суточные щи - February 22nd, 2024

Один из моих сокамерников — шейх. Тот самый шейх Назар, о котором я упоминал выше. Далее для краткости будем называть его просто "шейхом". Он чрезвычайно горд своим высоким происхождением. Арабы-мусульмане почтительно относятся к людям благородных кровей. По всей видимости, его семейство обнищало. Он участвовал в погроме в Иерусалиме в квартале гурджей (грузинских евреев) летом 1929 года. Тогда его отпустили — "из-за отсутствия доказательств". Спустя короткое время его посадили на десять лет за убийство официанта. Он не сожалеет о том, что оказался в тюрьме. Ему предстоит отсидеть десять "английских" лет. (В тюрьме год насчитывает девять месяцев, а посему "арабский" год, в котором двенадцать месяцев, отличается от девятимесячного "английского" года). Что для него десять "английских" лет? Всего-навсего девяносто месяцев... Шейх сожалеет о другом. О том, что он сидит в тюрьме из-за какого-то самбо (негра). Он, шейх, потомок одного из самых знатных родов мусульманского мира попал в тюрьму из-за того, что убил какого-то самбо, раба! Вот вам справедливость "ваших" англичан! Он говорит, что был пьян. Вина он не пьет. Нельзя нарушать запрет, записанный в самом Коране.
— Я пил арак. А этот суданец не хотел пускать меня в кафе. Я вынул шибрийе (нож), пырнул его разок и пошел себе. Назад я не оглядывался и знать не знаю, что с ним стало. Я пошел себе домой с легким сердцем, иду и напеваю какую-то мелодию. Я был чуть-чуть под хмельком и в прекрасном расположении духа. Полицейские шли за мной следом и арестовали меня возле дома. Нашли нож. Мой нож — из настоящей дамасской стали. Не впитывает кровь. Дали мне десять лет. Приговор я выслушал с удовольствием. Даже не подавал на обжалование...

https://web.archive.org/web/20120307121722/http://www.heblit.org/text.php?ge=publicist&ac=ahm&tc=ahmo

Миша смешно отписался по поводу самоубийства Мурза, почти на уровне программных высеров двадцатилетней давности.

https://lj.rossia.org/users/tiphareth/2598309.html

По моим политическим раскладам, "справа", то есть со стороны правды находится одна политическая система классического либерализма, основанная на естественном праве ius naturale\ lex naturalis.
Все прочие системы - коммунистическая, социалистическая, фашистская, welfare-warfare state и т п находятся слева, на стороне лжи и соблазна. Коммунистическая левее, лживее фашистской, но фашистская тоже есть заблуждение по многим пунктам.

Сидит с нами группа молодых греков из Иерусалима. Между прочим, практически любой иерусалимский грек кормится так или иначе от православной церкви. Христиане, обитающие в Эрец-Исраэль, относятся к тому же типу, к какому у нас принадлежат сыны "старого ишува", и живут они в своих "Меа-Шеарим" и "Батей-Унгарин".
Год назад группа "наших" греков насчитывала пять человек. Но один из них умер в тюремной мусташфе. Еще один отсидел свой срок и освободился. Осталось трое. Один из них — "пятнадцатилетний", то есть посадили его на пятнадцать лет. Двое других — "пятилетки". "Пятнадцатилетний", которого зовут Георгий Георгиадис, влюбился в молодую гречанку. По его словам, она согласилась выйти за него замуж. Но этому браку воспротивилась "ведьма" — ее мачеха. По ее мнению, парень "не устроен в жизни" и недостаточно знатного происхождения. И вокруг молодой любви началась свара: кто кого победит? Он или она, то есть молодой человек или мачеха его возлюбленной? Девица, из-за которой разразился конфликт, в спор не вмешивается, словно курица, из-за которой дерутся два петуха. Если невозможно идти прямым и коротким путем, приходится идти в обход. Молодой человек организует похищение, собираясь поставить противоположную сторону перед свершившимся фактом.
Когда девица возвращалась с работы домой (она работала мелкой служащей на иерусалимской почте), он вместе со своими приятелями усадил ее в автомобиль и отвез в Бейт-Лехем. Там уже ждал поп, который обвенчал их по всем правилам греко-православной церкви. Но сразу же после свадьбы между женихом и невестой обнаружились разногласия. Он утверждает, что похищение, венчание и последовавшая непосредственно вслед за этим интимная близость — все делалось с полного согласия невесты. "Она была моей невестой, а затем женой". Обвинение же, основываясь на показаниях невесты, утверждает, что все происходило с применением насилия. Девица не кричала, когда се похищали, потому что приятели жениха направили на нее дула пистолетов. Они окружали ее, с пистолетами в руках, и в церкви. Более того, подобно воинам, описанным в Песни Песней, они стояли и вокруг "свадебного ложа". Георгиадис утверждает, что во всем виновата "ведьма". Она вызвала полицию. Спайсер, начальник всей палестинской полиции, лично давал показания на суде. Девица выступала на суде в качестве главного свидетеля обвинения. "Под влиянием ведьмы".
— Когда она давала свидетельские показания, я смотрел ей в лицо. А она давала показания против меня. Все рассказала. И про похищение, и про насилие, и про пистолеты, и про венчание, и про "интимную близость"... Когда она давала показания, как я ее любил, эту шармуту (проститутку)!
Жениха присудили к пятнадцати годам, как если бы он был убийцей. И действительно, как "жених", так и "невеста" подтвердили, что "пролилась кровь".
Приятели Георгиадиса, представители "золотой молодежи" греческой общины, получили по пять лет. Поп-венчатель — полтора года. Столько же дали и церковному писарю, но он не дождался конца срока и умер в тюрьме. Поп уже отсидел свое и отпущен на волю. Арестанты смеются над Георгиадисом. Всем понятно, что пятнадцать лет получают за "серьезное дело", то есть за убийство. Но пятнадцать лет за "интимную близость" с шармутой — слишком высокая цена.
Шейх Назар получил десять лет за убийство негра. Тоже завышенная цена. Убил бы он какого-нибудь эфенди, хаваджу или на худой конец феллаха — ладно. Но за самбо! А Георгиадис заплатил еще дороже за "пустяк".
В кошельке Георгиадиса хранится фотография его "невесты". Время от времени он вынимает фотографию и разглядывает ее, причем глаза его застилаются в это время туманной дымкой. Он произносит одно-единственное слово: шармута!, целует фотографию и возвращает ее в кошелек.
Тем временем до Георгиадиса доходят слухи о том, что "ведьма" выдала его "невесту" замуж за какого-то "киркояна". Так греки называют армян, по имени епископа Григора, основателя национальной армянской церкви. После всего, что приключилось с его "невестой", не нашлось ни одного грека, который пожелал бы на ней жениться. Ведь малочисленная колония иерусалимских греков знала все подробности этой истории. Ничего не оставалось, как выдать ее за неверного, за "киркояна". Вот уж действительно "ведьма" — за настоящего грека из порядочной семьи не хотела ее выдать и выдала за неверного. Таково мнение Георгиадиса. И когда он его высказывает, в нем пробуждается древняя вражда, которая царила когда-то между Византией и Арменией и корни которой уходят в религиозные разногласия. Армения была, может быть, первой страной, изменившей византийскому христианству.

