Глава ХХVI.
БОЙ У ПЕРЕПРАВЫ

Все было так, как описал Билли. Лес выводил прямо в тыл охраны моста, оставляя впереди себя пять-шесть ярдов откры­той местности. Двухэтажный деревянный дом был заполнен охранниками, пьяные крики которых не смолкали. Неподале­ку от дома ( ярдах в пятнадцати слева от него) у самой пере­правы сидело двенадцать вооруженных солдат, дежуривших на посту. На той стороне на глаз можно было определить при­мерно столько же. Солнце палило нещадно, и солдаты сидели в тени под большим деревом, сильно измученные небывалой жарой.
Жан мысленно прикинул перспективы предстоящего боя; чтобы не проиграть его, нужен был хороший план. Он подозвал к себе разведчиков, а остальным приказал быстро собрать несколько вязанок хвороста.
— Вы были с той стороны? —спросил он, указывая на дом, в котором проходила пьянка.
— Нет, — ответил Билли, — там нас могли заметить. Но я рассмотрел дверь.
—- Какая она?
— Изнутри и снаружи закрывается засовами, — ответил Билли, — и засов торчит снаружи прямо в двери...
— Отлично! Но зачем им засовы снаружи?
— Вероятно, эти посты иногда пустуют, —предположил Генри, — а двери закрывают, чтобы бродячие животные не за­ходили в эти домики.
Пока остальные таскали хворост, Жан что-то объяснял разведчикам.
Через мгновение они прыгнули вперед и поползли по земле к дому. Солдаты, сидевшие у моста ничего не заметили. Между ними шла ожесточенная картежная баталия, в пылу которой они осыпали друг друга бранью. Жан и Мишель через пару ми­нут вернулись обратно. Из разговора разгорячившихся до пре­дела картежников ничего существенного услышать не удалось.
— Готовимся, — приказал Жан. — Билли и Генри — к две­ри, остальные приготовились к бою.
Скоро все разобрали свои цели и подняли луки. Билли и Генри быстро обогнули дом справа и застыли у угла в ожида­нии сигнала к действиям. В руках они держали копья-летучки.
Все произошло мгновенно. В кустах прозвучал негромкий голос Жерве, и разом в воздухе пропело пятнадцать стрел. Все двенадцать противников разом свалились, пораженные стрелами насмерть. Три или четыре солдата успели все же вскрик­нуть, но уже никто из них не смог подняться.
Еще трое часовых выскочили из домика во двор, но их за­стали врасплох копья-летучки, брошенные в них двумя раз­ведчиками, которые вслед за тем закрыли снаружи дверь на за­сов. Тех, кто пытался выскакивать, сразу же поражали стрелы, вылетающие из кустов. Остальные были слишком пьяны, что­бы что-то сообразить.
Вергильцы начали быстро обкладывать дом хворостом, а Жан, Селина и Мишель обливали из бурдюков стены смоляни­стой жидкостью мутно-желтого цвета. Когда все было законче­но, Жан поджег хворост.
Жидкость обладала какой-то необычайной горючей силой, и хворост резко вспыхнул, охватив огнем весь дом. Затрещала загоревшаяся пакля, и скоро дом растворился в огне.
В этот момент на охрану с того берега напали восемь чело­век с обозов во главе с Пьером д'Эрри. Восемь солдат упали после залпа, а с остальными отряд Пьера вступил в бой на ме­чах. У самой воды Эльгеса завязалась кровопролитная схват­ка. Отряд молодых вергильцев упорно теснил превосходящие силы опытных испанских наемников, хотя те уже основатель­но протрезвели от огня и страха.
Ощущалось преимущество школы Лунного Камня над тра­диционным владением клинка. На пятерых убитых солдат ин­квизиции падало один-два вергильца. Скоро кровь покрыла берег Эльгеса у переправы. Враги были прижаты солдатами Лиги Первого к самой воде, когда впервые наступило равнове­сие в битве. Вергильцев к тому времени уцелело двенадцать человек, а испанцев четырнадцать.
Наступил опасный момент. Жан понял, что выносливость — чисто возрастной фактор, и именно ее сейчас может не хва­тить молодым бойцам. Нужно было любой ценой воодушевить своих друзей. И тогда он встал вперед вместе с Селиной, Ми­шелем Жерве и Биллом, дав молодежи отдохнуть. Скоро под клинками этой пятерки пало четверо врагов, а еще двое получили тяжелые ранения. Противник не ожидал этого взрыва энергии от пятерых бойцов, и его строй пошатнулся.
Передняя линия вергильцев разомкнулась и на врага снова обрушились молодые, которые успели немного отдохнуть.
Противник попытался растянуть фронт и выйти из воды, в которую его вогнали уже по колено. Пало трое молодых вер­гильцев и четверо солдат охраны переправы. Завязался последний бой.
Наконец, колющим ударом клинка Селина поразила на­чальника охраны Сергио де Медузо в живот, нанеся ему тяже­лейшее ранение. Через мгновение клинок Мишеля догнал противника, а под клинками Пьера и Жана пали два центури­она, пораженные смертоносной сталью в грудь. Наконец все стихло. Бой был окончен.
Бойцы бросились к раненому Жерве, но он уже не дышал. На его прекрасном и еще совсем мальчишеском лице гуляла Прозрачная Ностальгия, которая, однако, не смогла стереть с него последнюю счастливую улыбку от уверенности в победе своих друзей.
Среди врагов не было живых, ибо вергильцы воистину дра­лись с ними насмерть. Из двадцати пяти человек их осталось только девять. И эти девять человек в будущем сыграли немалую роль в развитии своей веры. Конечно, при жизни им не удалось создать такой мощной Лиги, как это сделал Великий Стерх с соратниками.
Впоследствии Жан д'Ардье понял, что главная сила Кайфа — старшего сына сэра Дэвила — заключена в Уходящих в Ночь, как это считали Вигор и Одинокий Пилигрим, а не в Служителях Гор. Кроме того, стало ясно, что необходимо узнать второго сына дьявола, ибо на смену мощи старшего дол­жна была прийти красота второго — Лео. Ибо в этом лифе нельзя прожить без таких драгоценных вещей, как сила, ум, красота, гармония, доброта и юмор. Ощетинившийся характер Лиги XIV века говорит лишь о нравах времени, царивших тог­да повсюду. Но на смену уже спешило Возрождение. Век оста­валось ждать этих событий. Еще должен был прийти период Кватроченто, первым действующим лицом на пути которого должен был стать знаменитый флорентийский художник и по­эт Сандро Боттичелли. И немалую заслугу в этом имеют те, кого тогда Великий Стерх называл Уходящими в Ночь, и кого после Фенимор Брукс называл иначе — Ночные Ключи.
К сожалению, многие произведения искусства того време­ни исчезли или просто погибли. Вражда религий, сложившаяся из-за невежества людей, поглотила в своей борьбе не одно великое полотно. На смену вражды религий постепенно пришла вражда политических взглядов. И еще не одна кровавая бойня последовала из-за нечистоплотности и зависти людей, сто­ящих у власти. Но сквозь эти войны, людскую ненависть и грязь должна была пройти эта великая вера, которая сформи­ровалась в самом начале четырнадцатого столетия нашей эры. Именно той жестокой и всеподавляющей атмосфере долж­на была жить и мужать Лига Первого, молодое поколение ко­торой следовало в Италию, откуда все должны были отправиться к себе на родину. Это были девять человек, испытанных в боях, о каждом из которых можно написать целую книгу. Но я ограничусь лишь коротким их описанием.

