У костра Вечности. Закон.

Преступников породил закон. Закон – нарушение кона или канона. До появления на земле законов не было преступлений. Невозможно нарушить то, чего нет. Так же, нельзя нарушить то, чего не знаешь, но всех пытаются убедить и словом, и делом, что незнание закона не освобождает от ответственности. Это противоречие позволяет врагу управлять судьбами.

Если, что-то представляет угрозу, то это что-то должно уничтожаться. Это целесообразно и понятно. Такие решения принимались ранее наместниками получавшими Мандат Небес, и ответственность этих людей несравнимо выше их полномочий.

Но враг подменил целесообразность и справедливость законами. За – всегда несет смысл чего-то чужого, того что за пределами, за чертой, за границей, за коном. Так положено начало рабству на земле.

При помощи с умыслом разработанных законов можно обосновать любую несправедливость. Враг правит миром с помощью законов. Для этого он придумал специальных существ – юристов, и ад-во-кат-ов, то есть палачей ада или адских палачей, кат это палач, специализирующийся на пытках, заплечных дел мастер. Есть ведь ещё и правоохранители или правоохранители, которые, в отличие от юристов и адвокатов, хранят право и права.

Замечательно, что слово юрист содержит в себе корень юр – так правильно называть врага или уменьшительно – ласкательно – юрик (вражик). Ведь это он придумал считать время (юр), и прибор для измерения времени «юрет». Древний язык датчан сохранил логическую цепочку: время – прибор для измерения времени – беспорядок, беспокойство, несправедливость. Все эти слова с основой юр.

В древности люди впитывали чувство справедливости с молоком матери, поэтому никто не обманывал. Ведь глупо обманывать себя.

Но самое ужасное, что принес враг в наш мир – тюрьма (буквально – это земля (территория) врага). Никто не вправе лишать человека воли. Поэтому, враг, сначала подменил понятие воли на свободу. А потом научил одних людей лишать свободы других.

Так он из жизни в жизнь приучает души к состоянию рабства. И даёт иллюзию безнаказанности. Можно совершить гадость, потом отсидеть и получить очищение, что почти тоже, что индульгенция. Совершай противный человеческому существу поступок, потом кайся, совершай подношения, отсиживай срок и ты чист, и свободен.

Но ведь так нельзя получить очищение. