диковатых степей. Так что Европа – это, в некотором смысле, коллективный проект в реализацию которого «вложилось» (на самом раннем этапе) население куда более обширных территорий, чем сам Старый Континент (быть может, в этом причина странной терпимости к миграции). До известной степени можно утверждать, что вся история Европы – это история выбора (и борьбы) между «нормальной» (имперской) моделью цивилизационного устройства и самобытным «полицентричным» европейским вариантом. И, если угодно, история неудачных попыток вернуться «в норму». Среди таких попыток достаточно вспомнить папские претензии на абсолютную гегемонию, деятельность Карла V, наполеоновскую Францию, отдельной главой все три германских Рейха (что иногда позволяет говорить о немцах как о носителях неевропейского начала в Европе). Похоронами Европы как целостности могла обернуться лютерова Реформация, грозившая разорвать цивилизацию на два несходных и враждебных мира. Но случилось так, что когда Лютер вырывал церковные скрепы континента, во вряд ли любимой им католической Италии уже сплели новые канаты для Старого Света – кредитно-финансовая система, философия, гуманизм, искусство. Великие державы, заключенные в ограниченном пространстве «западного полуострова Азиатского континента», ставшего настоящей «тюрьмой цивилизаций», нашли выход своему потенциалу в создании колониальных империй. Оставаясь частью одного целого в рамках Запада, вне его они творили совершенно непохожие друг на друга «континенты». Наибольших успехов на этом поприще добилась Великобритания, став основательницей огромного и влиятельного «мира, говорящего по-английски», во главе со своим флагманом – США. Матерью гигантской, хотя и не столь успешной цивилизации стала Испания (в сотрудничестве со своей сестрой-соперницей Португалией). Впрочем, неуспешность – штука относительная, думаю можно не сомневаться, что гремучая смесь из католицизма, кокаина, левацких теорий и превосходной литературы себя ещё покажет. Заметим, что эти огромные «детища» мирно сосуществующих «матерей» довольно плохо ладят друг с другом, и это не сулит безмятежного будущего. Колониальная империя Франции не оставила по себе мира столь же выразительного и целостного, зато в её активе обширные зоны влияния в Африке, одна из самых впечатляющих попыток силового объединения Европейского континента и долговременное доминирование в гуманитарной сфере. А теперь – к чему пересказ всех этих банальностей. Первое. В «нормальной», имперской системе (особенно для представителей основного этноса), понятия собственно «цивилизации», «родины» и «народа» слиты воедино. Отсюда «избыточная» тяжесть, неудобоносимость, «неэргономичность» национального и патриотического сознания империи. В нём (в разных пропорциях) слито всё: сантименты к родным берёзкам (пальмам, секвойям, саксаулам), приверженность к определённым жизненным укладам, сердечное переживание кровно-душевного родства и памяти прошлого, признание над собой власти своих правителей, верность (искренняя, сущностная) ценностям и святыням, да ещё и религиозная принадлежность. Оно подобно двуручному мечу – громоздкое, требует большой силы, выносливости и тренировки и «заточено» для битвы. Картинку истерически-острого восприятия «маленьким человеком» опасности и некомфортности этого сознания нарисовал в давние времена В. Сорокин: «…Ведь ты же русский? Ты родился в России? … Ты ездил в Бобруйск? ….Чего молчишь? … Ездил, падло? … Чего ноешь? Чего сопишь, падло?» (При этом, причиной, по которой тот или иной человек становится враждебен русскому национальному и/или патриотическому сознанию является, конечно, не столько его «перегруженность», сколько отвержение самих ценностных основ). В европейской же ситуации «родина» и «цивилизация» находятся на разных этажах. Всё это делает для европейца патриотизм в узком смысле («любовь к родной стране») с одной стороны лёгким, поэтичным (симпатия к определённым ландшафтам, кухне, «особой атмосфере»), а с другой факультативным, необязательным, а, в той части, в которой он может выступать конкурентом осознания общезападных ценностей, и избыточным, даже враждебным. В этом случае, никакое «предательство родной земли» верность ценностям и смыслам современного Запада под вопрос не ставит. Это нужно иметь виду всем, от обличителей западной бездуховности, до певцов западной же «незашоренной» свободы, пытаясь «замерять патриотизм» европейцев (или кого-либо ещё), нельзя забывать про «цивилизационный шовинизм». Напротив, для русского «отказ от химеры отечества» означает одновременно разрыв с родом и базовыми основами цивилизации. Он остаётся либо наедине с «полным ничто», либо делает выбор в пользу чужой цивилизации. Иллюстрацией это обстоятельства могут послужить многочисленные примеры «антипатриотической» агитации: начинается всё, как правило, с призывов «освободиться из под гнёта предрассудков», «порвать с толпой так называемых соотечественников» и «стать, наконец, свободным», а уже в следующий момент выясняется, что говорящий нежно лелеет в душе свою персональную принадлежность сразу к