Глава 3

В голове зазвучал до боли знакомый голос.

– Рада, что ты стойко преодолеваешь все преграды. Хотя. Для тебя это привычное состояние, не так ли? И это правильно, это развивает и тело, и душу. И приносит истинное наслаждение жизнью. Наслаждайся же, пока хватает сил, и да хранит тебя Бог. Аминь.

«Он взвалил на себя непосильную ношу, с каждым шагом всё больше давил его груз. Он шептал про себя – вот дойду и всё брошу. Но дойти он не мог – слишком много обуз. Перепутался мир, сон смешался в нём с явью. И границы, что раны, зажить не могли. Он стереть их не мог, захлебнулся бы кровью. Проживал, как в бреду, небом данные дни. А вокруг, словно льдины, друг друга, ломая, проносились картины чужих перемен. Он уверен был – долг оплатить, не страдая, не позволит кривая дорога измен. Так и шел бы, страдалец, опутанный долгом, только сжалилось небо, раскрыло глаза. Показало весь мир, что лежал за порогом, и от этого в сердце случилась гроза. Всё смывающий дождь пролился откровеньем. Стала чистой душа, раны зажили все. И отпала нужда вечно биться с сомненьем. Но враги и друзья, враз, покинули все. И подумал тогда небом призванный странник: – «Столько в мире дорог, по которой пойду? Путь земной назначает себе лишь изгнанник. Кто я здесь? Что я, посланный небом, найду?» И пошёл и искал, не ошибся в дороге. Что и как? Почему? И зачем? И за что? Все ответы нашёл и не в призрачном боге, а в реалиях жизни, ну да хватит про то. Эту сказку себе перед сном повторяя, каждый должен подумать: – «А что я могу? Просто так не могли всех нас выслать из рая, что-то должен я вспомнить, пока здесь живу».

– Нет, постой, умоляю, поговори со мной! Выслушай, иначе все зря, я опять потеряю память!

«Опять наука пошла не впрок, опять под когти подставил бок. Да так недолго и навсегда, души лишиться и живота. В меня, как будто, вселился бес, и будоражить я начал лес. Крушил, ломал всё на пути, что помешать могло идти. Я думал, силе препятствий нет, стал безразличен мне белый свет. Но на поляне нашёл шатер и получил свой приговор. В шатре сидел старинный дед, никто не знал уж сколько лет. И понял я – сломить его, всем бедам мира не дано. И сел я рядом, загрустил, на битвы не было уж сил. А он молчал, зачем слова, набита смыслом голова. Не разменять на звон пустой однажды выбранный покой. Увидел я в его глазах, веселья жизнь, и смерти страх. Смешались в океане грёз и смех, и грех, потоки слёз. И понял я – смотрю в себя, его глаза лишь зеркала. И тотчас стало стыдно мне, что столько прожил как во сне. Ломать – не строить, не нужен ум, я вместо песен делал шум. И шумом заглушал покой, наградой был мне волчий вой. Теперь я понял – не поняв, нельзя раскалывать и пня. И вдруг, поднялся старый дед, и вышел. Я смотрел лишь в след. Смотрел и думал – жизнь лишь сон. И кто в нём я? И кто в нём он?»

Тишина. Опять говорить в пустоту. Почему никто не слышит меня? Почему? Вот моя истинная казнь. Но, мне уже все равно, я буду говорить с тобой, слушаешь ты или нет. Пока память, в какой уже раз, не оставит меня. Слушай же и не говори, что ты не слышала, мне теперь не куда спешить…

…Ассоциации возбуждают слои памяти, которые трудно или почти невозможно пробудить простым усилием воли. Имена дают им пищу, по сей причине важно знать эти универсальные ключи к сундукам, переполненным знаниями.

Думаю, ты знаешь, кому принадлежит имя Ica, так пишут название города Ика в Перу. Индейцы обозначали этим именем вселенную. Инка – это вариант слова Ика. Словом Инка изначально называли человека, а потом уже и клан вождей пришедших с севера и научивших всему. Испанские конкистадоры, то есть, завоеватели, целенаправленно занимались уничтожением рукописных источников местного населения Америки и островов. Руководили этим процессом монахи, однако некоторые экземпляры были доставлены в ВатИКАн (В ад Ика н).

Возможно, на основании того, что там написано и было принято решение об уничтожении всего, что могло документально подтвердить то, что пытались скрыть завоеватели. И, объявив об отсутствии письменности у всех народов Америки, они принялись записывать свой вариант их истории и культуры. Религиозные обряды и легенды местного населения очень похожи на католические. В этом причина быстрого распространения католической веры в южной Америке (в северной Америке картина немного другая). Итак, следы слова, а точнее имени-ключа Ика или Инка не удалось скрыть в Южной Америке.

Наверняка, во всех языках мы найдем то, что будем искать. И только нам, потому что мы понимаем, о чем речь, будет виден смысл этих находок.

Смысл заложен в те далекие времена, когда еще не началась эта вечная битва, в причинах и смыслах которой хотелось бы когда-нибудь разобраться, вернее, попробовать их в очередной раз сформулировать, а может быть и закончить ее (битву), наконец.

Но на это всегда не хватает времени. Только начинаешь складывать цельную картину, уже пора. В другой раз, опять все сначала. И только знание имен помогает хоть как-то ориентироваться, что бы что-то делать.

В очередной раз соберешь войско, поможешь всем вспомнить, а время уже потеряно и все повторяется. Ну, хорошо, если есть возможности для повторения. А ведь когда-то и они могут иссякнуть. Ты и сама можешь подтвердить мои слова своим примером – сначала, ты в битве получаешь неизвестно от кого и за что, а потом, отбиваясь, стараешься понять, кто ты…

«И все подумали – он страшный человек! Один за всех, в непросвещенный этот век, ответил, жизнь не пожалев, за все грехи или оставил мир, не выдержав тоски. И все подумали – безумству храбреца, поём мы песню по вине его отца. Он сам послал его в наш захудалый мир, он думал, встретив, мы ему устроим пир. Но все подумали – а чем он лучше нас? Мы тоже сможем исполнять отцов наказ. Для жертвы лучше нет того, кто до конца уверен в выборе тернового венца. А небо смотрело, небо ждало. Жить на пределе, всем тяжело».