(no subject)
Aug. 11th, 2015 | 06:16 pm
Четвертый сон Веры Павловны в классах советской школы предлагалось понимать как пророчество о приходе коммунизма на святую русь.
Между тем, если читать Чернышевского беспристрастно, становится ясно, что он говорит не о коммунизме, а о национал-социализме, причем немецком.
Крестьяне на широко трепещущих российских нивах у него поют народные песни на слова Гете
O Erd'! O Sonne!
O Gluck! Î Lust!
Î Lieb', î Liebe,
So goldenschön
Wie Morgenwolken
Auf jenen Höh'n!
но это конечно на поверхности, а глубже - весь дискурс четвертого сна ведется "светлой царицей", которя безусловно отождествляется с хайдеггеровской Aletheia, и вся конкретная эстетика здоровья, силы, труда и наслаждения немедленно и сразу совпадает с нацистской жвачкой для масс и противоречит коммунистической эстетике с её культом мракобесных лишений, страданий и гибели во имя все более абстрактного, светлого и далекого будущего.
Между тем, если читать Чернышевского беспристрастно, становится ясно, что он говорит не о коммунизме, а о национал-социализме, причем немецком.
Крестьяне на широко трепещущих российских нивах у него поют народные песни на слова Гете
O Erd'! O Sonne!
O Gluck! Î Lust!
Î Lieb', î Liebe,
So goldenschön
Wie Morgenwolken
Auf jenen Höh'n!
но это конечно на поверхности, а глубже - весь дискурс четвертого сна ведется "светлой царицей", которя безусловно отождествляется с хайдеггеровской Aletheia, и вся конкретная эстетика здоровья, силы, труда и наслаждения немедленно и сразу совпадает с нацистской жвачкой для масс и противоречит коммунистической эстетике с её культом мракобесных лишений, страданий и гибели во имя все более абстрактного, светлого и далекого будущего.