Когда арабы впервые начали бросать камни в проезжающие машины, никто не принял их всерьез. Они делали такие вещи время от времени на протяжении многих лет. Однако в декабре 1987 года они организовались. Теперь метатели камней собирались в большие толпы; жертвами их нападений становились  и гражданские и военные машины. Сначала солдатам приказывали «ломать им кости», но когда средства массовой информации стали на сторону арабов, (и стали арабским рупором!!!) тех, кто выполнял такие распоряжения, предали суду трибунала за причинение вреда «безвинным» гражданским лицам. То, что они «исполняли приказ», не служило оправданием. Вспомнили, что на Нюренбергском процессе судили немецких военных преступников, - и тогда были изобретены резиновые пули. Иностранные корреспонденты соревновались с местными в освещении «актов жестокости» израильских «оккупационных» сил. Если беспорядков не было, их инсценировали.   (Но мир до того привык к этим спектаклям, что если их нет, у него начинается депрессия и головная боль!!!)

Был выработан словарь в духе Орвелла. Из выпуска новостей исчезло определение «араб». Этих людей теперь называли «молодежь» или «молодые люди», «жители оккупированных территорий», «представители меньшинств». «камни убивали» - создавалось впечатление, что камни отыскивают свои мишени, летя в воздухе по собственному желанию. «ножи перерезают горло» - эти ножи находились в руках людей, которых старательно старались избегать в газетных заголовках. Писали о евреях, которые «были убиты», однако убийц не называли…

Позднее, когда арабы постепенно перешли от камней к бутылкам с зажигательной смесью, пресса стала делать заголовки менее острыми; когда убивали евреев, в отчетах появились слова «полиция изучает вопрос о том, какими были мотивы – политическими или уголовными». (Полиция до сих пор использует эту формулировку!!!) Дополнительные подробности сообщались в приложениях газет, выходивших в конце недели. Если оказывалось, что араб был уголовником, давалось пояснение: бедняга страдал, у него было трудное детство из-за «оккупации». Если нападавший руководствовался одной только ненавистью, читателей призывали принять во внимание политические устремления «палестинцев», в соответствии с рекомендацией  министра полиции. Никто из этих террористов в действительности не был «юношей». Большинство было старше 18 лет; евреи в этом возрасте служат в армии. Если их арестовывали, максимальным наказанием было пожизненное заключение; израильская судебная практика предусматривает несколько последовательных пожизненных заключений. Из-за того, что юристы боялись превратить этих людей в мучеников, из них делали героев. Проходило несколько месяцев, и правительство постепенно выпускало этих людей, в обмен на захваченных евреев или в качестве «жеста доброй воли».  При этом утверждали, что быть евреем – это уже грех, который стал причиной убийства. (Грех было быть евреев в нацистской Германии, где человека убивали только за то, что он еврей!!! И это же повторилось в государстве-убежище, Израиле, где человека убивают только за то, что он еврей!!!)  Использовалась также формулировка: «подзащитные решили хладнокровно убить женщину, единственным преступлением которой было то, что она еврейка». (Едиот ахранот»,иврит.11.7.1989 г.)

Бунтовщиков ежедневно показывали в выпусках телевидения, мятеж усиливался; одновременно с этим громче звучали призывы «возвратить территории» в обмен на мир.

Как и во время войны в Ливане, левые, используя контролируемые  ими средства массовой информации, выступали с нападками на солдат, которые служили на «территориях». Солдаты превратились во врагов. Командование не выдержало и отступило. Среди старших офицеров армии распространялась брошюра об уроках поражения Франции и её ухода из Алжира. Никто не напомнил авторам брошюры, что французы ушли из Алжира во Францию, отделенную от него Средиземным морем, тогда как в случае ухода Еврейского государства с «территорий» от него остается узкая прибрежная полоса, которую враг сможет обстреливать из орудий.

Однако существовала более глубокая причина уступчивости правительства – выборы. Партия ТРУДА, ЛИКУД и связанные с ними арабские партии, равно как и «национально-религиозная партия» обхаживали израильских избирателей арабов; в результате не были применены никакие из «решительных мер», о которых порой говорила беспомощная оппозиция, потерявшая всякое влияние и доверие. Голоса арабов Хайфы, Нацерета и Яффы были важнее, чем жизнь израильских солдат, которых убивали и ранили «юноши» в Газе или Хевроне. Бурные беспорядки продолжались, и хотя не проходило недели, когда евреев не калечили и не убивали, преступления оставались безнаказанными.

