суточные щи -

безусловно. И наоборот, весьма возвышенные социальные институты возникали там, где христианства не было и в помине.
Я все же не о пошлой реальности, а о вещах куда более обобщенных, "восток есть восток, запад есть запад".

В саркастических замечаниях посоревноваться очень люблю, но вот сейчас меня заинтересовало кое–что помимо.

Это-то не новость. Но я не про университетскую публику, а про простых горожан, которые "университетов не кончали".

причем интересная штука со схоластикой - научное мышление родилось не столько "из" но в соперничестве со схоластикой. Уже Роджер Бэкон схоластику выводит за скобки.

Но вот роль схоластики в начальном воспитании, организации мышления - это пожалуй куда надо смотреть очень пристально.

Я даже не о чтении (читать и толковать прочитанное умеют многие, а из мусульман западно мыслящие люди вообще не получаются - в массовом порядке, во всяком случае). Евреи же дело темное и исследованию не подлежат.

А именно о регулярном бубнеже по воскресеньям, когда каждый стоит или сидит и внимает, и у него зудит где-то возле пятки, и почесаться никак. Мне как раз кажется этот характерный христианский цикл служб очень даже способствовал массовому воспроизводству индивидов западного типа.

Да, я тоже думаю что в церкви все происходит полубессознательно. В памяти довольно хаотически зацепляются обрывки услышанного, а во время вынужденного безделья рассудок из этого хаоса выстраивает некие осмысленные тексты, которые регулярно закрепляются и освежаются - опять же практически во сне, без волевых усилий.

Ну и покаяние разумеется. "И все такое"

Если бы так сожрать дали, еще бы и добавки просили – а то ведь обедню выстаивать приходится, аппетит пропадает.

Готовиться к чему? Чтобы съесть кусочек хлеба с вином? Вы посмотрите на это дело глазами дикаря, без этих ваших возвышенных идей о "Боге философов".

Вот мой отец рассказывал - случилось ему жить в Омске в самое голодное время, в 43-м году, и было ему лет эдак шесть. И как раз церкви открыли, и народ повалил туда. И они со старшим братом бегали к причастию, - выстоят длиннющую очередь, съедят и снова становятся. Раза по три выходило довольно гладко. А потом поп им по лбу ложкой заехал пребольно.

Фигассе простым языком. Да еще и на церковнославянском.

"Усладил мя еси любовию, Христе, и изменил мя еси Божественным Твоим рачением; но попали огнем невещественным грехи моя, и насытитися еже в Тебе наслаждения сподоби: да ликуя возвеличаю, Блаже, два пришествия Твоя."

Да еще и никто не знает. А что поп бубнит - никто и не слушает.

Только сектанты и старообрядцы знают молитвы назубок. Причем и в католичестве та же история.

Это буквально последние годы так - в России. А в мировом так сказать пространстве все конечно было прямо при храме, и часто бесплатно, но интерес к такого рода текстам чрезвычайно ограничен. Серьёзно - из непрофессионалов только упертые сектанты что-то такое регулярно читают и понимают. Остальной благочестивый мэйнстрим - хорошо если знает пару молитв с детства. Ну а на службах выдают молитвословы, с них и читается что-то там, на это уходит несоколько минут. Все остальное время - самоуглубление по мотивам случайно услышанного на проповеди и обрывков молитв, прямо по Плотину (надо наскрести несколько художественных текстов воспоминаний - ЧТО именно делают люди на церковных службах).

Не, эти мысли как раз сбиваются бубнежом попа и волей-неволей направляются на размышления именно того характера.

Ну у любого гуру ученики уносятся не туда, но служба все-таки это "не туда" сбивает регулярно. То запах благовоний, то дьякон заголосит что-то непонятное (а человеческий ум любопытный, как макака - непонятное тут же привлекает внимание), то певчие запоют. Нет, помечтать о пельмешках под водочку на службе можно, но недолго и нерегулярно.

Конечно! Я все пробовал на своей шкуре. Был период, когда я себя службами изнурял.

Вот я сейчас начинаю только просекать, что происходит на самом деле :)

Говорю же - это полубессознательный процесс. Ум полудремлет и обращен вовнутрь, но руководствуется мотивами и посылками, получаемыми извне. А какие главные мотивы христианского богослужения? Например, мотив личного обращения к Богу. "Дай МНЕ". И ведь ничего плохого не просят, все очень даже прекрасное.

Причем что характерно - размышляя в церкви о житейском, мы только усиливаем и углубляем процесс, который описал Плотин, поскольку служба неизбежно наслаивается на все это житейское и ум выстраивает из "пельмешков" и "девок" перемешанных с "огнем невещественным грехи моя" некие непротиворечивые для себя тексты, - поэтически выражаясь, все это житейское просветляется, украшается и облагораживается церковной службой.
Архиполезно на службе думать о житейском, но трудное это дело!.

В этой точке уместно процитировать Эннеады.


Тому, кто не способен чувствовать красоту во всей ее полноте и глубине, она представляется как нечто внешнее, но те, в кого она проникает и охватывает всю душу, те находятся в таком же восхищенном состоянии, как опьяненные вином или нектаром, и тогда они уже не просто ее зрители, но нечто большее и лучшее: тут созерцаемый предмет и душа составляют уже не внешние друг другу вещи, но одно и то же, как и вообще при самоуглублении душа обыкновенно в самой себе находит предмет, который желает созерцать, и иногда имеет его в себе, даже не сознавая этого ясно. Без этого же условия, конечно, душа созерцает красоту вне себя, потому что сама желает ее видеть подобным образом вследствие утвердившейся привычки все, подлежащее созерцанию, считать внешним.

Но следует стараться, чтобы это зрелище сверхчувственного имело место в душе созерцающего, чтобы он в созерцании сливался воедино с созерцаемым подобно тому, как вдохновенный каким-нибудь божеством – Фебом или музой, созерцал бы то или другое из них в самом себе, если только он способен видеть в самом себе нечто божественное.

Первое ощущение свежего человека от храма - это именно восхищение внешней красотой. А по мере привыкания ум обращается на красоту внутреннюю. Участвовать в происходящем полноценно, не как зритель, а как сотворец мистерии, ни у католиков, ни у православных не принято - опять же мы не хлысты какие-то.