Мечь-кладенец.1

I
Два дня пели стрелы над полем,
Два дня мок от крови ковыль,
На третий – пылающим полднем
Все стяги попадали в пыль.
Деревья поникли плачевно,
От боли трава полегла,
И высадил князя кочевник
Прочь из золотого седла!
Хлебнувший беды из Каялы,
Князь еле удерживал стон,
Пока половчин окаянный
Тащил его в тяжкий полон.
Над зыбью чужих побережий
Пласталися тени орлов,
Ползли половецкие вежи –
Как шлемы с огромных голов.
И таяла Русь за холмами,
Тускнели зарниц огоньки,
И дни протекали за днями –
Как мутные волны реки…
Напрасно коня дать любого
Сулил ему хитрый Кончак –
Князь взвешивал ханское слово
И сплевывал: - Как бы не так!
«Уж лучше поганые черти,
Убейте «раба» своего,
Но сделаться пленником чести
Никто не заставит его!» -
Князь Игорь кривился усмешкой:
- Ты, хан, за конями следи!
Не то своей волчьей побежкой
Меня не изловишь поди! –
Кончак же оскаливал зубы,
Смеясь, мол, крепка его сеть!
- Ты ранен, орел вольнолюбый,
Не можно тебе улететь! –
Ох, хан не скупился на «ласки»:
- Зачем ты, батыр, так суров?
Пойдем - половецкие пляски
Посмотришь у наших костров!..

Но, разве же Игорю - в радость
Разбуженный бубном простор?
В неволе душа надрывалась
От скорби за отчий простор.
Он знал, что по нивам, по жатвам,
По стогнам уделов родных
Гнедым огнегривым пожаром
Мчат орды кащеев степных.
Забывши о собственной ране,
Князь думал про дев и про жен,
Которых в собачьем аркане
Сейчас угоняли в полон.
Как призрак уныл и бескровен,
Гадая, чем дух укрепить,
Твердил он: «Я в том не виновен!
Я тщился удар упредить!
Кто ж ведал, что эдак бесславно
Паду я как сокол в петле,
Что лада моя Ярославна
Зегзицей заплачет во мгле?!