Устроится такая
девочка на работу, улыбается, заигрывает немного, но все красиво...
пристойно... А потом, когда поближе познакомимся все... Восьмое марта,
скажем, отметим... Вот тут надо только момент уловить, чтоб, как на рыбалке,
подсечь. Выпила она чуть больше, развеселилась - ты ее рассмешил, заставил
ее хохотать, всех девочек и не девочек тоже заставил смеяться... А потом вы
курить выходите, и ты ее (пока она гордится перед подругами, что ты ее, а не
их курить позвал), ты ее сразу - цап... Или другой вариант: ее парень
обидел. Девочки обычно в этот день задумчивые приходят на работу,
раздраженные даже... Главное, с менструацией этот день не перепутать. Вот ее
парень обидел, а тут ты наготове. Тютьки-матютьки, заливаешь ей...
изображаешь из себя такого внимательного, понимающего, всепрощающего... И
веселого. Девушкам ведь надо всего три вещи: чтоб их смешили, чтоб их
баловали и чтоб их жалели. Я имею в виду, для того чтобы... они могли
поделиться своим даром... Всего ничего им надо. И не дают они некоторым
вовсе не из чувства собственного достоинства, а потому, что тот, кто
добивается, все условности необходимые не соблюдает. Сделай, как надо, и все
будет, как хочешь. Я это десятки раз видел. И сам пробовал. Иногда прямо на
работе, в кабинете... Можно домой ее к себе позвать. Можно к ней в гости
зайти. Самый гадкий вариант - в гостинице. Туда только законченные твари
идут. Гостиница - погостили и ушли. Член погостил в ней и - до свиданья... Я
почему-то сразу никогда не понимаю всего бесстыдства происходящего. Зато
сейчас очень хорошо понимаю... Ты подумай, Егор, мужики - они лопухи. Но в
них, в хороших мужиках, нет этого бесстыдства. Они тоже, конечно, бывают
хороши. Но у них, у мужиков, Егор, божьего дара-то нет. Хер себе и хер.
Висит. Какой это божий дар? И самое главное, это не парни девочек снимают, а
наоборот. Всегда наоборот. Есть, конечно, кобели. Но их мало. А все
остальные мужики - простые существа. Не мудрые. Их самих девушки снимают. Я
серьезно... Импульсы от них исходят, от девочек: рассмеши меня, покатай меня
на машине, купи мне что-нибудь... чулочки... пожалей меня, когда мне
грустно... и всЈ!... Ты представь, Егор! - Саня повернулся ко мне. - Он ведь
совершенно чужой ей человек, этот мужик, парень, пацан. Никто ей. Она его
едва знает. И она, девочка, совсем голенькая, ложится с ним вместе. В рот
себе берет его... мясо. Из любопытства, что ли? Никогда не поверю, что
случайному человеку это приятно делать! Ножки забрасывает ему... Куролесит,
как заполошная... Он ее мнет всю, тонкую... В троллейбусах, в трамваях все
девочки сидят как подобает, никто на голове не стоит. Попробуй тронь там, в
троллейбусе, девушку. Погладь ее. Получишь сразу. А вот если ты сделал
какой-то набор действий, самый примитивный, - она сразу на все готова. Она
знает-то тебя на одну пару чулочков и на четыре глупые шутки больше, чем
соседа в трамвае. И уже готова от тебя зачать ребенка! Даже если у нее сто
спиралей стоит, она все равно готова зачать! Чего они такие дуры?
Я молчу.
- Ты как думаешь, Егор, их Бог наказывает?
- Наверное, Бог всех наказывает. Всех без исключения.