двум разноуровневым «толпам»: европейской цивилизации во-первых, и виртуальному сословию продвинутых (прогрессивных, умных, образованных, et cetera) во-вторых. В-третьих, часто всплывает тема тщательно пестуемой иноэтничности, но это уже за рамками повествования. Второе. «Полицентричная» и полиэтничная Европа, покуда она остаётся таковой хотя бы по видимости, неизбежно будет служить соблазном. Если другие цивилизации имеют столь очевидные религиозные, национальные, социальные рамки, втиснуться в которые представляется невозможным или затруднительным (попробуйте массово «стать китайцами» или принять ислам целой страной), то случай Европы всегда будет порождать надежды войти в этот элитарный клуб без особой «перековки» («сохранив всё самое дорогое»), «вон они какие разные и ничего» (надежды пустые, но открывающие возможности для манипуляций). Третье. Национальное (именно национальное) сознание европейца принципиально не автаркическое. Любая тамошняя держава, прежде всего, часть своей цивилизации, не имеющая «контрольного пакета» в целом. При этом едва ли не каждая сколько-либо заметная «земелька» в Европе может похвастаться общепризнанным и прославленным «эксклюзивом» в какой-нибудь специальной области, «все знают наше пиво», «кто не слышал нашего знаменитого пианиста», «слава о нашем шоколаде разнеслась по миру», «наш город годиться этим знаменитым кутюрье» и т.д. Потому свидомость европейца, даже если он паче чаяния, патриот, не отрывает, а крепче пришпиливает его к той (европейской) арене, на которой его нации посчастливилось прославиться. Многовековое сосуществование образует такое поле взаимозависимости и взаимодоверия, в котором национальная автаркия становится избыточной, невозможной и нелепой. По отношению же к внешним акторам Запад выступает как партнёр недоверчивый, осторожный и предпочитающий вести дело с доминирующих позиций (стремление избавиться «неприемлемой зависимости» от российского газа, торговые войны с Китаем и т.д.). Россия же не просто вынуждена, в силу своего цивилизационного модуса, быть более автаркичной, чем любая европейская держава, в русском сознании практически отсутствует сама ниша, в которую можно поместить этот конструкт «мы – часть чего-то». Возможно, до уничтожения Византии турками (а скорее, до взятия Константинополя крестоносцами) такая ниша ещё существовала. Вполне вероятно, что было это ощущение самой себя как важной, но всё же части Православной цивилизации. С тех пор, как границы распространения Православия совпали вчерне с границами Московского царства, самосознание себя как «целого» стало абсолютным. Не исчезло оно и после упразднения Союза – самая крупная его часть, включающая коренные «заветные» земли, унаследовала этот взгляд на вещи в полной мере. Кстати именно поэтому европейский проект для Украины теоретически есть вещь не безнадёжная (хотя я горячо желаю его окончательного провала) – то, что видит себя бывшей частью одного, можно попытаться сделать частью другого. А вот «европейский шлях» для России уже садистский абсурд. Поэтому, обличительные замечания насчёт того, что нынешние «антизападные» настроения в обществе следствие «оболванивания людей путинскими СМИ» или национальными «комплексами неполноценности», являются, как минимум, проявлением непонимания настоящего генезиса. Никакой другой концепции России, кроме концепции целостной независимой суверенной державы-цивилизации русское сознании очень давно не знает. Либо оно, либо полной отказ от любой (сколь угодно антиимперской) России и «готовность к переменам», желательно с билетом в благополучные страны в кармане (на всякий случай). Автаркия, к слову, это не обязательно изоляция (хотя и последняя в отдельных случаях не исключена), ей чуждо надсадное стремление к самобытности любой ценой, в том числе ценой отказа от необходимых и полезных заимствований. Скорее это взгляд крестьянина-единоличника, который, узрев у соседа понравившуюся вещь, не предложит ему деньги, а вернётся домой и постарается сделать подобное или лучше (что, впрочем, не мешает ему заниматься и собственным творчеством). С этой точки зрения Ту-4, «Жигули-копейка» и русский рок явления одного порядка. (2 Comments |Comment on this)
Friday, August 14th, 2009
3:56 pm	О покаянии Несколько расхожих цитат и банальных замечаний. Вандея, год 1794-й. В начале 1794 AD командующий Западной армией генерал Тюрро приступил к исполнению декрета от 1 августа 1793 AD, решив покарать мирное население, поддерживавшее защитников престола и алтаря. «Вандея должна стать национальным кладбищем», - заявил он. […] Десятки тысяч были застрелены, гильотинированы, сожжены заживо в своих амбарах и церквях. В порту Рошфор несколько тысяч священников, отказавшихся присягнуть новой власти (неприсягнувших), были замучены голодом, на баржах, где их держали в заключении. В Анже несколько тысяч заключённых были расстреляны прямо на месте. […] Каррье, прозванный «нантским утопителем» отличился особо. Прибыв в Нант, он по-своему решил проблему перенасыщенности городских тюрем. Вот некоторые из эпизодов его деятельности. В