20 лет без Сахарова
Андрей Дмитриевич, мне Вас так не хватает...


Под катом много букв, но интересно.



Я не поленилась и нашла две свои колонки, которые я со страшными боями все-таки протащила в КП. Чем очень горжусь. )

Колонка первая

Без Сахарова

опубликовано в КП 17.12.2004

Мне просто хочется о нем сказать, потому что всегда хочется. Только в газете для того, чтобы написать о ком-то, необходим информационный повод. Кража со взломом или новый фаворит Аллы Пугачевой. И вот наконец формальный повод есть - Андрей Сахаров умер 15 лет назад.

Я каждый день ходила в школу мимо его окон и его подъезда. То, что в этом доме живет академик Сахаров, я, разумеется, не знала. Когда наш класс встретился много лет спустя, выяснилось, что этого не знала даже девочка, которая в этом доме жила. Впрочем, я видела его «топтунов». Иногда их было несколько, и всегда они были очень заметны. Садовое кольцо в этом месте довольно пустынно, дорога сильно в гору, никаких магазинов, кроме книжного. И когда там среди бела дня «просто так» стоят одинаковые мужики в одинаковых костюмах...

Я иногда слушала «Немецкую волну» (она лучше всех ловилась), поэтому, кто такой Андрей Дмитриевич, знала. Знала, что его сослали в Горький, что он объявил голодовку, а потом я его увидела. Я плохо помню, что он говорил на съезде народных депутатов, потому что плохо прислушивалась. Все время, пока он шел к трибуне, стоял на ней, шел обратно - за него было смертельно страшно. Очень хотелось встать между ним и залом, руки растопырить и кричать во всю силу легких: «Не смейте!»

Бывают очень хорошие ораторы, и умные политики, и грамотные экономисты. Они знают, что правильно, что из правильного реально и каковы будут последствия. А есть единицы, которые чувствуют, как сделать по совести, и пусть последствия будут любыми.

Когда хотят потоптать Сахарова, обычно говорят: «А водородную-то бомбу, оружие массового уничтожения, изобрел. Да!» Изобрел, потому что был великим физиком. Думаю, что большинство из нас, если бы мозгов хватило, тоже не прочь изобрести кой-чего. А потом наслаждаться академическими благами, которые раньше были куда лучше, чем сейчас. И большинство из нас не успеет в реальной жизни искупить не то что бомбу, а хотя бы консервную банку, привязанную в пятом классе к кошачьему хвосту.

Понять, как поступил бы в том или ином случае сейчас Андрей Дмитриевич, довольно просто. Хотя я часто поступаю гораздо осторожнее. Не хватает отнюдь не смелости. Не хватает святости. Это очень разные вещи.

Когда я узнала пятнадцать лет назад, что он умер, я сразу позвонила семье своих друзей. Мы плакали по разные стороны телефонного провода. В этих слезах какой-то частью присутствовала и эгоистическая жалость к себе. «Не стоит село без праведника».

Колонка вторая

Грязные лапы из прошлого

Опубликовано в КП 22.08.2003

Всю жизнь не очень понимаю, что такое «национальная идея». Если это то могучее, что объединяет нацию, то искать это среди идей бесполезно. Нацию объединяют не абстрактные лозунги, а крупные личности, с которых можно брать нравственный пример. Такими были Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Дмитрий Сергеевич Лихачев, Андрей Дмитриевич Сахаров. И всегда к ним тянулись лапы подонков, готовых уронить любого светлого человека в липкую грязь.

Моя беда - хорошая память. Был такой в семидесятые годы прикормленный госбезопасностью публицист Николай Яковлев. Книжки писал под названием «ЦРУ против СССР» и прочее. Не то чтобы в книжках было особенно много эксклюзивного про ЦРУ, зато полно про Сахарова и Солженицына. Действовал Яковлев самыми подлыми методами - через близких. Писал, что Сахаров несчастный дурачок, попавший в лапы мирового сионизма через свою жену Елену Боннэр. И уж жену академика автор полоскал вдоль и поперек. И мужей, и любовников, и участие в Великой Отечественной войне. Мол, Боннэр от снарядов в санитарном поезде пряталась. Не самое удачное место для пряток - поезда прицельно бомбили «мессеры».

После перестройки Яковлев, почувствовав, что пахнет жареным, приехал к академику оправдываться словами известного драматурга: «Нас так учили». Получил по лицу от Андрея Дмитриевича.

Время прошло, история забылась, автор книги семь лет назад умер, и теперь только Бог может судить его грехи. А я открываю на днях одну газету. Читаю и понимаю - пахнуло той самой книжкой. Интервью с родным сыном Сахарова от первого брака Дмитрием, который продолжил дело товарища Яковлева.

Битым, с его слов, оказывается отец. И лупила его жена. Колошматила и заставляла заниматься антисоветской деятельностью, объявлять голодовки и подписывать письма протеста. А бедный запуганный правозащитник не уделял времени собственным детям и не оставил им, сироткам, достаточного наследства. Думаю, будь Сахаров жив, публиковать такое не посмели бы - пожалели бы собственные щеки.

К счастью, другому герою «ЦРУ против СССР», Александру Исаевичу, с детьми повезло - они его не предали. К несчастью, Андрея Дмитриевича нет на свете, хотя именно сейчас в круговороте коррупции, пошлых выборов и лживых лозунгов так необходимо услышать его слова. Как жить? Думаю, так или иначе жить надо порядочно. Это и должно стать национальной идеей.

Это, а не доверстка к вышеупомянутому интервью. Про памятник Сахарову, против установки которого выступает вдова. «Нашей СЛАВЯНСКОЙ душе резонов Елены Боннэр не понять». Если все остальное - вопрос чести, последняя фраза - вопрос гигиены. Не надо порочить славянскую душу, она лучше, чем кажется некоторым журналистам.

...Когда эта колонка уже была написана, выяснилось, что издательство «ЭКСМО» два месяца назад переиздало книгу «ЦРУ против СССР». Со всеми нюансами... Немая сцена.

Послесловие. Со второй колонкой была связана любопытная история. После публикации Сунгоркину, как я понимаю, позвонили какие-то братья по разуму и товарищи по партии гражданина Яковлева. И стали настаивать, что пощечины не было. Сунгоркин позвонил мне по местному.
- Откуда ты взяла этот факт?
Сначала я не поняла серьезности вопроса и попробовала отмахнуться:
- Да ну, Владимир Николаевич, это общеизвестно.
- Откуда. Ты. Взяла. Этот. Факт. Где. Это. Было. Написано. Ранее.
- Допустим, из статьи Юрия Роста в "Литературке". Конец восьмидесятых. Конкретно не помню.
- Ищи.
Я стала копаться - найти не могу. Сунгоркин очень жестко настаивал. Тогда я позвонила Росту и объяснила ему ситуацию. Он охотно подсказал мне дату, но сильно удивился:
- Что это с Сунгоркиным? Зачем это ему?
В 2003 году еще было место подобному удивлению.

А это бонус. Нашла в КП, как я выглядела в 2003-м. С длинными волосами.