Раскаивался ли С.Маршак в извращении им сонетов В.Шекспира?
Нет ничего более трагичного в жизни, чем абсолютная невозможность изменить то,

что вы уже совершили.



Голсуорси








В стихотворении без названия С.Я.Маршак написал:



На всех часах вы можете прочесть

Слова простые истины глубокой:

Теряя время, мы теряем честь.

А совесть остается после срока.



Она живет в душе не по часам.

Раскаянье всегда приходит поздно.

А честь на час указывает нам

Протянутой рукою — стрелкой грозной.



Чтоб наша совесть не казнила нас,

Не потеряйте краткий этот час.

Пускай, как стрелки в полдень, будут вместе

Веленья нашей совести и чести!



Настроение этого стихотворения практически не оставляет место для сомнений, что оно выражает не только некое обобщение опыта многих разных людей. В нем отчетливо слышны отголоски переживаний самого автора, ясно видно отражение его собственного разлада с совестью. При этом очевидно, такие строки не пишутся по какому-нибудь ничтожному поводу. Совесть казнила автора этих строк за деяние, касающееся не только его одного, а многих людей. И в набросках статьи о Шекспире он сам указал на этих людей: «Мне было бы жаль, если бы некоторым критикам удалось подорвать доверие русских читателей (а их миллионы) к моему Шекспиру…»

В этих же набросках есть несколько строк об этих критиках: «Некоторые из критиков, весьма положительно оценивая мои переводы сонетов Шекспира, в то же время очень деликатно и довольно бегло упрекают меня в том, что я будто бы слишком «просветляю» Шекспира, лишая его известной темноты и загадочности».

Но наброски остались набросками, скорее всего, именно потому, что их автор не нашел достаточных аргументов для ответа даже на деликатную и беглую критику. Ведь вряд ли можно считать таким аргументом следующий пассаж этих набросков: «Работая над переводом, я вникал в каждую строчку Шекспира – и в ее смысловое значение, и в звучание, и в совпадение с пьесами Шекспира. Мне казалось, что у меня в руках собственноручное завещание Шекспира».

Ключевыми в последнем предложении последней цитаты являются слова «собственноручное завещание». Именно они подтверждают истинность слов автора этой цитаты «Мне казалось». Потому что собственноручное завещание Шекспира его читателям действительно существует. И оно вовсе не является чем-то виртуальным, как это следует из написанных в этом предложении слов, а на деле является настоящим материальным объектом, который может подержать в руках каждый человек. И из этого факта реальной действительности закономерно вытекает вывод о нереальности, фиктивности переводов сонетов Шекспира, выполненных любыми переводчиками, не имеющими никакого представления об этом факте.

Чтобы прочитать собственноручное завещание Шекспира надо взять в руки его пьесу «Генрих VIII» и далее следовать указанию автора:



Кто платит за билеты,

Надеясь правду (истину — Авт.) здесь постигнуть где-то,

Ее найдет.

(Здесь и далее цитаты даются в переводе Б.Томашевского)



А в этом завещании правда все. В нем выражена суть творчества Шекспира и подведен итог прожитой им жизни. Но самой поразительной правдой оказывается его предсказание будущего:



Благое дело извращают часто

Все те, кому его и не понять.

Не нам припишут или очернят.



И все извращения Шекспира обусловлены прежде всего непониманием, что слова этой пьесы:



Любовь свою дарите людям щедро,

Но не доверье.



— это самое главное в этом завещании, в котором сконцентрировано и из которого вытекает все остальное. Уже из этих слов вытекает, что это вовсе не простая любовь:



...truth shall nurse her…

...истина вскормит ее…



И каждый, кто на деле вникает в совпадения строк разных произведений Шекспира, может увидеть, что об отличии своей любви к людям от проповедуемой христианством любви к ближнему Шекспир указывает и в сонете 124:



Будь незаконною моя любовь, могли б увидеть

В ней только пасынка Фортуны слепоты:

Есть просто время для любви и время ненавидеть;

Сорняк растет от сорняков, и от цветов — цветы.



Моя ж любовь построена не вдруг;

Ей не страшны насмешки и паденья

Под натиском холуйствующих слуг

То моды, то молвы, то настроенья.



Бояться ль ей потуг еретика —

Наемника страстей и дел сиюминутных,

Когда ее политика нацелена в века —

Утес под хладом и жарой, среди потоков мутных.



Тому в свидетели беру, кого не учит время,

Жить для греха кому — добро, а для добра жить — бремя.



Но мутные потоки извращенных переводов этого и других сонетов и произведений Шекспира продолжают захлестывать русских читателей, не давая им увидеть, понять и полюбить истинного Шекспира.

Конечно, С.Я.Маршака очень и очень жалко. Судя по приведенному его стихотворению времени или сил для исправления сделанного или покаяния в нем у него уже не было. Но ведь не менее жалко и Шекспира и миллионы читателей, среди которых могли бы оказаться люди, вслед за неизвестным автором понявшие: «Кто полюбил тебя ни за что, тот может легко и возненавидеть тебя без всякого повода». Тогда они бы смогли увидеть, что об этом же говорил и Шекспир в пьесе «Троил и Крессида»: «Дружбу, не скрепленную умом, легко разрывает глупость».

Кстати, в этой же пьесе есть строка, перекликающаяся со строкой в сонете 59:



Even of five hundred courses of the sun…



В первой сцене четвертого акта Диомед говорит:



A thousand complete courses of the sun!



А в пятой сцене этого акта Троил говоря:



I with great truth catch mere simplicity



— практически цитирует строку из сонета 66:



And simple Truth miscalled Simplicity



При этом в обоих случаях речь идет об одной и той же истине, одним из выводом из которой и является строка стихотворения С.Я.Маршака:



Теряя время, мы теряем честь.