ночь с 16 на 17-ое ноября, его помощники погрузили около сотни священнослужителей на борт noyades. Связанные попарно, клирики подчинились, ничего не подозревая, хотя у них предварительно отобрали деньги и часы. Затем подручные Каррье пустили судно в дрейф по Луаре. Вдруг, один из пленников, Эрве, кюре из Машекуля, заметил, что баржа была продырявлена во многих местах, немного ниже ватерлинии. Священники, поняв какая участь им уготовлена, упали на колени и стали исповедовать друг друга. Через четверть часа, река поглотила всех несчастных узников, за исключением четырёх. Трое среди них были обнаружены и убиты. Последний был подобран рыбаками, которые помогли ему скрыться. Каррье также ввёл в моду так называемые "республиканские свадьбы". Мужчин и женщин разного возраста раздевали донага, связывали попарно и топили. Беременных женщин обнаженными складывали лицом к лицу с дряхлыми стариками, мальчиков со старухами, священников с юными девушками. Экзекуции часто проводились по ночам, при мерцающем свете факелов. Сам «нантский палач» любил наблюдать за их ходом: реквизировав себе изящное судёнышко, под предлогом надзора за берегами он раскатывал на нём по Луаре вместе со своими подручными и бл#дями... Парижские мясники занялись и другими преобразованиями. Они поощряли политику дехристианизации: разгром соборов Нанта и Кемпера. Ну, и так далее. Рутина революции. Трудная работа по созданию нового человека. Я, собственно, не про Францию… Не могу сказать, что я «вообще не понимаю» (не люблю эту «позу недоумения») почему и как у многих людей осуждение зверств революции 1917 года «рифмуется» с темой «изгнания России из цивилизованного мира», а покаяние за цареубийство и другие грехи Октября, соответственно с темой «возвращения» в этот самый мир. Отчего ж бы не понять – у этой позиции и внутренняя психологическая цельность имеется, и интересы определённые она обеспечивает, и полем для консенсуса нескольких разнородных течений является, да и привыкли уже все, «как же иначе-то». И всё же: убить своего монарха, обрушить на Церковь репрессии и маргинализировать её, сломать хребет патриархальному крестьянству – к концу XIX века всё это не преступления перед «Цивилизацией», а минимальные требования на соответствие ей. Возьмите едва ли не любого «либерала», «запакуйте» этот посыл в абстрактные формулировки – и он согласиться, да, так и надо действовать, вопрос только в том, что же дальше. Понятно, что эти меры вовсе не обязательно осуществлять одномоментно и в рамках одной революции (особенно если время не считается «упущенным»). И способы могут быть различны, ибо убить идею сакрализованной монархии куда важнее, чем обезглавить короля (в Голландии есть королева, ха-ха), от Церкви лучше отваживать постепенно, а «огораживание» и «работный дом» для кого-то звучит симпатичнее, чем «раскрестьянивание» и «ГУЛАГ». А в целом – не за это Россию откуда-то изгнали, либо преступлением оказалось что-то другое, либо она в этом клубе не состояла. Второе, кстати, имхо, близко к истине. Прежде всего надо заметить, что деление на «миры» с разными экономическими моделями и гегемонизмом планетарных сверхдержавам, в том виде, в котором мы его знаем, это «ноу-хау» ХХ века. Запад как хозяйственное, политическое и военное единство только складывался, но Россия частью этого процесса была лишь в незначительной мере. Даже либеральнейший Александр II чувствовал себя на мушке у Европы. А ко времени Александра III царистская модель государственного, общественного и экономического уклада уже находилась в глубоком противоречии и с англофранцузскими представлениями о должном и приемлемом. Разворачивалось идеологическое противоборство волне сопоставимое с позднесоветским. Этим делом плотно занялась европейская печать и широкие круги «прогрессивной общественности». «…Они чувствовали, как в них самих растет любовь к Толстому и как их неудержимо влечет на борьбу с царизмом» (Марсель Пруст «У Германтов»). Знаменитое «у России только два союзника – армия и флот» сказано не от хорошей жизни. Цивилизованной Российская империя была не в смысле членства в соответствующем «клубе», а просто в силу того, что имела развитую систему государственных, социальных, культурных и т.д. институций, тут «было с кем дела вести». Рискну сказать, что едва ли не любое другое определение «цивилизованности» является тенденциозным и дискриминационным (имхо). Кстати, для собственно Запада преступления большевиков показались не такими уж омерзительными. Выждав, пока вектор развития Советов станет определённее, поняв, что никакой «варварской» альтерцивилизационной экзотики типа «скифского мужицкого царства» или «страны крестьянской утопии» ждать не следует, а, напротив, есть линия на построение урбанизированного индустриального государства, к тому же, способного быть надёжным торговым партнёром – европейские страны начали «полосу признаний СССР». «Большой Грех перед Цивилизацией» случился, по моему скромнейшему из мнений, несколько позднее. Или намного раньше. А то, что либералы охотно обращаются к скорбному списку русских