|
|
Пишет Генеральный консультант по (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} azatiy)@ 2004-02-10 10:59:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
А из телеги Вербицкого про ретрокомпьютинг
родилась очень хорошая статья:
"Искусство программирования за прошедшие с музейных времен десятилетия изменило форму. Из демиурга, контролировавшего все аспекты компьютера, программист превратился в автора интерфейсных блоков между и около библиотечного пакета. Произошедшие изменения сродни тому, что постигло одухотворенного средневекового артизана, делавшего например бочки - его наследник стоит с идиотским видом у конвейера и однообразным движением наливает в форму пластмассовый раствор.
Ретрокомпьютинг - восстание против этого некрасивого положения вещей, попытка вернуться от конвейера к полумраку средневековой мастерской.
Но этим его значение не ограничивается"
Действительно, мы последние, кто противостоит наступлению конвейера.
Мы живем, работаем и отдыхаем, как в блистательное и мрачное Средневековье, когда не было принципиальной разницы между человеком искусства и ремесла.
Об этом писал Генон в "Царстве количества и знаках Времени":
"Небесполезно прежде всего было бы отметить для ясности, что различие между "искусствами" и "ремеслами" или между "художником" и "ремесленником" ("artiste" и "artisan") является чем-то специфически современным, как если бы оно родилось от вырождения и отклонения, которые во всем заменяют традиционную концепцию на профанную. Artifex для древних — это человек, который занимается искусством или ремеслом безразлично; но, по правде говоря, это и не художник, и не ремесленник в том смысле, который эти слова имеют сегодня (к тому же слово "ремесленник" все более и более стремится к исчезновению в современном языке); это было нечто превосходящее и то и другое, потому что изначально, по крайней мере, деятельность его была связана с принципами гораздо более глубокого характера. Если ремесла также понимались некоторым образом как искусства в собственном смысле слова, не отличающиеся от них существенным образом, то следовательно, и они были по своей природе истинно качественными, ведь никто не откажется признать таковую природу за искусством, по крайней мере, по определению; однако именно по этой причине современные люди при том сниженном понимании, которое они имеют об искусстве, помещают его в нечто подобное замкнутой сфере, не имеющей уже никакого отношения к остальной человеческой деятельности, то есть ко всему тому, что они рассматривают как конституирующую "реальное" в самом грубом смысле, который этот термин для них имеет; они доходят даже до того, что охотно квалифицируют это искусство, совершенно лишенное всякого практического значения, как "бесполезную деятельность" (роскошь, "activite de luxe"), выражение, которое очень хорошо характеризует то, что можно было бы назвать без всякого преувеличения "глупостью" нашей эпохи.
Во всякой традиционной цивилизации, как мы уже часто отмечали, всякая человеческая деятельность, какова бы она ни была, по своей сути рассматривается как исходящая из принципов; то, что верно для наук, так же верно и для искусств и ремесел, к тому же есть тесная связь между теми и другими, так как согласно формуле, принятой в качестве фундаментальной аксиомы строителями средневековья, ars sine scientia nihil (искусство без науки ничто), естественно, под "наукой" здесь надо понимать традиционную науку, а не профанную, применение которой не может дать ничего иного, кроме современной промышленности. Через эту связь с принципами человеческая деятельность, можно сказать, как бы "преображается", и вместо того, чтобы быть сведенной к тому, что она есть в качестве простого внешнего проявления (в чем состоит вообще профанная точка зрения), она интегрирована в традицию и создает для того, кто ее исполняет, средство действенного в ней участия, что позволяет сказать, что она облечена "священным" и "ритуальным" характером в собственном смысле слова. Поэтому можно сказать, что в такой цивилизации "всякое занятие есть священство"27; чтобы не придавать этому последнему термину если не совсем неправильное, то несколько не свойственное ему значение, мы бы сказали, скорее, что оно в самом себе обладает свойством, которое может быть сохранено одними лишь священническими функциями, если делают различие между "священным" и "профанным", которого ни в коем случае не существовало вначале."
