И писал бы я чёрным по белому, обо всём бы, наверно, писал.

Кто бы дал мне бумагу с чернилами, кто бы дал, кто бы дал, кто бы дал.

А и верно, забыли мы правило, чем по белому надо писать.

Всё берём свои мысли незрелые и заносим, не глядя, в тетрадь.

А ещё, есть умельцы дотошные, что чернила меняют на кровь.

Я б сказал им, да вряд ли послушают, им без разницы в глаз или в бровь.

А бумага, она терпеливая, принимает от всех, что дают.

Она чистая, просто красивая, а за это всегда у нас бьют.

Так и пишут по ней, чем ни попадя, а чуть что не понравится, жгут.

Сочиняют истории, походя, да и, правда, какой в этом труд?

Переписывай всё, сколько хочется или жги и по новой пиши.

Ненавязчиво это творчество, и ведь все норовят от души.

Кабы знали, «писаки» наивные, – манускрипты в огне не горят.

Не тянули бы руки длинные эти «свиньи» в калашный ряд.

Буквы это не просто символы, это знаки небесных слов.

Ими можно писать лишь чистые мысли из самых красивых снов.