потерь, вроде «уничтожения трудового крестьянства», в общем-то, понятно; и дело не только в пропаганде или откровенном лицемерии. Во-первых, эстетически условный 1913-й всё же в чём-то симпатичнее 1937-го или даже 1964-го. А во-вторых, а чем ещё клеймить Советскую систему «на широкой публике»? В стране наёмных работников, никогда не пытавшихся открыть своё дело или хотя бы сыграть на бирже, тезис о том, что сам по себе отказ от рыночной экономики и свободы предпринимательства является страшнейшим преступлением перед человечеством, будет выглядеть как-то не совсем убедительным. Вот и приходится гневным перстом указывать на могилы русских мужиков, чей мир при торжестве либерализма был бы столь же обречён на уничтожение, что и при большевиках. Впрочем, это справедливо только для тех, кто всё ещё пытается «работать с массовым электоратом», о прочих умолчим (они давно приравняли царизм к коммунизму, коммунизм к нацизму и ждут наступления «полного П», а следом маршевых колон «освободителей»). Императора, к слову, в малопредставимом случае устойчивого существования послефевральского режима, тоже убили бы (имхо). Не сразу, через несколько лет. Устроили бы показательный процесс, где «народные обвинители» из числа присяжных поверенных и газетных трибунов с золотыми цепочками на круглых животиках, клеймили бы гражданина Романова. А потом бы приговорили, например, за «кровавое воскресенье», «потворство еврейским погромам», казацкие нагайки на студенческих манифестациях и «развязывание преступных войн». Было бы знатное торжество маленького человека с капитальцем над мрачными средневековыми пережитками. И «покаяние» выглядело бы совершенно по-европейски, то есть примерно так: Парад в честь Дня взятия Бастилии (2 Comments |Comment on this)
Monday, July 20th, 2009
4:48 pm	«Burning man» и «Sanfermines» Есть такие места, куда граждане цивилизованных государств едут специально, что бы немного «сойти с ума» и расстаться на время со своей цивилизованностью. Речь, как вы, быть может, понимаете, не про Ирак и Афганистан, и не про какие-нибудь банальные рейвы, «вудстоки», карнавалы и экстремальные соревнования (то, что происходит на них, для современной культуры не большее безумие, чем круглосуточное вещание MTV). Есть места позанятнее. Скажем, фестиваль «Горящий человек»: нечто среднее между тотальным перфомансом, артфестом, нудистким пляжем и наркоманским притоном. «Августовское паломничество в это царство песка, жары и плоти уже стало ритуалом для обитателей окрестностей Сан-Франциско, в особенности для жителей Силиконовой долины. Все, от серьезных ИТ-специалистов до заядлых тусовщиков, бегут от надоевших ограничений будней на этот «временный островок свободы» в пустыне. Сюда приезжают друзья и влюбленные, и здесь, на бескрайних песчаных просторах океанского побережья, где обнаженные тела и наркотики – обычное дело, они находят друзей и любовь». фото позаимствовано «Царство свободы», «вызов обществу»? Скорее демонстрация того, что нарушаемые на «Горящем человеке» «условности и приличия» (последнее, на чём лежит хотя бы тень тени Заповедей) перестали быть для общества, в котором живут эти «мятежники», краеугольными и стали факультативными. «Современная цивилизация» давно не нуждается ни в строгом костюме, ни в безупречной репутации, ни в «семейных ценностях». фото позаимствовано Куда важнее для неё другое. «Горящий человек» – это, конечно, туса хипповая, «здесь ничего нельзя купить за деньги», но это ещё и «success story». По легенде, Ларри Харви, выходец из фермерской семь и не слишком успешный тусовщик, сжёг первое чучелко, т.к. «переживал несчастную любовь и нашел выход, как избавиться от изматывающего чувства», а теперь это волне респектабельный человек. «Он занимает пост председателя в компании «Burning Man». Помимо всего он руководит Художественным департаментом и занимается организацией многих выставок и фестивалей. Активно сотрудничает с властями, периодически предлагает свои проекты и продвигает разработанные им законы. Так же он периодически выступает с лекциями в Миннеаполисе и Портленде». Ещё одна грань американской мечты: если у тебя нет работы, денег и тебя никто не любит – напиши мюзикл или роман про парня, у которого нет работы, денег и его никто не любит – и заработай на этом миллион, или продай миллион маек с прикольной надписью «у меня нет работы, денег и меня никто не любит» – и будет тебе счастье. Особо подчёркивается всяческая, в том числе экологическая, безопасность фестиваля. В общем, выглядит радикально, но, с некоторого ракурса, мероприятие почти консервативное, не съезд Республиканской партии, конечно, но всё же. Много есть на свете и других примечательных «тусовок», скажем, традиционные народные гуляния под названием «Сан Фермин». Там тоже активно раскрывается «темасисег», а так же тема «моря алкоголя», а, может, и тема «арта» как-то затрагивается. Но интересен он не этим. «В конце праздника, через несколько дней повального пьянства, веселья, братания и танцев на узкие улицы города выпустят быков и изрядно обессиленные длинной фиестой люди