Рабби Кахане выступал против них – в Кнессете и на площадях. Он говорил:

«Израильские солдаты, которые побеждают целые арабские армии, не в состоянии подавить восстание горстки подонков,  укрывающихся за спинами женщин и детей?! Правительство, которое боится того, что, скажет «мир»?! Если бы я был министром обороны, интифада прекратилась бы в течение трех дней. Я бы закрыл эти районы, не допустив туда работников средств массовой информации, и предоставил бы армии свободу действий. Через три дня, я обещаю вам, интифады не было бы. Я не испытываю ненависти к арабам – я люблю евреев»

«И помните: баллотируются только два человека – Кахане и Арафат. Если вы не хотите Кахане – вы получите Арафата!»    (Сегодня я смею утверждать, что среди израильских депутатов того времени не было ни одного реалиста, и не было ни одного еврея. Они проголосовали против Кахане, и действительно получили Арафата, как сегодня получили ХАМАС, Абу Мазена, Иран, Ливан, Сирию. Я знаю, что при Кахане у нас бы не было этих вопросов.)

Я занимался средствами массовой информации. Я говорил: «Можете ли вы вспомнить хоть одно интервью с еврейской вдовой, муж которой был убит арабом? Разве по телевидению хоть раз показывали мать, сын которой стал инвалидом после того, как на него сбросили блок с крыши дома в Газе? Уверен, вы такого не припомните. Но когда армия замуровывает долм араба в наказание за то, что «юноша», живущий в нем, бросил бутылку с зажигательной смесью, причинив ожоги нескольким солдатам, - телерепортеры набрасываются на вас. Вам покажут отца этого человека, его мать, его сестру, его бабушку – всех жителей деревни; сойдя с телеэкрана они пройдут  парадом через все комнаты вашего дома, это будет продолжаться много часов, много дней; и вас будут обвинять в несправедливости по отношению к этим «безвинным гражданским лицам» - людям, которые жгли и убивали побуждаемые религиозной ненавистью и политическими убеждениями.

ООП и ФАТХ не нуждаются в собственном телевидении. «Наше» телевидение и пресса работает на неё».

Я также обещал ввести смертную казнь. Когда рабби Кахане придет к власти, убийцу, который пришел из Наблуса, будут казнить в Наблусе. Если он пришел из Рамаллы – его повесят на главное площади в Рамалле. Только когда они поймут, что их будут вешать – они дважды подумают перед тем, как убивать еврея.

Число митингов увеличивалось. Приходили десятки и сотни людей. Пытаясь их запугать, полиция отправляла на наши встречи с общественностью спецгруппы опознания уголовных элементов. Их автомобили со специальными знаками намертво ставили возле нашей платформы, и они снимали участников на видеопленку. Поэтому если на митинге, или на самой обычной встрече любого еврейского праздника, вы увидите, что вас снимают, это все те деятели охранки.

Но после того, как их несколько раз ошибочно приняли за работников телевидения, они отказались от такой практики. Позднее полиция изменила тактику. КАХу перестали давать разрешение на проведение таких мероприятий в центре любого города. Нам выделяли только заброшенные участки, почти за пределами городской черты. Это не помогло. Люди приходили и слушали единственный здравый голос. Когда оказалось, что помешать рабби нельзя, был принят закон, лишавший отправлять его свои письма из Кнессета бесплатно, такой привилегией  пользовались все депутаты Кнессета. Один американский сторонник нашего движения прислал нам15 тысяч долларов на покрытие всех почтовых расходов КАХа до дня выборов. Тогда «крайне правая» фракция Геулы Коэн и «Рафуль» внесли законопроект, предложив лишить права баллотироваться в Кнессет тех, у кого было двойное гражданство. Соответствующий закон был принят. Все аплодировали решительному «национальному» законодательству, котрое позволит, наконец, отрезать рабби Кахане от его финансовых источников в Америке. Инициаторы закона считали, что будет легко добиться от компетентных властей того, чтобы Кахане не мог ездить в Соединенные Штаты после того, как он откажется от своего американского гражданства. В прошлом удалось  лишить его возможности ехать в Англию, Канаду и ЮАР.

Но ничего не помогло. Идея «убивайте их, пока они маленькие!» не прошла, поэтому понадобились более эффективные меры, чтобы помешать избираться реббе и его сторонникам.

AI&PIISRAEL