https://web.archive.org/web/20120307121722/http://www.heblit.org/text.php?ge=publicist&ac=ahm&tc=ahmo

В чем разница между Яффской камерой предварительного заключения и Центральной иерусалимской тюрьмой? В чем вообще состоит разница между камерой предварительного заключения и тюрьмой? Разница такая же, как между постоялым двором и жилым домом. Есть еще одно различие, которое известно только тем, кто побывал в обоих узилищах: в Яфо — вши, а в Иерусалиме — клопы.
Вошь — животное "бедуинское", кочевое. Клоп же — существо, любящее покой и постоянство. Если вы не будете чистить и выбивать свой матрас, в нем заведутся клопы. В России во время гражданской войны поездка в железнодорожном вагоне была сопряжена с опасностью заразиться сыпным тифом, потому что вши являются переносчиками этой страшной болезни. Временная обитель, именуемая Яффской камерой предварительного заключения, кишит вшами. Постоянный же приют, именуемый Центральной иерусалимской тюрьмой, изобилует клопами. Вошь прилепляется к человеческому телу. Тело человека — ее дом и источник пропитания. И этим от нее резко отличен клоп. Свое пропитание он добывает на теле человека, но не живет на нем. Россия с непостоянством и неустойчивостью ее жизненного уклада — классическая страна вшей. Страны же Ближнего Востока с их жарой и грязью — излюбленное место обитания клопов. Русская вошь, даже та, что проживает в застенках ЧК, весьма малоупитанна. Совершенно иначе выглядит вошь у нас, на Востоке. Они отличаются друг от друга, как отличается арабская корова от породистой дамасской или голландской. Тело упитано и лоснится, словно медное блюдо на солнце, а на спине — черное пятно. Достаточно бросить беглый взгляд на вошь, чтобы определить, каков ее рацион...
Клопы в иерусалимской тюрьме проводят ночь в одной кровати с арестантом. А ранним утром, как только арестант покидает кровать, покидают ее и клопы. Арестант отправляется на работу, а клопы — на отдых. Клопы работают в основном по ночам. Днем они спят. Утром ты видишь побеленную стену, похожую на заснеженное поле в стране, где ты родился, и по этой белой стене там и сям движутся красные точки. Утренний маршрут постоянен: снизу вверх. Клопы покидают кровать и спешат к местам отдыха, туда, где смыкаются стена и потолок. Это восхождение к высотам стены — весьма опасное для клопов мероприятие. Краснота их тел, особенно яркая после целой ночи, посвященной высасыванию арестантской крови, делает их весьма заметными на белоснежном поле стены. Вот тут-то арестанты и устраивают на них облаву. Отдавая себе отчет в том, что им грозит, клопы спешат завершить восхождение как можно быстрее. Спешат и арестанты, ведь каждую минуту может зазвенеть звонок — призыв к выходу на работу.
Для проведения облав на клопов в тюрьме изобрели приспособление, подобного которому, наверное, нет и "на воле". К длинному шесту привязан маленький примус, извергающий длинный рычащий язычок пламени. С помощью этого аппарата можно свалить даже тех клопов-счастливчиков, которые почти уже добрались до вожделенного убежища. При виде каждого изжаренного клопа, обрушившегося на кровать, камеру охватывает бурная радость. Арестанты любят охоту на клопов. Орудовать зажженным примусом удостаиваются лишь те, кому благоволит начальник тюрьмы. Охота на клопов происходит не во имя уничтожения клопов, но во имя самой охоты. Охота не как средство, но как цель. Наряду с прочими развлечениями ее цель — убить время.

https://web.archive.org/web/20120307121722/http://www.heblit.org/text.php?ge=publicist&ac=ahm&tc=ahmo