будут бегать вместе с ними, падая, расшибая себе лбы, ломая руки и ноги». Фотки с этого фестиваля ежегодно появляются в сети и собирают сотни комментариев: Что ж в этом празднике прекрасного? Неужели жителям Памплоны вспомнить нечего, кроме пьянства и живодерства? Тупое, жестокое, варварское зрелище! Жаль быков, а людей ни капли... Ну, и всё в этом духе (отклоняясь от темы, забью для памяти ещё один комментарий «Интересно, в испанских ЖЖ есть вопли возмущенных, что: «быдло под окнами орет, спать мешает»?» – хороший вопрос, «в этом много всего»). По мне, так этот забег с быками едва ли самое «социологически»-удивительное, что есть на нынешнем Западе (разумность/неразумность, жестокость/не-жестокость этого «хеппининга» оставим на минуту за кадром). Нет, конечно, существуют забавы по-экстремальнее, но в них, как правило, проявляется безнадёжно-западное стремление «покорить»: «Вау, этот водопад неимоверно крут, и сейчас Джонни пригнет в него, бросив вызов 300 футам ревущей воды! Вау, он жив! Ты лучший, Джонни!» «Sanfermines» феодально-иерархичен. Победа здесь может достаться только «кому положено», «рыцарям арены» (тореадорам, матадорам или как их там). К их ногам падут окровавленные многоцентнеровые яростные быки. Или они падут к ногам быков. «Простому подданному Сан Фермина» (всем этим бегущим испанцам, англичанам, шведам) победы не положено, они могут только убежать, увернуться, уцелеть. Или не уцелеть. 9 июля 2009 года врачи оказывают первую медицинскую помощь 58-летнему французу. Он был ранен на третий день гонок с быками в Памплоне (REUTERS/Vincent West) Этот с виду банальный фольклорный фестиваль – настоящий выход за флажки, внутри которых существует современный Запад. Здесь глупо звучали бы слова про безопасность или экологию, и про то, что «деньги – это просто бумага», здесь тоже вряд ли услышишь. Кровь на мостовых вообще многое делает глупым и неуместным (можно было бы написать, что «она открывает глаза на глупость и неуместность многого», но я так не думаю, да и к чему «брутальничать», сидя за компом). «Sanfermines» не с чем сравнить. Разве что с побоищами итальянских «тиффози» или английских (и прочих) футбольных хулиганов. Но здесь есть существенное отличие: «фаны» тупая однородная масса только для сторонних наблюдателей, внутри же среды какой-нибудь Джек Молоток может сделать шикарную карьеру, какой у него никогда бы не получилось в бизнесе, стать «культовым контр-культурным персонажем», издать книгу воспоминаний «Мои жёсткие махачи», продать право на её экранизацию и заработать кучу бабок. «Сан Фермин» анонимен, здесь не станешь звездой, разве что на ту минуту, что бык поднимет тебя над толпой или проволочит по камням мостовой (но кому нужен сценарий «3 секунды на рогах»?). Даже одинаковая «униформа» «бегунов» подчёркивает их анонимность. И это не анонимность волка-одиночки или горожанина в мегаполисе, это анонимность анекдотического китайского натягивателя стартовой космической рогатки, 786-го в 3010-м ряду. Здесь есть не только настоящая, «во весь рост» опасность для жизни. Здесь европеец смотрит в глаза своей человеческой не-уникальности и беззащитности. Смотрит и не отворачивается. Я не знаю, как оценить «Сан Фермин» и мне (а равно и всем) это не нужно. Блазнится мне что-то в нём, чудится, а что – и сам толком не знаю. Точнее, знаю, но – это было бы слишком хорошо, что бы быть правдой. «Примерно так». P.S.: Французский матадор Себастьян Кастелла приветливо машет рукой после того, как убил быка Эль Венторилло во время корриды фестиваля Сан Фермин 9 июля 2009 года в Памплоне. (PEDRO ARMESTRE/AFP/Getty Images) (Comment on this)
Wednesday, July 15th, 2009
8:43 pm	«мы переживаем лишь перемирие» Дмитрий Алексеевич Милютин, военный министр Р.И.: «Берлинский конгресс не установил мира в Европе. Напротив, все его усилия были направлены к тому, чтобы устранить положительные, мирные решения, созданные Россией, и заменить их несправедливо-условными, с задатками для возобновления борьбы. Все происходящее в Европе свидетельствует, что мы переживаем лишь перемирие и, быть может, очень непродолжительное. Благо России требует отсрочки политических столкновений; этой цели посвящены все заботы и помыслы вашего величества. Но результаты мудрых правительственных усилий неизбежно будут зависеть от той твердости к встрече исторических событий, какую проявит Россия и какую признают за нею ее противники». «Успехи ваших западных соседей усугубили это положение и нет сомнения, что легкость, с какою может быть нанесен решительный удар России, служит действительным поощрением не только для их воинственных замыслов, но и для открытых выходок, затрагивающих достоинство отечества. Пока мы беззащитны на Западе, перемирие может ежеминутно перейти в роковую борьбу и разом вновь разрушить все заботы правительства о развитии народного благосостояния. Только с непромедлительным и прочным обеспечением безопасности империи, у нас явится более надежная гарантия к сохранению целости владений, неприкосновенности достоинства государства и к упрочению столь необходимого для нас мира» Вот так, абсолютно лишённый тени «еврооптимизма» взгляд (к вопросу о «нормальной европейской стране»). Нет никакого мира – перемирие. Без всякой радости, замечу, что мира и не было никогда. 