суточные щи -

Так какой же Булавин православный? Он еретик, раскольник. Тогдашний белоленточник, хотел признать над собою власть турецкого царя. А настоящие православные должны брить бороды и тайные уды.

Нет. Это они хотели, чтобы их так воспринимали. А так обычные еретики. Придумали какую-то ерунду, чтобы властям не подчиняться.

Походу, тогда считалось, что лобки бреют мусульманки, зачем Булавин собрался в турки (если это не черный пиар) - загадка.

Это все еретики так делали. Всякие протестанты тоже говорили, что лучше султан чем папа.

Что же по сих? Не возможе бо диявол пакости сотворити ми, келии моей сожещи, он же, злодей, инако покусися: насадил бо ми в келию червей множество-много, глаголемых мравий; да не позазрите ми, отцы святии и братия, - всяка плоть не похвалится пред Богом, - и начаша у мене те черьви-мураши тайныя уды ясти зело горько и больно до слез. Аз же, многогрешный, варом их стал варить. Они же ми ядяху тайныя уды, а иново ничево не ядят - ни рук, ни ног, ни иново чево, ткомо тайныя уды. Аз же давить их стал руками и ногами. А они прокопаша стену келии моея, и идяху ко мне в келию, и ядяху ми тайныя уды. Аз же келию мою землею осыпал и затолок крепко и туго, а они, не вем како, и землю, и стену келейную прокопаша и ядяху ми тайныя уды. И гнездо себе зделали пот печью, и оттуду исхожаху ко мне и ядяху ми тайныя уды. И аз гнездо их кошницею носил в воду, а они больши тово наносят всяково порошья туды. И тово у меня было труда с ними много: что ни делаю, а они у меня кусают за тайныя уды. Много помышлял мешок шить на тайныя уды, да не шил, так мучился. А иное помышлял - келию переставить, да не дадяху бо ми ни обедать, ни рукоделия делати, ни правила правити. Многажды бо правило по книге на улице у креста большово говорил: где ни стану в келии, а они за тайныя уды кусают. Горько и больно!

И тоя напасти бесовския было больше трех месецов. И напоследи уже сел обедать, а тайныя уды крепко закутал, а они же, не вем как, достигъли и укусили. И слезы изо очей моих потекоша. Аз же востах ото обеда, - не до обеда стало, - и воздех руце мои, и возопил ко образу вольяшному пречистыя Богородицы, глаголюще сице: "О, пресвятая владычице моя Богородице! Избави мя от напасти сея бесовския!" И ударихъся трою о землю, и больше, со слезами. И от того часа перестали у меня мураши тайных удов кусати и ясти. Да и сами помалу-малу вси исчесзоша, и не весьть камо дешася. И о всех сих слава Христу и Богородице!