Лесная Сказка. Дом Волхва. (И.И. Кобзев)

Дом волхва

В тот заповедный дом волхва
Ничья нога ступать не смела.
Он видит: вещая сова
В углу на колышке присела.

Оскалясь, смотрят черепа,
На поставце дымятся травы.
Глазища черного кота,
Как очи лешего, лукавы.
Здесь от людей ведун укрыл
Все чернокнижье всех столетий:
«Воронограй» и «Шестокрыл»,
И «Остромий», и «Звездочетьи».
Здесь старый волхв читал, писал.
Рыбачил, бортничал, знахарил;
И все, что мог, и все, что знал,
В наследство дочери оставил.
Но не предвидел звездочет:
Лишь восемь лун пройдет по кругу –
Чужой, незваный гость войдет
В его священную лачугу…

Утихла буйная гроза.
Луч солнца выплыл белой рыбкой.
Застенчиво открыв глаза,
Снежана молвила с улыбкой:
— Прости, гусляр, мне те слова.
Что я в сердцах в тебя метнула.
Клялась я: быть, пока жива.
Невестой грозного Перуна.
Но говорят, что рокот струн
Серебряней лесного снега.
Сильней, чем яростный Перун,
Звончей, чем гром, гремящий с неба.
Ты в руки гусельки возьми.
Аль верно: звука нет чудесней?
Так даром сердце не томи,
Потешь своей веселой песней!

Он пел для князя на пирах,
Для красных девок в новолунье,
Для добрых молодцев в боях.
Чего ж не спеть и для колдуньи?

– Покатись, зерно, по бархату,
Покатись, зерно, по чистому,
Прикатись, зерно, ко яхонту,
Прикатися ко бурмистому.
Что окатный жемчуг с яхонтом –
Добрый молодец с подруженькой.
Две красы навстречу тянутся,
Обоймутся — не расстанутся…

Та песня сладкая как мед,
От слов ее в душе истома.
Зачем Снежана слезы льет?
Ей это было незнакомо.
– Гусляр, ты сам колдун, видать:
Начнешь словами узорочить –
Сумеешь душу обаять,
Заворожить да заморочить!

Меж тем на струганом столе
Раскрылась скатерть-самобранка:
Сыта во фряжском хрустале,
Печатных пряников вязанка,
Неколотых орешков горсть –
Дары угодия лесного...
– Не погордись, любезный гость,
Отведай хмеля золотого.

С потайкой кованый кувшин:
Хозяйка повела глазами –
И струи притаманных вин
В хазарский кубок льются сами.
Но пуще вин – ее слова,
Журчащие духмяным соком:
– Как долго я тебя ждала,
Мой ненаглядный, ясный сокол!

Уж Мирослав от бражных струй
Совсем теряет нить раздумья...
Ну что ж! Чаруй его, чаруй,
Зеленоглазая колдунья!
И пусть все духи черных книг,
Все легионы силы злобной
С законной завистью на них
Глядят из тьмы своей загробной.