1815-1853 – перемирие (несмотря на надежды, порождённые Священным Союзом). 1856-1877 – уж точно ни как не более чем перемирие. 1878-1914 – опять же перемирие (не могу не доверять графу Милютину в этом вопросе). 1918-1939 годы «перерывом в одной и той же Великой войне» называли многие. Правда, сейчас эта точка зрения не так популярна, ибо одним представляется умалением вины Гитлера, другим «амнистированием сталинской агрессии». Ну, да ладно – мало ли что не популярна. Пока на фронтах перемирие можно и посудачить «о политике», отчего же и не... Главное, что если взглянуть с этого ракурса – выхода-то никакого «хорошего», что бы «всё разрешилось ко всеобщему удовольствию» нет. Только сдохнуть. Или победить. На время станет поспокойней. (Comment on this)
Thursday, July 9th, 2009
5:08 pm	Полный коммунизм? Все, наверное, уже это прочли, но всё же не откажу себе в удовольствии процитировать: «… в Германии скоро может быть вообще никто не будет работать, а все будут получать от государства, например, 1000 евро в месяц, просто так...» [….] «”Кризис? Да нет у нас никакого кризиса. У нас всегда кризис”, — так могут говорить только здесь. Это — Берлин, arm, aber sexy, «бедный, но сексуальный», место для бездельников и пацифистов, самый дешевый мегаполис в мире, город вечной молодости и вечной безработицы. Если в солнечный будний день пройтись по улицам молодежного Кройцберга или Пренцлауэрберга, складывается впечатление, что в Берлине вообще никто не ходит на работу: здесь сидят с книжкой в парке, играют музыку, защищают права голубых, помогают беженцам, снимают фильмы о них, делают выставки, курят гашиш и никуда не торопятся. На каждом перекрестке — кафе, в каждой подворотне — галерея. Любой бармен по совместительству художник, и наоборот. » [….] «Существо обаятельно улыбается: «А я — учительница танцев». … Хайке, кажется, и не горит желанием каждый день вставать по будильнику: «Два раза в неделю работаю с детьми в школе, а в свободное время делаю свои танцевальные проекты, они совсем некоммерческие — для интеллектуалов». Пособия по безработице, по ее словам, хватает ровно на то, чтобы покупать самую простую еду и снимать скромную квартиру: «Фрукты уже не можешь себе позволить». У Хайке звонит телефон, и она быстро говорит что-то по-португальски. «Мой партнер из Бразилии, — поясняет она, имея в виду гражданского мужа, — тоже журналист, кстати. Безработный, как и я. Хотя мы не женаты, ему дали гражданство — потому что он отец немецкого ребенка и повышает нашу рождаемость. Фашистские законы». [….] «Гетц Вернер — 63-летний миллиардер, владелец сети аптек DM, отец семерых детей — собирает толпы людей в церквях и на площадях. Вернер пропагандирует «грунд» не просто как вариант пособия по безработице, но именно как проект нового общественного устройства, при котором людям не надо будет думать о заработке. По мнению Вернера, представление о том, что «кто не работает, тот не ест» должно остаться в прошлом.» Реплика про «фашистские законы», к слову, чудесна, «в этом столько, столько…» И вообще прочесть стоит. От себя добавлю. Слышал от коллеги («за что купил, за то продаю») про его швейцарских знакомых, двух братьев, сыновей почтенного трудолюбивого менеджера среднего звена. Ребятам под 30, только недавно окончили среднюю школу, из интересов: пиво, музыка, катание на велосипедах, общение с друзьями, курение неких трав. Они своего рода уникумы – живя в Швейцарии, говорят только по-немецки, их так и не смогли обучить французскому, хотя, признав их случай сложным, братьев за казённый счёт возили на несколько месяцев с Ниццу пить вино и погружаться в языковую среду. Не помогло. Сейчас, повторюсь, мальчикам под 30, они получают «пенсию» примерно 2000 евро по причине «неспособности к регулярной трудовой деятельности» (как-то так) и продолжают праздник жизни. Я когда про них услышал, во-первых, усомнился в достоверности изложенного, а во-вторых, подумал, что это хитрый швейцарский план – отправить пить пиво тех, кто всё равно проводил бы время в курилках и донимал коллег своим «блин, ничё не получается», а самим, без балласта, арбайтен, арбайтен и арбайтен… «А оно вона как…» Впрочем, обобщать поостерегусь. (1 Comment |Comment on this)
Thursday, July 2nd, 2009
