шесть утра
одна из загадок астрономии: если угол падения равен углу отражения, то почему цвет рассвета такой, действительно, нежный, легкий, розовый - а закат так плотен и багров? не могу спать, вжимаясь в подушку, представляю разные дикие видения, про то, как неадекватно следует вести себя при вламывании приставов, - и далее 22 красочных сценария с блеванием на протокол, быстрым раздеванием догола и пр.пр.- встал, побрел смотреть в монитор, в чайник, в окно, замечать, что ноги в носках, и значит, я их либо не снимал, либо бесчувственно натянул, посмеяться еще над, так сказать, архетипом всех штук и шуток, с носками связанных - потом загляделся в окно, на эту бледность неба, еще серость, молчаливость стен, но вдруг с ярким, вырывающимся, вопящим пятнышком на кровле, обещающим воскресный день. И эти фапсишные шары, такие розовые... с перстами пурпурными эос, вспомнил вдруг... затем и читаешь вот так в детстве и институте всякие неприменимые никуда слова, чтоб однажды в пять утра вдруг применились они к пластиковому боку, в сорок лет. Чайник кипит давно, отойду сейчас. Так вот, этот эллин или микенец тогда не глядел на пластиковый шар, а сидел на каком-нибудь камне, и глядел на море, как на вершину скалы кладет персты - и как это все существовало, значит, тогда, когда существует сейчас. Первый, сравнивший женщину с цветком-- тут главное, что второй называющий всегда будет вспоминать первого, стоит ему раскрыть рот. Вот это, я понимаю, связь, и убедительность почище археологии. Жаль, что про 300 спартанцев не написал - но что уж теперь пепел ворошить. Великие вещи все это, и греки велики именно потому, что еще до христианства дали нам все те искры, что потом в Иисусе вспышкой слились. Я пока эти дни про всякое постороннее заказное думал, пришел вдруг, толчком, к открытию того, что проходят в третьем классе ЦПШ - что вся наша культура стоит на одной-единственной точке опоры: на самопожертвовании, на его величии, или необходимости (умении? требовании? предпосланности?). Есть ли это в восточных культурах - в индийской, китайской? нет ведь. Нет ничего - этой смены тональности, взрыва, отказа, гибели, перехода, разрыва. И в нашей не было, до христианства. И личности нет там, где нет отказа от себя как личности, а один род, без начала и конца, без трагедии и без ужаса, без всплеска самосознания. А личность - как, не на ней, все построено? выглядел вечером, случайно нажав (что за файл?) последний кусок последней "матрицы", не в силах оторваться от очередного пересказа великой мысли, и думал, что насколько это кино отличается от индийской версии - там все понарошку, потому что ты умер, или не умер, это все не по-настоящему, колесо колесит - а тут ты умрешь, и больше тебя не будет, и этой крайняя степень потери, и если человек на это идет, то это крайняя степень или безумия или величия - которе даже никто не вознаградит, никакие иллюзии посмертия, никакие кущи - только надежда, что есть та сила в самом мироздании, та нота в самом кручении электронов по восьмерочным своим орбитам, которая срезонирует в ответ. Одно и то же, и при наложении совпадает, и ничем не отличается друг от друга, как мертвое тело и живое. Понятно ли я брежу? Есть маленькая точка размыкания, которую достаточно тронуть, как шпилечку из велосипедной цепи, чтобы она распалась, и превратилась из дурной беличей бесконечности в короткую линию - и это как превращение мелькания и бесконечных вариации - в судьбу. Не с большой буквы, а просто осознанное конечное движение, в котором нет повторов, и совсем мало свободы, и нужно просто на каждом перекрестке принять быстрое решение, которое будет всегда правильным, - как мне это рассказывал в Красноярске тот покоритель Эвереста, пешком сходивший на полюс - когда держишь цель, и любое неверное движение приводит к гибели, нужно оценивать каждый шаг иначе - но иногда невозможно оценить, и тогда нужно совершить выбор любого из двух вариантов. Я тогда этого не понимал, три года назад - не понимаю и сейчас, но сейчас уже иначе не понимаю, сквозь слова будто брезжит тот же рассвет, который уже желтым солнцем сверкает по жестяной вертикали слухового окошка в доме напротив.