על רצח ד"ר ברוך גולדשטיין                                                                

Об убийстве доктора Баруха Гольдштейна

По мнению американского языковеда Биньямина Ворфа язык является неотделимой частью мышления. Наше отношение к словесным терминам неизбежно оказывает влияние на наш подход к явлениям, которые называются этими словами и, наоборот, наше отношение к реальности оказывает влияние на слова. Вурф изучал языки индианской группы и доказал на примерах, что строение этих языков, отличное от европейских, отражает отличающийся подход к действительности. Интересен путь, по которому языковед пришёл к созданию  этой теории. Вурф был химиком по специальности, а не языковедом. Он работал в страховой компании. Однажды он должен был расследовать причину пожара, который случился на предприятии. Выяснилось, что жидкие отходы производства сливались в бассейн, где скопилась неизвестная жидкость, которую рабочие называли «вода». Один из рабочих зажёг сигарету и бросил спичку в бассейн. Когда химик Ворф пришёл от страховой компании расследовать причину пожара, он спросил этого рабочего, который, как выяснилось, остался в живых, почему тот бросил спичку в бассейн. Рабочий ответил, что   в бассейне была вода. Однако, ясно же, что там была не вода. Не пришло же в голову этому человеку пить эту воду, искупаться в ней, или поливать цветы. Тот факт, что эта жидкость называлась «вода», привёл к подсознательному ожиданию, что она потушит горящую спичку.

                                             *  *  *

Я не знаю, кому впервые пришла в голову мысль использовать термин «меарат ха-махпела» для ибрагимской мечети в Хевроне, но в любом случае, это использование свидетельствует о притуплении чувств, о помешательстве системы, о смертельной болезни, которая охватила общество, в котором мы живём. Термин «меара» - пещера на языке иврит означает подземное пространство, но им, не моргнув глазом , называют строение периода Ирода (херодиани), (по-видимому), которое возвышается в сердце Хеврона. Подземное пространство существует и оно отмечено в отчёте комиссии Шамгара, которая занималась массовым убийством (тевах), как «основание пещеры (тахтит ха-меара)» или «нижний уровень (мифлас ха-тахтон)». Спуск на нижний уровень возможен через тайные проходы, но это... запрещено. Главный вход, который позволяет удобно и достойно войти в пещеру, заложен уже многие поколения. Евреи могли бы добиться возможности проходить к могилам праотцев, для чего необходимо лишь разрушить стену (и, конечно, организовать порядок, подобающий такому святому месту), но события, происшедшие при открытии тоннеля Хасмонеев у Стены Плача, учат нас, какова будет реакция мусульман и, особенно, израильских средств связи на подобное действие. Быть может стоит поднять этот вопрос при переговорах с палестинцами. Однако не это было сделано. После победы в «Шестидневной войне» молящихся евреев ввели в здание, которое уже многие поколения используется как мечеть и это создало напряжённость и вспышки насилия. Стоило оставить мечеть мусульманам, а нам использовать саму пещеру, могилы праотцев, куда мусульмане не заходят. Пустой разговор. В любом случае, пишущий эти строки придаёт большое значение правильному употреблению слова и, поэтому будет использовать название «ибрагимова мечеть» в тех случаях, когда речь пойдёт об иродианском здании, в котором произошло ужасающее массовое убийство несколько лет тому назад.

 «Меарат ха-махпела» - это подземелье, в которм находятся лишь могилы праотцев.

                                              * * *

Пишущий эти строки ранее предпринял весьма неудачную попытку противостоять проблеме массового убийства в Хевроне.  Эта попытка