4:36 pm	Нечто к решению «загадки русской души» (?) А вот интересно существуют ли исследования социально-экономической истории России и стран Европы времён Средневековья (до эпохи мануфактур), раскрывающие темы централизации/децентрализации основной массы производителей ремесленных товаров и услуг и их удалённости от наиболее массового (как я понимаю) потребителя того времени – крестьянства? Мыслимыми представляются две модели: 1. «Централизация невысока – расстояния короткие». Например, в каждом, сколько-нибудь немаленьком поселении есть свои горшечники, плотники, сапожники и т.д. По соседству, это важно. 2. Ремесленники сосредоточены в нескольких относительно крупных центрах, что бы «разжиться» их продукцией нужно либо ехать «в большой город на ярмарку» либо пользоваться услугами посредника (купца, офени). Что из этого следует, в общем-то, понятно. В первом случае, производитель товаров и услуг – твой сосед, товарно-денежные отношения вплетены в ткань обыденной жизни, в межличностных отношениях значительную роль играют соображения выгоды («не стану я сориться с бакалейщиком, будь он трижды негодяй») и профессиональной репутации («не так важно хороший ли ты парень, как хорош ли товар в твоей лавке»). Наверняка, такое положение дел подстёгивало переход от натурального к товарному хозяйству, но это уже к делу не относиться. Во втором случае, товарно-денежные отношения – это то, что происходит довольно редко и почти исключительно между чужими. За горшком надо ехать на базар, а скамью разумнее сколотить самому, а не заказывать у далёкого плотника. Причём, такое положение дел, в определённом аспекте, будет доминирующим не только для поселян, но и для горожан. Компактное жительство людей одной профессии в городах (гончарные слободы, лучниковы переулки, литейные улицы и т.д.) приводило к тому, что внутри соседской (квартальной) общины товарно-денежным отношениям простору не было. Взаимопомощь и/или конкуренция возможны, а вот купля-продажа – это к «чужим» и с «чужими». Естественно, на первый план в межличностных контактах в этом случае выходят совсем не те вещи, что в первой модели (психологическая совместимость, например). Вчерне это ясно, развивать не стану, влияние этих моделей на менталитет, имхо, очевидно (если вспомнить, что это многовековая практика). А интересно другое. Правильно ли я понимаю, что первая модель довольно характерна для Европы (всей?), а вторая – для России? И во все ли периоды? И что послужило причиной установления или доминирования определённого порядка на той или иной «почве»? Особенности социально-государственной организации? Величина территории? Транспортная связность (для того, что бы горшечник жил не около карьера, а в каждой деревне, ему кто-то должен глину привезти)? Доступность ресурсов? Военно-политические причины (разница между феодальной междоусобицей и степным набегом и прочее)? Правовая система? Климат, плодородие (например, избыток плодов земли мог подстегнуть к товарному хозяйству, а дальше «само пошло»)? Другие природные факторы (скажем, доступность древесины может сильно влиять)? Что-то ещё? «Вопросы, вопросы…» (Comment on this)
Monday, October 13th, 2008
2:11 pm	Из записок «пикейного жилета» «О лозунге Соединённых Штатов Европы» и двуполярном мире Меланхолично: на Сардинии вновь неспокойно (типа «Гондурас в огне, Гондурас в огне…») Мне вот что подумалось (без претензий на новизну). В принципе, демонтаж стран Старой Европы вещь не только не невозможная, а даже, на свой лад, разумная. Пока существуют такие исторические, культурные, духовные галактики как Франция, Германия или Британия – у Единой Европы нет внятного будущего. «Компромиссные модели», «совместное ведение» – это всё хорошо, но до поры - до времени. ЕС стоится практически со дня завершения Второй Мировой (а можно сказать, что и гораздо раньше), но и сейчас его окончательный облик не ясен, а собственный «каркас безопасности» не создан. Кругом «разноскоростные процессы», «процедуры поэтапного согласования», «постепенные шаги к дальнейшему взаимодействию» и т.д. Фактически, Европа – незащищенная стройплощадка, если бы не США/НАТО мы бы, пожалуй, стали бы свидетелями пиратских налётов на европейские побережья, а то и варварских набегов на крупные города с целью получения дани (смайл). Постепенного отмирания внутриевропейской государственности можно ждать долго, а для ускорения процессов построения по-настоящему дееспособного Евросоюза переступить именно через трупы «старых» европейских держав (новые и без того – «не совсем государства») – вполне логично, тем паче, что собственное ценностное наполнение из них выпотрошено, заменено единообразными, пластиковыми «общеевропейскими ценностями». Так зачем же длить это, лишённое актуального смысла, существование? Правда, считается, что с любыми крутыми переменами «возникают риски». Но велики ли они в данном случае? Что на кону? Послевоенная система? Она давно нарушена. Принцип территориальной целостности? Вообще-то, территориальная целостность в корпусе либеральных ценностей смотрится некоторым чужаком, беглецом едва ли не из Средневековья, от неё нестерпимо для десакрализованного (точнее, ложно-сакрализованного) «общечеловеческого сознания» пахнет «священными рубежами» и прочим рыцарско-тоталитарным реквизитом. Держатся за неё потому, что пока мировой опыт демонтажа государств скорее трагичен. Как правило, распад держав приводит к тому, что: 1) начинается война (новообразованные государства воюют между собой или «Центр» давит сепаратистов); 2) идёт взаимный геноцид и изгнание «чужаков»; 3) новые государства вынуждены искать союзников во вне, меняя внешнеполитическую ориентацию и даже (иногда, сколь возможно) цивилизационную принадлежность (что естественно нарушает сложившиеся балансы и порождает новые разделительные линии); 4) уничтожается экономический потенциал, рушатся торгово-производственные связи. Но в рамках единого Европейского сверх-государства вполне реально не допустить этих процессов. Европа уже имеет не только страшный Балканский опыт, но и по-настоящему удачный опыт демонтажа Чехословакии. Теперь детали отработать на Бельгии – и в путь. Теоретическая база на уровне «мы все европейцы, у нас общие ценности» уже подведена. Практически же решаются следующие проблемы: ( далее ) (2 Comments |Comment on this)
