Странная история Купцова
Наконец дочитал первый том "Странной истории оружия" Андрея Георгиевича Купцова.

Второй и третий тома у меня есть в электронных копиях. Первый в сети пока не нашёл (если у кого есть координаты -- поделитесь) и не пожалел почти триста рублей на покупку бумажной копии: такие сборники анекдотов попадаются не часто.

Многие цитаты из этой книги я видел раньше в форумах (сейчас, правда, смог отыскать только одно обсуждение, а уже после выкладывания этого сообщения alexusid@lj нашёл ещё одно, да ещё leon_85@lj нашёл ссылку на профессиональную критику Купцова Александром Драгуновым -- за что я им обоим искренне признателен; кстати, тот же leon_85@lj обнаружил, что на эту книгу ссылаются как на серьёзный источник). Но в полном объёме книга превзошла все мои ожидания.

Дочитав её, я некоторые места даже перечитал -- не мог с первого раза поверить, что человек в состоянии написать _такое_. Называть творения Купцова бредом сивой кобылы я не могу, дабы не оскорблять невинное животное. После этой книги даже заявления о том, что украинцы не русские, можно с некоторой долей снисходительности признать почти похожими на вменяемые.

Купцов даже не в состоянии запомнить свои же собственные слова. Противоречия можно найти чуть ли не в соседних абзацах -- а уж одна глава неукоснительно противоречит другой.

Невежество же Андрея Георгиевича и подавно потрясает. Человек уверен, например, что воинские звания -- от сержанта до генерала -- возвращены в нашу армию только в 1943-м -- вместе с погонами. Да и чертежи читать он не умеет: вознеся до небес автоматическую винтовку Браунинга (BAR -- Browning automatic rifle) образца 1918-го, он затем долго и многословно удивляется происхождению ручного пулемёта FN MAG конструкции Дьёдонне Сэва (и по обыкновению считает её творением Сергея Гавриловича Симонова, хотя сам же говорит, что Сэв был учеником Браунинга, до самой своей смерти в 1926-м работавшего прежде всего для той самой Fabrique Nationale d'Armes de Guerre, где создан этот пулемёт), хотя чертежи схем запирания обоих образцов оружия в книге приведены -- и вполне очевидно, что это один и тот же механизм, только перевёрнутый в соответствии с направлением подачи патронов: из магазина снизу в BAR и из ленты сверху в MAG.

Впрочем, читать он вообще вряд ли умеет. Того же Дьёдонне Сэва он то и дело именует Саве Дидоне. Конечно, умение правильно читать французские имена (да ещё и знать, что во франкоязычных странах в официальных документах почти всегда фамилия пишется перед именем) не очень распространено в нашей стране. Но всё-таки человек, похваляющийся объёмом прочитанной литературы об оружии (в списке литературы -- не только 72 отечественных названия, но и 67 на иностранных языках), мог бы чему-то и научиться.

Не в ладах автор и с технологией производства. Например, он удивляется, почему на наших заводах во время войны выпускали мосинские трёхлинейки, а не ставили на вооружение новейшие разработки любимого им Симонова. Такие тонкости, как освоение и отладка новых технологий, его не волнуют.

Различия в тактико-технических требованиях к разным классам оружия для него также непостижимы. Приведу один пассаж целиком: "Карабин Симонова выиграл, карабин Калашникова проиграл. Автомат Симонова создан на основе выигравшего карабина, который сделан на основе отработанной системы, почти 20 лет применявшейся в автоматических и самозарядных винтовках, пулемётах и в противотанковой винтовке. Автомат Калашникова создан на основе проигравшего карабина. Победил автомат Калашникова". Купцов считает это следствием заговора. Между тем перед карабином и автоматом стоят существенно разные задачи, так что конструкция, оптимальная для одного из них, вполне может быть неприемлема для другого.

Системы Симонова Купцов считает идеальными и непревзойдёнными. Между тем в любом серьёзном оружиеведческом издании можно найти перечень их дефектов. Возможно, многие из них сейчас было бы несложно устранить -- но при тогдашнем уровне техники они были весьма трудно преодолимы. Приведу лишь один пример. Автоматическую винтовку Симонова 1936-го года можно собрать, не вставив на место запирающий клин -- и после этого даже выстрелить. Результат очевиден: затвор, ничем не удерживаемый, вылетает назад, разбивая не только заднюю стенку ствольной коробки, но и скулу стрелка.