основывалась на  небрежном прочтении отчёта комиссии Шамгара и тем, что сказанное там не было верным. Я сожалею об этом и выражаю глубокое раскаяние. Во всяком случае, я многому научился на этом неудачном опыте. Я распространил его среди нескольких людей и реакция некоторых из них была особенно интересной, что показало мне, насколько я был наивен. Я пытался защитить доктора Баруха Гольдштейна и говорил, что не он виноват в поступке, приписываемом ему. Среди моих собеседников были такие, которых сильно обидел мой подход. Я забрал у них героя и не только просто героя, а настоящего Пинхаса бен Элиэзера. Для того, чтобы отвести всякое сомнение, я отмечу здесь, что массовое убийство в «ибрагимовой мечети» вызывает у меня отвращение и потрясение. Нет никакой возможности проявить симпатию или понимание поступка и его побудительных причин. Речь идёт о нацистском действии и не найти более подходящего слова, которое могло бы точно описать планирование поступка, его утверждение и осуществление, кроме слова – нацизм. При всём этом, можно доказать, что доктора Баруха Гольдштейна среди них (нацистов) не было. Один, из выразивших понимание поступка доктора Баруха Гольдштейна, - если исходить из предположения, что он осуществил это преступление,- был Михаэль бен Хорин, бывший член еврейской                                                                                                                                                                    террористической организации (он опубликовал брошюру самиздата, в которой высказал своё мнение), хотя  именно он  должен был бы быть более осторожным. Еврейская террористическая организация  действовала определённое время на территориях и ей удалось  достигнуть некоторых скромных успехов (с его точки зрения): она убила и ранила нескольких арабов.  По моему мнению и по мнению большинства жителей страны, речь идёт о действиях, причинивших ущерб. Во всяком случае, когда члены организации решили перейти к более серьёзным действиям, таким, как взрывы мечетей на Храмовой горе или взрывы автобусов, они тут же внезапно провалились и были схвачены без всяких проблем. Среди них был доносчик. Все их незаконные действия были известны властям. Тогда почему же власти допустили осуществление предыдущих тяжких преступлений?! Создалось впечатление, что эти подпольные организации находятся под постоянным надзором или, скорее, создаются и действуют под руководством тайных спецслужб в целях политических провокаций.

                                                     * * *

Можно, конечно, сказать, что комиссия Шамгара значительно лучше меня знакома с фактами, потому что у неё был доступ ко всем материалам, в моих же руках лишь отчёт этой комиссии. Нет у меня и закрытых свидетельских показаний, данных на заседании комиссии и, конечно,  нет секретной части отчёта. Однако, из того, что опубликовано, возникает тяжёлое чувство, что часть из возможностей не была проверена и, что показания свидетеля, стоявшего у ворот  не слушалось вообще. У меня нет никакой возможности узнать больше, чем известно комиссии, как раз наоборот, но отсутствие доказательств – это тоже доказательство и я постараюсь использовать этот руководящий принцип.

Я представлю здесь два центральных пункта, которые приводят меня к мысли, что отчёт комиссии Шамгара не отражает правды. Один пункт связан с комиссией, а второй – с самим доктором Барухом Гольдштейном.

Что касается комиссии, то в круг её полномочий входила рассылка извещений тем, кто мог бы пострадать от её заключений, с тем, чтобы они могли самостоятельно или с помощью адвоката постараться предотвратить ущерб, явившись на заседание комиссии, представив доказательства, выдвинув иски и требования допроса свидетелей. Даже если человек, который мог пострадать, скончался, можно послать извещение родственнику (отчёт комиссии Шамгара стр.212), но  в данном случае, комиссия не послала никаких извещений (там же стр.214). С одной стороны, как постановила комиссия, «здесь имеется одна центральная личность, которая совершила преступление» (там же стр.214), а с другой стороны, та же комиссия не нашла нужным дать возможность родственникам этого человека оправдаться перед таким тяжким обвинением. Доктору Баруху Гольдштейну было отказано в праве на праведный суд, которое было дано даже Эйхману. Пользуясь своим законным правом, комиссия не дала возможности адвокату, нанятому семьей, даже обладавшему всеми требуемыми допусками от системы безопасности, перелистать документы, представленные в деле,

допросить свидетелей, задать смущающие вопросы.

И по поводу доктора Баруха Гольдштейна. Его обвиняют в совершении тяжкого преступления. В течение приблизительно 90 сек., стреляя из автоматического оружия, он убил 29 и ранил 125 человек. Это указывает, согласно отчёту комиссии Шамгара на стр.62, на «высокий коэффициент эффективности огня» (об этом будет написано подробно).

Это, однако, невозможно.