Monday, November 26th, 2007
5:33 pm	геопоэтическое ЕВРОПА В СЕРДЦЕ Для начала анекдотик, не то что бы очень «в тему», а так, для затравки: 1941 год. Во время активной подготовки к наступлению на СССР, немцы, как известно, всячески скрывали свои истинные планы, выставляя на показ якобы готовящуюся высадку на британских о-вах. Одним из средств по запугиванию противника было размещение на побережье Франции нескольких аэродромов-муляжей на которых размещалось значительное кол-во деревянных копий немецких истребителей. Работы по созданию этих самых муляжей были в самом разгаре когда однажды среди бела дня в воздухе показался одинокий британский самолет и сбросил на "аэродром" одну-единственную бомбу. Она оказалась деревянной. После этого случая немцы прекратили все подобного рода работы.... Почитываю иногда про Вторую Мировую в Западной Европе. Признаюсь, ощущение, что это была «ненастоящая война» мне знакомо. Говорят, неправильное ощущение, но ожесточения не нахожу, тотальности. Тут ведь главное не в том, что они воевали понарошку или в полсилы. Временами вполне себе в полную, Британия, кажется, по степени перехода экономики на военные рельсы умудрилась превзойти СССР. И не в соблюдении древнего принципа «народ работает, армия сражается» дело. По всему видно, что Германия не собиралась уничтожать Францию или Англию. Тут можно, кучу геополитических раскладов привести, планов в архивах накопать. Но ответ, по моему скромному мнению, проще: они живут вместе 1000 лет, и в каком-то таинственном огромном Немецком сердце Франция уже навсегда, и наоборот. Простите мне пошлую мелодраматическую лексику. Все эти страны старой Европы в чём-то очень значительном потеряют себя, если будет уничтожена одна из них. Потому и воюют так: в серьёз – за доминирование, но никогда – на уничтожение. Никто из них по-настоящему не хочет исчезновения культурной галактики по имени «Германия» или «Франция» и т.д. И берегут они друг друга каждый ради себя самого, это важно. Гитлеролюбы могут порвать себе все, что у них осталось на свастики, доказывая, что «немцы не хотели уничтожения расово близких им русских», но предъявить доказательства то, что германские планы предполагали отношение к России, к русскому культурному миру хоть напоминающее по бережности отношение к французскому они не могут. Да и сами-то часто не слишком ценят наши сокровища… Так вот, добрые русские европейцы всех направлений и мотиваций, оцените то место, которое занимают страны старой Европы в сознании, культуре, истории друг друга. Можно ли вытравить из английской культуры всё французское? Приходилось слышать, что 40% английских слов имеют французское происхождение, вот и трави тут. А сколько английских слов имеют русское происхождение? Дело не в том, хороши мы или плохи, я полагаю, что хороши, но не это в данном случае важно. Для того, что бы по-настоящему войти в Европу, надо тысячью незаметных деталек, заимствований, объектов симпатий, узнаваемых образов, культурных артефактов проникнуть в жизнь каждого европейца, как за века немецкое вошло в жизнь французов, а английское в жизнь скандинавов и т.д. А пока этого нет, можно копаться в сходстве давно и всеми забытых языческих культов, демонстрировать белокожесть или успехи рыночного развития и продвинутость по части мультикультурности. Россия не является фактором внутренней жизни Европы, её нет в Европейском сердце. Мы чужие, с этим надо жить. Но жить нам с этим трудно, в Русском сердце Европа (и весь Запад) и целиком и по отдельности всё ещё занимает изрядное место. Точнее, в России живут люди трёх типов: 1) Те, у кого Европа в сердце, как камертон какой-то, образ (пусть искажённый или гипертрофированный),, как, если угодно, нравственная проблема – есть, и она не оставила там места для России; 2) И их, пожалуй, большинство, те, у кого Россия и Европа борются или как-то уживаются в душе. Человек может ненавидеть мир «шопинга и лизинга», но горой стоять за гениальность Шопена или очарование грот-мачты и бум-брамс-стеньги или за то, что «немецкие, блин, машины это ж Вещь». Сами понимаете, я говорю сейчас не об уважении или интересе, он, как правило, другой. этот интерес, не такой как, скажем, к каким-нибудь древностям Индии или Китая, в этом интересе «прикипелость» чувствуется; 3) Самые редкие, те, кто сумел покинуть свою Внутреннюю Европу. Ведь так иногда хочется быть свободным от хозяев Европы внешней и демонов Европы Внутренней, правда?... Мне - хочется. (Comment on this)