Кстати, обнаружив в одном американском справочнике обозначение автоматической винтовки SG Simonov, Купцов долго рассуждает, при каких обстоятельствах Симонов мог разработать SturmGewehr -- штурмовую винтовку. И даже не вспоминает, что его кумира зовут Сергей Гаврилович.

Аналогично, прочитав в другой книге, что Дьёдонне Сэв создал винтовку с перекосом затвора Tokarev type, Купцов гадает, с чего это Токареву приписывают изобретение перекоса. Хотя понятно, что самозарядная винтовка Токарева СВТ-38/40 -- самый массовый и потому самый известный в мире образец пехотной винтовки с перекосом затвора до появления FN FAL, так что вполне естественно сослаться именно на неё как на прототип.

Купцов искренне считает, что запирание перекосом затвора придумал Симонов в 1925-м, хотя ещё на заводе Бергмана на рубеже веков выпустили несколько вариантов пистолетов такой схемы. Но главное -- он считает эту схему идеальной, а употребление любых других систем полагает следствием патентных ограничений. Между тем в оружейном деле патенты нарушаются с изумительной лёгкостью: в известном справочнике Жука десятки страниц занимают рисунки сотен испанских пистолетов, подражавших системам Браунинга ещё в тот период, когда все его патенты действовали. Причина оружейного разнообразия куда проще: у каждой схемы есть свои достоинства и недостатки, и в разных обстоятельствах их баланс существенно смещается. Так, система с перекосом затвора проще в производстве, чем с поворотом (поэтому поворот стал популярен уже после Второй Мировой -- с совершенствованием оружейных заводов). Зато давление газов при выстреле сдвигает переднюю часть -- зеркало -- перекошенного затвора во много раз дальше, чем повёрнутого: сдвиг пропорционален длине металла между зеркалом и опорной поверхностью. И при длинных бутылочных гильзах, передняя часть которых тем же давлением газа плотно прижата к патроннику, отрыв этой части куда вероятнее при перекосе, чем при повороте.

Кстати насчёт поворота затвора. Купцов уверен, что все магазинные винтовки XIX века используют именно этот способ запирания. Бесчисленные образцы со скобой Генри, приводящей в движение продольно скользящий затвор, он ухитрился не заметить -- хотя вряд ли не смотрел ковбойские фильмы.

Прелесть ситуёвины в том, что из каждого пробела в своих знаниях Купцов делает далеко идущие выводы в лучших конспирологических традициях. Когда же его теория столь несуразна, что не лезет даже сквозь дырки его невежества, он изобретает подручные факты самостоятельно. Так, по его мнению, во время войны снят с производства не только станковый пулемёт Дегтярёва, но и ручной. Хотя на самом деле его выпускали до самого конца войны. Только модернизировали в 1944-м -- добавили пистолетную рукоятку да перенесли возвратную пружину из-под ствола в ствольную коробку. Между тем сам Купцов постоянно ратует за обратный перенос -- дабы сократить оружие. Он, похоже, не знает, что вокруг ствола при автоматической стрельбе температура так высока, что пружина довольно скоро теряет упругость.

Впрочем, ругать Купцова, как и чесаться, попав в грязь, можно бесконечно. Поэтому прерву удовольствие.

Опровергать у Купцова можно едва ли не каждую фразу. Проблема только в том, что читателю, не знакомому с военной историей вообще и оружейным делом в частности, придётся на каждую такую фразу писать по меньшей мере абзац разъяснений. И книга получится такой объёмистой, что её мало кто прочтёт. Соответственно мне -- в отличие от Купцова -- вряд ли заплатят за работу. Простейший рецепт: чем больше лгать, тем меньше шансов на опровержение.

Купцов -- далеко не первый, кто пользуется этим рецептом. Очень может быть, что владелец издательства "Крафт" -- вопреки расхожим слухам -- вовсе не фанатик Купцова, издающий его из бескорыстного восторга. Куда вероятнее, что издательство надеется повторить успех таких нашумевших проектов, как Юрий Мухин, Владимир Резун, Анатолий Фоменко в России, Сергей Плачинда на Украине и прочие гомерические врали (кстати, может быть, кто-то из читателей пополнит этот список). Мне остаётся лишь надеяться, что мода на корыстную ложь в печати когда-нибудь кончится.