(no subject)
Oct. 12th, 2017 | 01:57 pm
Первая европейская цивилизация: загробный мир иной цивилизации
Минойская культура на острове Крит, которая полагается первой настоящей европейской городской культурой с развитой дворцовой архитектурой, искусством, письменностью, - отличается некоторыми странностями, которые почти никто не объяснил до сих пор, кроме одного малоприятного типа.
У минойцев были дворцы, - великолепные, вместительные, но там похоже, никто никогда не жил и не работал. Царей у минойцев не обнаруживается, а дворцы построены главным образом из самых мягких пород камня, причем ступеньки вырезаны из блоков самых мягких, но притом красивых минералов - но эти ступеньки совершенно не подвергнуты эрозии и сохраняют девственные следы резца, то есть по ним явно не ходили толпы оживленного народа.
У минойцев, судя по живописи, шла весьма идиллическая жизнь с плясками вокруг быков и даже прыжками через этих самых быков, полуобнаженными танцовщицами, шуточными боксерскими матчами между мальчиками, процессиями виночерпиев и всем таким прочим - но вместе с тем минойцы не торговали очевидным (из археологии) образом ни с какими соседями, кроме Египта. Египтяне имели некое эксклюзивное партнерство с минойцами, но у минойцев ничего,
что могло бы кровно заинтересовать египтян, не находится, кроме некоторых произведений керамического искусства и вина; но употребление вина в Египте было весьма ограниченной привилегией высших классов; низы, даже зажиточные, пили пиво.
Минойцы не были тревожимы войнами, во всяком случае вплоть до последних лет заката этой цивилизации - фортификаций у них не обнаруживается.
Оружие у минойцев было странное и носило скорее церемониальный характер - скажем, несуразно большие топоры, которыми невозможно размахнуться, а также мечи, которыми крайне сложно фехтовать, из-за особой гарды, почти не позволяющей кисти двигаться. Некоторые исследователи указывают на то, что через быка перепрыгнуть невозможно, во всяком случае так, как это показывают минойские фрески. Одним словом, оружие театральное, а фрески - это фантазии об идеальном райском мире, где нет ни насилия, ни похмелия, ни угнетающей гравитации.
Вывод, который сделал исследователь минойской культуры Освальд Шпенглер, был дерзким.
Минойская культура - это на самом деле специфическая часть египетской культуры. Именно - это остров-некрополь, египетское кладбище (не в смысле простого склада мумий, в смысле жилища мертвых) ранней династической эпохи (где-то начиная с четвертой династи) , а минойцы - это отправители культа умерших. Египетская знать готовилась к загробной жизни не среди своих подданных, а на эксклюзивном райском острове, специально для этого очищенном от всего неприятного.
Шпенглер однако пошел дальше, - но пустился в рассуждения об европейской культуре вообще, как системе, позволяющей преодолеть страх смерти. Мол, следующие за минойцами микенцы - оружие которых практично, дворцы прочны и цари настоящие - это именно те люди, которые научились у минойцев культуре как части кладбищенских ритуалов.
В этом безусловно есть чрезвычайно здравая и смелая мысль, но попытки объяснить всю культуру страхом смерти вряд ли можно принимать всерьёз.
Минойская культура на острове Крит, которая полагается первой настоящей европейской городской культурой с развитой дворцовой архитектурой, искусством, письменностью, - отличается некоторыми странностями, которые почти никто не объяснил до сих пор, кроме одного малоприятного типа.
У минойцев были дворцы, - великолепные, вместительные, но там похоже, никто никогда не жил и не работал. Царей у минойцев не обнаруживается, а дворцы построены главным образом из самых мягких пород камня, причем ступеньки вырезаны из блоков самых мягких, но притом красивых минералов - но эти ступеньки совершенно не подвергнуты эрозии и сохраняют девственные следы резца, то есть по ним явно не ходили толпы оживленного народа.
У минойцев, судя по живописи, шла весьма идиллическая жизнь с плясками вокруг быков и даже прыжками через этих самых быков, полуобнаженными танцовщицами, шуточными боксерскими матчами между мальчиками, процессиями виночерпиев и всем таким прочим - но вместе с тем минойцы не торговали очевидным (из археологии) образом ни с какими соседями, кроме Египта. Египтяне имели некое эксклюзивное партнерство с минойцами, но у минойцев ничего,
что могло бы кровно заинтересовать египтян, не находится, кроме некоторых произведений керамического искусства и вина; но употребление вина в Египте было весьма ограниченной привилегией высших классов; низы, даже зажиточные, пили пиво.
Минойцы не были тревожимы войнами, во всяком случае вплоть до последних лет заката этой цивилизации - фортификаций у них не обнаруживается.
Оружие у минойцев было странное и носило скорее церемониальный характер - скажем, несуразно большие топоры, которыми невозможно размахнуться, а также мечи, которыми крайне сложно фехтовать, из-за особой гарды, почти не позволяющей кисти двигаться. Некоторые исследователи указывают на то, что через быка перепрыгнуть невозможно, во всяком случае так, как это показывают минойские фрески. Одним словом, оружие театральное, а фрески - это фантазии об идеальном райском мире, где нет ни насилия, ни похмелия, ни угнетающей гравитации.
Вывод, который сделал исследователь минойской культуры Освальд Шпенглер, был дерзким.
Минойская культура - это на самом деле специфическая часть египетской культуры. Именно - это остров-некрополь, египетское кладбище (не в смысле простого склада мумий, в смысле жилища мертвых) ранней династической эпохи (где-то начиная с четвертой династи) , а минойцы - это отправители культа умерших. Египетская знать готовилась к загробной жизни не среди своих подданных, а на эксклюзивном райском острове, специально для этого очищенном от всего неприятного.
Шпенглер однако пошел дальше, - но пустился в рассуждения об европейской культуре вообще, как системе, позволяющей преодолеть страх смерти. Мол, следующие за минойцами микенцы - оружие которых практично, дворцы прочны и цари настоящие - это именно те люди, которые научились у минойцев культуре как части кладбищенских ритуалов.
В этом безусловно есть чрезвычайно здравая и смелая мысль, но попытки объяснить всю культуру страхом смерти вряд ли можно принимать всерьёз.