21 июня 1905 года родился знаменитый философ и писатель, основоположник экзистенциализма, Жан-Поль Сартр

Сартр всегда был PR-фигурой, и как таковая, не мог чураться политики. Он участвовал в революции 1968 года – и даже был ее символом. Защищал евреев. Протестовал против всего, против чего можно было протестовать: против алжирской войны, вьетнамской войны, вторжения американцев на Кубу и действий советских войск в Чехословакии («Пражской весны»). Но все эти действия Сартр совершал, сохраняя точкой отсчета самого себя. Ради себя самого распространял маоистские листовки бок о бок с хорошенькими студентками из Сорбонны. Ради себя «светился» рядом с Че. Ради себя протестовал и требовал. Так, например, увлеченная борьба Сартра за освобождение французского Алжира вылилась в чуждое политике увлечение молоденькой любовницей-алжиркой.

В конечном итоге, словесная реальность заменила ему и отца, и Бога, и, по сути, саму жизнь – ту неуловимую субстанцию, которую он хотел «поверить алгеброй» философской доктрины. В итоге уход от реальности, отвращение к человеческому в себе и вокруг себя стало своеобразной «верой» Сартра. Выхода из этой ловушки не было.
[...]
Писатель и сам отдавал себе отчет в тупиковости выбранного пути. Возможно, он даже желал приблизить финал – потому и употреблял с такой жадностью алкоголь, табак, амфетамины – особенно в конце жизни. Невзирая на многочисленные предупреждения врачей, Сартр в последние годы довел употребление антидепрессантов до нескольких пачек в день, не говоря уже о бешеном, нездоровом ритме и образе жизни. Амфетамин, часто смешанный с алкоголем, поначалу помогал поддерживать творческий тонус (в то время он запоем писал второй том «Критики диалектического разума», опубликованный уже посмертно в 1985 г.), но он же и затуманивал сознание, окончательно отрывал от реальности.

Сартр начал путать и забывать слова, повергая своего верного Бобра в отчаяние. Употребление всевозможных разрешенных и запрещенных субстанций и работа на износ, наконец, вывели его на финишную прямую. «Несколько часов или несколько лет ожидания – какая разница, когда человек утратил иллюзию того, что он вечен» – весомо отметил Сартр в рассказе «Стена».
Надо отдать ему должное: понимая, что проиграл, философ не предался панике. Он умер достойно – в конце концов, никто не ждал от него ничего иного. Вся его «матрица» в итоге просто вывела его на абсолютный, не подлежащей апелляции, бесформенный и бесцветный нуль.