Азорские острова
Вышел сейчас наружу, заполночь – и вижу вдруг: небо ясное, усеяно звездами, луна. И через все небо идет белая млечная полоса: самолет летит в вышине. Красные огни вспыхивают почти в одной точке, но не в одной, еще не теряя из-за растояния своего цвета, как их теряют звезды. Но всю их игру цвета затмевает лунное свечение невиданного шва, который за их сдвигом остается, как будто за челноком во все небо застежки, которой сшивают небо, как куртку: или будто тянется через ночь белый дракон с красноглазой головой. Двойной в себе след, вырываясь наружу, в секунду набирает цвет и ровность, чуть подраспухает сначала, а затем длится уже ровно и ясно. Потом начинает терять интенсивность, выгорать, чуть-чуть, скорее подталкиваемый твоим ожиданием. А там, за долгим периодом еще незаметного иссякания, заметно становится и легкое подрагивание, сначала только предчувствуемое – а потом уже и явственно видимое. Небесные дыхания чуть сдвигают эту, такую ровную только что, линию и она начинает чуть змеиться, и, змеясь, истончаться. По этой двойной лунной змейке угадываются вдруг небесные течения, как по барханчикам на мелком дне угадываются в солнечный день течения водные. Пошли первые подозрения на разрывы белизны – и вот хвост разваливается на фрагменты, искаженные, мелкие, вдруг один длинный, и где-то в неуловимом месте уже, глядь, нет никого, одни черное небо и звезды. В этот момент к земле приходит далекий, гулкий, как все звуки ночью, таинственный, такой же прерывчатый, клокочущий, неравномерный в себе звук, каким был этот след. А голова дракона уже скрылась за обрезом неба, за крышами, остались одни руины хвоста. Под ровно-переменчивый звук кажется, что они тают куда быстрее, чем двигалось вперед маленькое вспыхивающее созвездие.
Пошел, как и намеревался, к контейнеру с расчлененным буком. Принес на плече половину среза толщиной в вершок, как полстола: бук был метра полтора в диаметре. Пока шел, слушал тлетворный запах прижавшегося к щеке влажного старого дерева, в полмира величиной. Наверное, за внутреннее гниение тебя спилили. На перекрестке чуть не грохнулся на невидимом ледку. Сгрузил у входа, пополз за ключом. Сенсор зажег фонарь, и стало видно, какая яркая зеленая шкура была у этого старого бука, похожая на шкуру динозавра, испещренная непонятной клинописью.