Глава 8

Поднялись с рассветом. Поприветствовали солнце и стали ждать, что будет дальше. А дальше было так.

На тропинке показалась прекрасная дева.  Молча, окинула нас взглядом и, сделав знак идти за ней, двинулась по тропе.

Шли как в тумане до вечера. Никто не устал, но наш прекрасный и молчаливый проводник, указав место для ночёвки, покинул нас.  Недолго думая, мы устроили себе ужин у костра.

– Лишаясь права на личное оружие, люди становятся беззащитны, – рассуждал я вслух. – Беззащитность одних провоцирует агрессию других. Государство, монополизируя право на жизнь и на смерть своих граждан, рушит вековые устои, вросшие в плоть и кровь. Но взамен дает лишь иллюзию права. Это право до сих пор не понято и не признано, и навряд ли когда-нибудь станет  работать.

– Да, остатки старых устоев находятся в противоречии с новыми законами, но именно эти остатки и позволяют ещё поддерживать порядок. Как только они исчезнут окончательно, наступит время полнейшего беззаконья и безответственности. Можно станет писать любые законы и правила, они не будут иметь никакой силы. Их просто не поймут, – поддержал меня Ика.

– Наивно предполагать, что именно знание законов побуждает их соблюдать. Соблюдают их лишь те, в ком ещё сильны устои, даже если они этого не осознают. Классическая формулировка юриспруденции «незнание закона не освобождает от ответственности» являет собой ярчайшую иллюстрацию того, что на самом деле побуждает людей блюсти право.

– Устои питаются образом жизни. Смена образа жизни позволяет ликвидировать основы устоев.

– Следовательно, мы на пути не к справедливому государству. Но куда, же мы идём? И зачем? Кто делает из нас чистый лист? – включился в беседу старший из наших спутников, остальные внимательно слушали. Они ещё не привыкли к нашим вечным беседам.

– Чистый лист, в данном случае, не значит безупречный. Скорее пустой. И эту пустоту выжигают каленым железом. Плоть шипит, запекается кровь и вместо желаемой пустоты остаются шрамы. Но тот, кто это делает, не останавливается, ни перед чем, – ответил я.

– Может быть, мы сами это делаем с собой по собственной глупости? – предположил кто-то.

– Возможно. Однако, в людях заложен огромный потенциал самосохранения, это же дело иначе как самоубийством не назовёшь. Нравственные устои, что даются нам от рождения не поддаются коррекции, поэтому даже ее попытка нас убивает.

– Но, возникает законный вопрос – откуда или вернее, почему появляется так много безнравственных людей? – спросил старший.

– Они такими приходят в этот мир. А это означает, что цепочки основ могут подвергаться внешнему воздействию, изменяя сущность воплощающейся личности. Или же допускать к воплощению чуждые сущности, для которых существует другая нравственность, иная мораль, нечеловеческая, – со вздохом произнес Ика.

– Именно нравственные устои не позволяют окончательно воцариться на нашей планете чужой жизни. Чужая жизнь имеет свои нравственные устои. Они ни хорошие, ни плохие, они просто иные. Наша жизнь не может существовать по этим устоям, так и иная жизнь не может по нашим. Кто-то должен уйти. Поскольку их нравственность должна убить нас, а наша защитить, то нашу нравственность искореняют враги и предатели, – развил тему я.

– У человечества много защитных механизмов. Они все взаимосвязаны и могут дублировать друг друга. Поэтому необходимо захватить все эти механизмы, чтобы уничтожить нас. За несколькими отличиями многие формы жизни имеют подобные механизмы-реликвии. Без них невозможно осуществлять все функции жизни, – продолжил Ика.