Казахские близнецы у рояля
Сентябрь. Ребенка в очередной раз адаптируется к школе, поэтому вместо того, чтобы кататься на роликах, мы наблюдаем золотую осень из окна, роняя кашли и сопли на подоконник. Поэтому Ольга Б. почесала репу и подумала: "А не рассказать ли мне френдам и сочувствующим очередную байку?"

На днях ко мне в руки попала книжка Олега Осетинского "Роман-Ролан". Чтобы все поняли о ком речь, Олег Осетинский сценарист. И в его кошелке есть "Звезда пленительного счастья". А еще лет двадцать назад на всю страну гремела его дочь-пианистка-вундеркинд Полина Осетинская. Когда девочке было около тринадцати, она убежала от своего отца, а год назад написала книжку про свое тяжелое детство.
Ничего нового Полина, конечно, не открыла. Знакомые Осетинского знали, как он зверски пиздит тщательно учит свою дочь. Он сам свою систему обучения называет дубль-стресс, но на самом деле в сюжете "Ералаша" эта система названа "бразильской". Это когда будущего футбольного вратаря ставят перед стеклянной витриной и он начинает сразу очень ловко ловить мячи...
То есть, как девушка пишет в книжке, несмотря на болезни, погоду, природу и пожар, Полина каждый день пробегала несколько км, а потом часов по десять сидела за роялем. Крики, пощечины и ремень способствовали шлифовке юного таланта.
Так вот, я читала "Роман-Ролан" и понимала, что это вообще квинтэссенция Осетинского. Он вроде взялся писать о Ролане Быкове, но пишет о себе. Он человек безусловно талантливый, но так часто пытается доказать свою главную в мире гениальность, что перестаешь сомневаться даже в таланте. А уж когда он начинает с пеной у рта доказывать, что именно он научил Бориса Гребенщикова и Майка Науменко петь, Андрона Кончаловского и Александра Митту снимать, а с Бродским, как говорится, на дружеской ноге, то это уже диагноз.
Диагноз и есть. Олег Осетинский талантливый человек с определенным клиническим диагнозом. Что, впрочем, не помешало ему потихоньку заниматься профессией, пописывать колонки в газетах и даже насиловать подруг своей дочери(эпизод из книжки Полины).
Двух своих дочерей и племянника он был одержим сделать великими пианистами. К тому времени, как я впервые увидела Осетинского, все они сбежали. Но навязчивая идея Олега не покинула.
И вот. Однажды мой тогдашний единоутробный муж Леня приходит однажды домой и возбужденно говорит:
- О-о-о! О-о-о! Был на дне рождения у Олега Осетинского. У него там хозяйничали жены.
- Бывшая и нынешняя?
- Нет. Жены! Обе! Близнецы! Ноги от коренных зубов!
- Они извращенки или мазохистки?
Леня обиделся:
- Ты ничего не понимаешь! Они казашки! Они не так воспитаны! Для них это нормально!
Тут надо заметить, что мой единоутробный муж Леня очень любит шариат. Во всех смыслах. И чтобы баб было побольше, и чтобы вели себя потише...
Короче, Леня решил мне все это показать. Уж не знаю зачем. Может - с педагогическими целями. И мы поехали в гости к Осетинскому.
Жил он тогда в центре, на Садовом кольце в маленькой трешке. Но... Я сама живу в такой трешке и у меня просто пустой аэродром по сравнению с жилищем Осетинского. Потому что представьте себе квартиру, в которой никогда не делали ремонт и уборку. Но все время заносили какую-то мебель, расставляли ее в несколько рядов и раскладывали на ней более мелкие вещи. Под потолком везде протянуты веревки. На веревках висит кучей одежда. Возможно это объяснялось тем, что к шкафам не подобраться...
По квартире можно было передвигаться только по тропинкам, специально протоптанным в вещах. И вот посреди всего этого шустрят две девки. Действительно, довольно симпатичные юные азиатки.
Оказывается, Осетинский по каким-то своим делам поехал в Алма-Ату и там сумел оболтать родителей этих девах. И дело вовсе не в том, что он говорит очень умно, но говорит он непрерывно и громко. Это могло подействовать на степных людей, которым он объяснил, что сделает из девочек великих и богатых пианисток. (Кстати, болтливость Олега в тот день компенсировалась тем, что девки вообще ни слова не произнесли...)
Итак он стал с ними жить, гонять по двенадцать километров и тренировать на пианино. Леню, конечно, не музыка интересовала, а как у них супружеская жизнь проистекает. По очереди или свально. А я, акула пера и топора, прикидывала, даст ли он интервью на эту тему. Тогда, в начале девяностых, такая половая шустрость была в диковинку.
Однако, через пару часов, я поняла, что случай слишком тяжел, а человек болен. Геморроя будет больше, чем гонорара.
Как недавно напомнила мне френдесса, "смеркалось, шли годы". У меня уже был другой муж. Не писатель, но режиссер. Соответственно, тоже Осетинского знающий. Осетинский принес ему сценарий(кстати, хороший). Слово за слово, Андрей ему рассказал, кто у него жена.
- А-а-а! - вскричал Осетинский. - Она-то мне и нужна! Я дам ей гениальное интервью, я расскажу ей про свою неблагодарную дочь! Она должна мне миллионы со своих концертов! Дай мобильный телефон!
И тут Андрей сообразил, что натворил. И попытался вывернуться:
- Я... Я... Я не знаю ее телефона.
- Как это?!
- Ну так. Ну... Ну... Ну а зачем мне ей звонить, если мы вечером можем дома поговорить.
Немая сцена.
Вы спросите, куда в конце-концов делись две юные казашки? А я отвечу - понятия не имею. Самой любопытно.

Imported event Original