вот тут все говорят о Страстях Христовых
Принесли сейчас на ночь поглядеть ДВД, пиратский, конечно.
Оговариваюсь, потому что народ в ЖЖ посмотрел на большом экране, конечно.
Но ДВД и одиночество лучшие советчики.
Потому что при большом экране много "физиологического аспекта".
"Все подействует". И значит, "все сойдет".
Черным по белому пишет NN: "Так вот, рекомендую всем, садиться как можно ближе. Усиливается воздействие фильма колоссально!"
Мороз по коже от таких призывов.
Какие вещи сразу смущают:
Историю рассказывают будто с нуля. Будто никто прежде про нее ничего не слыхал.
При этом фабула вроде как дословна.
Слова же (т.е., согласитесь, главное в этой истории) часто произвольны. Не говоря о том, что переводчики (интересно, в кинотеатрах какой перевод? экранка эта пиратская может запросто из США быть привезенной и тут быстенько озвученной) называют Петра - Питером, царя Иудейского - Королем, а истину - правдой, превращая таким образом диалог Христа и Пилата в беседу басмачей в 1918 году (Что такое "Правда"?), а историю в целом - в какой-то "напев Изи" из анекдота.
Почему-то такие фокусы клинят все - уши перекрывают зрительные нервы. (Это ведь не прием "глазами простодушного", который позволил бы иначе на то же самое взглянуть, а просто дурь).
Выдираемое мясо - ужасно, и мне показалось, что что-то дьявольское есть в этом вдумчивом изображении страданий, которые все равно были иными, иными.
И ужас-то был не в садизме римлян, утрированном до глупости. А в обыденности той казни (если со стороны, если *объективно* судить). Как у Пушкина Гринева тащат к виселице - "*не бось, не бось*, повторяли мне мои мучители, может быть, и вправду желая меня ободрить". Если уж Брейгель, то другой Брейгель - "Падение Икара" - а не "Слепцы" и всякая его сатира. Мир, ждавший мессию, его не заметил.
Что-то не то в фильме. Христа в нем нету. И вместо Иисуса Иешуа. Который просто "добрый человек". Но если у Булгакова он живой человек, маленький, сознающий свою слабость и пр. - то тут это и не икона, и не "реальность". Нечто.
То ли история о чуде - детское желание, чтоб история кончилась совсем иначе, вдруг находит отклик, и крест, падая, не касается земли (меня, пожалуй, только этот момент и взволновал) - то ли фильм о "том, как было с ним".
Но иконой фильм не стал, вместо Спасителя откровенный актер. И "правдой" тоже - потому что никакой крови не брызжет в момент вхождения железа в плоть, а от бичевания не только кровь, а синие, черные вспухшие кровоподтеки. И кожа лоскутами висела на прошедших сквозь строй беглых солдатах, судя по русской литературе.
Да и Варавва какой! хохот, гогот, как в иных советских боевиках. А ведь "варавва" значило всего лишь разбойник, мятежник - т.е. по-нашему террорист, воевавший с Римом за независимость. Это не имя собственное. Возможно, был нормальный человек, которому просто повезло.
А все эти перебивки, когда Иисус вспоминает свое счастье, как столы мастерил - ну не знаю. Ложь это все. Мало того, что получился Робинзон, сооружающий мебель, так ведь и не тем был занят его дух в часы мук.
А как они там все играют! Люди! у нас ведь у всех бывали несчастья у родных и близких! ну вспомните, какие бывали лица у них в такие минуты! а тут подведенные глаза и долгие взгляды... А потом Моника Белуччи вдруг появилась магдалиной.
Нет, не могу больше писать. Страсти.