Imported event Original
родилась очень хорошая статья:
"Искусство программирования за прошедшие с музейных времен десятилетия изменило форму. Из демиурга, контролировавшего все аспекты компьютера, программист превратился в автора интерфейсных блоков между и около библиотечного пакета. Произошедшие изменения сродни тому, что постигло одухотворенного средневекового артизана, делавшего например бочки - его наследник стоит с идиотским видом у конвейера и однообразным движением наливает в форму пластмассовый раствор.
Ретрокомпьютинг - восстание против этого некрасивого положения вещей, попытка вернуться от конвейера к полумраку средневековой мастерской.
Но этим его значение не ограничивается"
Действительно, мы последние, кто противостоит наступлению конвейера.
Мы живем, работаем и отдыхаем, как в блистательное и мрачное Средневековье, когда не было принципиальной разницы между человеком искусства и ремесла.
Об этом писал Генон в "Царстве количества и знаках Времени":
"Небесполезно прежде всего было бы отметить для ясности, что различие между "искусствами" и "ремеслами" или между "художником" и "ремесленником" ("artiste" и "artisan") является чем-то специфически современным, как если бы оно родилось от вырождения и отклонения, которые во всем заменяют традиционную концепцию на профанную. Artifex для древних — это человек, который занимается искусством или ремеслом безразлично; но, по правде говоря, это и не художник, и не ремесленник в том смысле, который эти слова имеют сегодня (к тому же слово "ремесленник" все более и более стремится к исчезновению в современном языке); это было нечто превосходящее и то и другое, потому что изначально, по крайней мере, деятельность его была связана с принципами гораздо более глубокого характера. Если ремесла также понимались некоторым образом как искусства в собственном смысле слова, не отличающиеся от них существенным образом, то следовательно, и они были по своей природе истинно качественными, ведь никто не откажется признать таковую природу за искусством, по крайней мере, по определению; однако именно по этой причине современные люди при том сниженном понимании, которое они имеют об искусстве, помещают его в нечто подобное замкнутой сфере, не имеющей уже никакого отношения к остальной человеческой деятельности, то есть ко всему тому, что они рассматривают как конституирующую "реальное" в самом грубом смысле, который этот термин для них имеет; они доходят даже до того, что охотно квалифицируют это искусство, совершенно лишенное всякого практического значения, как "бесполезную деятельность" (роскошь, "activite de luxe"), выражение, которое очень хорошо характеризует то, что можно было бы назвать без всякого преувеличения "глупостью" нашей эпохи.
Во всякой традиционной цивилизации, как мы уже часто отмечали, всякая человеческая деятельность, какова бы она ни была, по своей сути рассматривается как исходящая из принципов; то, что верно для наук, так же верно и для искусств и ремесел, к тому же есть тесная связь между теми и другими, так как согласно формуле, принятой в качестве фундаментальной аксиомы строителями средневековья, ars sine scientia nihil (искусство без науки ничто), естественно, под "наукой" здесь надо понимать традиционную науку, а не профанную, применение которой не может дать ничего иного, кроме современной промышленности. Через эту связь с принципами человеческая деятельность, можно сказать, как бы "преображается", и вместо того, чтобы быть сведенной к тому, что она есть в качестве простого внешнего проявления (в чем состоит вообще профанная точка зрения), она интегрирована в традицию и создает для того, кто ее исполняет, средство действенного в ней участия, что позволяет сказать, что она облечена "священным" и "ритуальным" характером в собственном смысле слова. Поэтому можно сказать, что в такой цивилизации "всякое занятие есть священство"27; чтобы не придавать этому последнему термину если не совсем неправильное, то несколько не свойственное ему значение, мы бы сказали, скорее, что оно в самом себе обладает свойством, которое может быть сохранено одними лишь священническими функциями, если делают различие между "священным" и "профанным", которого ни в коем случае не существовало вначале."
Imported event Original
