не знаю, как озаглавить
Обнаружил ("все делают эти открытия"), что когда шагаешь по улице, невольно думаешь последовательно, какими-то если не бесконечными лентами, то их долгими фрагментами. Непрерывность движения будто поддерживает свечение сознания, вольфрамовой ниточки в фонарике-эспандере, которая горит, пока делаешь ему прямой массаж сердца. Аппетит приходит во время еды - иначе съеденное встанет колом в желудке. Вероятно, беспрерывные гипотезы, постановка под тот или иной угол, быстрые прикидки, как вот это, и это, и то вписать в общую картину мира - это такое пропитывание бурелома входящей информации собственным ферментом, освоение завалов реальности впрыскиванием в нее своего желудочного сока, как это делают пауки, умеющие только пить. Глаза получаются этакими ротовыми клювами, как у осьминога - их следует подкрашивать помадой, а не тушью.

Полдня ходил с плеером, надумал выбрать из 20 Гб (и все-таки это не цифра, а взвод гороховых шинелей, всякий раз вздрогнешь) - "Волшебную флейту". Вернее, один трек, испытание с фартучниками ("люди в Schurzen") - там, где в после таких ясных методий вдруг тяжело зачинается тяжелая фуга. Про нее, кажется, "есть мнение", что Моцарт услышал ее в церкви и невзначай всю запомнил (надо будет записать про память как род понимания, исключительная память - только вид снаружи на случившееся исчерпывающее понимание - запомнить последовательность букв может лишь увидевший в последовательности стихотворение), так что получился плагиат, хотя он только пересочинил, перевспомнил, пережевал (понимающий всегда немного "присваивает ум чужой") мысль, ставшую уже частью себя. (Отвлекаюсь все время).

Еще одно отвлечение: фуга, тяжелое северное протестантское ремесло, Моцарту было чужим, но его чрезвычайно интересовало, как интересовал Бах, скудные сведения про которого, скудные и немножко стремные, просачивались в Вену как в жж просачивается трансляция из ljrussia.org. Сгоняв своих героев до Лейпцига и обратно, М. устроил заодно испытание себе самому. Впрочем, писал же паралелльно Реквием... Получив такой заказ, он, думаю, вдохновился попутной возможностью освоить (недельки за две) новую поэтику распределения музыкальных смыслов, как если б импрессионисту вдруг поручили написать картину в стиле Филонова. Та сцена из "Амадея" Формана, где бледный вспотевший Моцарт машет перед Сальери руками, разъясняя голоса в партитуре Agnus Dei, - замечательна тем, что муз. партии включаются добросовестной иллюстрацией, и можно непосредственно понимать эту мрачно-невозможную смелость оркестровки, какую-то невозможную динамическую неравновесность, которую он строит тут же на глазах, как эквилибрист, громоздящий цилиндр на обрезок трубы и сверху табуретку, или скалолаз - о, раскрутил-таки себя, разогрел себя калильными свечами метафорики! - (забыл, что должен был сделать скалолаз) - или шахматист, видящий возможность тремя перемежными ходами слона и коня (прикрывающих друг друга)пробраться в стан врага безнаказанными - - в общем, ту смелость (и задним числом очевидность) освоения неосвоенного, которая всегда завораживает в любой деятельности чужого интеллекта, следовать за которым есть занятие увлекательнейшее.

Потом завел сцену, где Тамино ломится в ворота Храма Мудрости, а к нему выходит жрец и переубеждает его. Просто диалог, сопровождаемый музыкой, которой Моцарт - как-то очень простодушно - иллюстрирует слова: где "чудовище", там оркестр разом вздрагивает в миноре, где "любовь" и "добродетель" - вступают просветленные скрипки... музыка идет параллельным курсом к столбовой дороге текста, на нее время от времени в контрольных точках драматизма выныривая, как рыщущая собака выскакивает на тропу, чтобы удостовериться, что охотник не присел еще на завалинку. Про собаку зря написал... скажем иначе: сочинявший музыку Моцарт готовно наворачивал музыку вокруг либретто, как сахарную вату на палку, наращивал поверх веточек кристаллы соли, и, в целом, его работу можно этой любовно-осваивающей деятельностью исчерпывающе описать. Оперный композитор создает к либретто развернутый эмоциональный комментарий, выступает сурдопереводчиком перед людьми, готовыми признать недостаточность своего душевного восприятия и прибегнуть к музыке как костылю. То же самое в песнях Шуберта: это же какой-то букварь правильных чувств, которые должно испытывать. Удались он от иллюстрации, потеряй фитиль в своем сале, как диалог окажется потерянным, и будет просто некая музыка с неким текстом, сосиска в хлебце, мухи в отдельном пакетике, постинги в корочках*, мысли в черепах.


(Как-то муторно вышло, с самого начала незадалось. Встанешь с левой ноги - на ней и поскачешь. Тяжелозвонкое скаканье)

__________
* http://www.ozon.ru/context/detail/id/2770386/">http://www.ozon.ru/context/detail/id/2770386