| |||
![]()
|
![]() ![]() |
![]()
мерзость под Рождество (еще одна) Саша Соколов дал интервью. Вот выдержки из оного: [О Бродском:] Как злые языки шутили, он должен поделиться своей Нобелевской премией с тем милиционером, который его арестовал за продажу тряпок на какой-то ленинградской улице. Ведь именно с этого началась его политическая карьера. Его судили-то за тунеядство. - Про тунеядство - это известный факт, но я не знала ничего про продажу тряпок… - Я тоже не знал, но мне уже в эмиграции рассказали ленинградцы. Так ведь из этой мелкой уголовщины сделали политику, потому что это кому-то было нужно, кто-то был в этом заинтересован на Западе. Это было завязано на большие деньги. (Если бы в России это было реально, я бы на месте вдовы Бродского подал в суд за клевету. Такие вещи не надо оставлять безнаказанными, мне кажется. Поскольку в России это нереально, хорошо бы Соколову каждый, имеющий возможность, дал хотя бы словесно по морде. Клевета, кстати, сознательная: Соколов был вполне взрослым человеком во время процесс Бродского, и безусловно хорошо знал, в чем этот процесс состоял. - bgmt) . . . . . Он единственный человек из русской эмиграции, который получал премии. - Разве его премии не заслужены? Бродский все же потрясающе хороший поэт. - Безусловно, но ведь были и другие какие-то фигуры. А в Америке, к сожалению, весь свет сошелся клином на Бродском. Отчасти потому, что он блестяще говорил по-английски. Возможно, это было одним из решающих факторов. Все остальные мычали, едва складывали слова во фразы. Сравнить судьбы того же Лимонова и Бродского. Конечно, Лимонов появился как антиамериканский прозаик, его первый роман покоробил многие умы, поднял на дыбы эмиграцию старую, многих обидел. Но ведь у Лимонова прекрасные стихи, не хуже, чем у Бродского. Они, конечно, совершенно другие: Бродский - классик, а лимоновские стихи, безусловно, новаторские. Их, наверное, было трудно понять американской профессуре. Американцы вообще верили Бродскому, потому что они очень наивные люди [О себе любимом:] - Вы сказали, что не публикуете новые книги отчасти потому, что стали человеком самодостаточным и вам не нужна вся эта публичность. Почему же вы старыми романами продолжаете заниматься? - Потому что итоговую черту своего рода надо подвести. Потому что у меня теперь другой период. Тот период закончился уже пятнадцать лет назад. А сейчас - это уже другое время, другой «я», другое настроение в литературе. То есть я живу совсем другой жизнью, в другом измерении. И нужно, чтобы те тексты были, так сказать, в лучшем виде. Сейчас готовится двухтомник в «Симпозиуме». Это уже следующее издание двухтомника, оно будет значительно лучше, с иллюстрациями хорошего художника - есть уже кандидаты, классные русские художники. Это академическое издание, там не будет ошибок. Что-то удивительное, сколько в изданиях моих книг ошибок! Почему-то это происходит именно с моими книгами. Просто сотни их: опечаток, пропущенных строк… . . . . . - Потому что тогда все тоже начнут писать такие тексты. - Думаете, смогут? - Смогут, смогут. У меня же много заимствовано, и я повлиял на очень многих. Еще как повлиял. Взять того же, как его фамилия… Михаил Берг. Человек почему-то решил (не знаю, может, это такой постмодернистический прием?), что нужно взять всю мою лексику, всю мою ритмику, музыку и написать на их основе свои романы. |
|||||||||||||
![]() |
![]() |