Доктор Барух Гольдштейн не был бойцом, он был врачом. Он не умел убивать, он мог воскрешать. Много говорилось об его, будто бы, крайних убеждениях (этим займёмся позже), и весьма интересно то, что никто не предположил, хотя бы для того, чтобы отклонить, возможность сумасшествия; можно предположить, что найдуться такие, которые напомнят мне нацистских врачей, массовых убийц.

Во всяком случае, умение убивать людей с такой эффективностью не приходит ни от сумасшествия, ни от «крайних убеждений», и, чтобы некто был в состоянии совершить такое преступление, с такой эффективностью, он должен предварительно тренироваться. Но этому нет никаких свидетельств. Предположим для примера, что Михаэль бен Хорин (из еврейской террористической организации) придёт ранним утром в приёмный покой, оденет белый халат и начнёт заниматься больными. Кто-нибудь может этому поверить?! Михаэль бен Хорин был бойцом и умел убивать. Доктор Барух Гольдштейн этого не умел. Человек был обвинён в действии, которое было ему не по силам.

* * *

Здесь имеют большое значение полученные данные, связанные со стрельбой. Можно предварительно сказать, что, как установлено полицейскими специалистами, в стрельбе, связанной с массовым убийством в ибрагимовой мечети и её окрестности, были использованы только пули с диаметром 5.56мм.  Следы других боеприпасов не были найдены. Эти пули для оружия, стреляющего с большой скоростью, разрываются на осколки, если на близком расстоянии они попадают в тело человека или другой предмет. Это утверждение записано на стр.62 отчёта.  На той же странице 62 и по соседству с ней мы становимся свидетелями интересного лукавства. В зале было найдено 108 гильз, которые были идентифицированы, как принадлежащие оружию, которое находилось в распоряжении доктора Баруха Гольдштейна, в то время как число пострадавших было значительно большим (29 убитых и 125 раненных); даже если из этого количества вычесть некоторое число людей, пострадавших в суматохе, а не в результате стрельбы, всё ещё выходит, что доктор Барух Гольдштейн поразил большее число людей, чем выпущенное количество пуль. Ещё большее удивление возникло, когда нам стало известно, что достоверно определено 22 попаданий в стену, так что количество пуль, попавших в молящихся, уменьшилось ещё значительнее.

На стр. 62 комиссия даёт этому два объяснения: 1. Стрельба велась по очень плотной толпе молящихся. 2. Так как пули такого вида обладали способностью разрываться, то их осколки, попавшие в кого-нибудь или отражённые от стены, могли поразить дополнительные жертвы.

      Мы рассмотрим эти предположения.

     На страницах от 307 до 309 отчёта комиссии приведён доклад офицера полиции Баруха Сегала(פקד סגל ברוך) из отдела уголовной идентификаци(זיהוי פלילי ) и там приводятся данные с места происшествия. Отчёт датирован «7 марта 1994», что значительно раньше публикации заключения комиссии, однако в разделе «фон»

(«רקע») категорически утверждается, что доктор Барух Гольдштейн является тем, кто стрелял в молящихся мусульман в зале Ицхака. Офицер полиции Барух Сегал знал об этом, по его словам, из рассказа другого полицейского (רפ"ק) Ури Вископа.

Во всяком случае, как нам известно, доктор Барух Гольдштейн был человеком крупным (1.92м), а мусульмане, жертвы массового убийства были расстреляны во время преклонения в процессе молитвы. Из этого следует, что направление стрельбы должно было быть наклонно к полу, под углом, сверху вниз. Однако офицер полиции Барух Сегал отмечает в своём отчёте попадания в стены и надгробные камни, но не в пол (или в ковры, его покрывающие, учитывая, что речь идёт о месте, где молятся мусульмане). Ковры упоминаются в отчёте офицера полиции Баруха Сегала в связи с пятнами крови на них, но ничего не говорится о следах пуль или осколков, однако на стр.309, в разделе йуд алеф офицер полиции Барух Сегал отмечает «остатки пуль», просто осколки, собранные с пола. Это удивительно: если пули, попавшие в молящихся, разорвались, вылетели из тел и поразили других молящихся, то они должны были ударить и в пол ( или в ковры, покрывающие его) и оставить на нём следы. В отчёте комиссии нет никакого удивления по этому поводу.

AI&PIISRAEL