Жан д'Ардье, Белый Орел, родился в 1354 году в Гиуре. Его родители подались в Испанию на заработки, где после их смер­ти он познал все тяготы жизни. Там его и нашел Хосе Альваро Висенте.
О судьбе Селины Алонсо, которую в Вергиле именовали Огненной Ведьмой, вы уже знаете достаточно. Скажу лишь, что она родилась двумя годами позже.
Мишель де Леру, 1355 года рождения. О себе почти ничего не знал. По словам Вигора, его украли пираты и продали ис­панским монахам, от которых он и бежал, когда ему исполни­лось десять лет.
Пьер д'Эрри, Горный Мустанг, сын французского изгнан­ника и испанской крестьянки, 1353 года рождения. В Лигу Первого пришел вместе с отцом, который погиб за два года до этих событий.
Билли Харт, Иноходец, сын английских эмигрантов, ро­дился в 1355 году в Валенсии. После смерти родителей и долгих скитаний примкнул к Лиге, которую тогда возглавлял Мерт­вый Идол.
Генри Стайлз, 1358 года рождения, сын сестры Вира Айленда, умершей еще в Англии; его все звали просто Малыш Генри или еще Ворфоломей.
Алан Босман, Скорпион, 1355 года рождения, сын голлан­дского наемника и испанской белошвейки. После смерти роди­телей зарабатывал грузчиком, но скоро его встретил Марко ван дер Лин, старый друг отца. Он и стал его наставником.
Франсуа д'Аркур, Сизый Скат, 1355 года рождения, сын французских крестьян, погибших на чужбине. В Лигу пришел, когда судьба свела его с Антонио Бланка.
И, последний, Мигель Чендо, Звездный Аист, прямой по­томок Великого Стерха по женской линии. Родился в 1354 году при Вергиле. Он был истинным сыном Лиги Первого.
Эти девять человек должны были передать потомкам исто­ки Великой веры. А сейчас они везли обозы с телами своих ше­стнадцати погибших товарищей. Позади них остались горя­щий мост переправы и разбитый пункт охраны моста.
Через три дня, когда за спиной отряда остались около пя­тидесяти миль и почти десяток сожженных мостов, недалеко от юго-восточной границы Испании с Андоррой отряд похоронил шестнадцать вергильцев, погибших у переправы. На могиле Синего Коршуна Селина закрепила небольшой его портрет, нарисованный на листе картона куском черного угля. Среди работ, которые находились в обозах, было шесть полотен Жер-ве. С этого дня Селина часто доставала их, рассматривала и относилась к ним с особой теплотой и бережностью.
Скоро опустел обоз с легковоспламеняющимися вещества­ми и на две трети облегчился обоз с продуктами. По предложе­нию Пьера, продукты поделили поровну и сложили в дорож­ные сумки.
Перейдя границу, вергильцы надеялись заново начать дело веры в Гения Тьмы и бороться с еще большей энергией против самых отвратительных человеческих пороков: трусости и под­лости, невежества и лицемерия, алчности и лжи.
Может быть, им повезет в будущем. Может быть, их имена и начатое ими дело не будут забыты. Удачи им! Надеюсь, вы еще встретитесь с героями этой книги. Надежда — сестра бессмертия, она всегда должна теплиться в наших изменчивых сердцах.

3.07.91. г. Казань, 23.20
Конец первой книги.*
____
*Вторая книга была уже начата автором. Это не единственный из тех проектов Геннадия Мигачева, которым не суждено было завершиться.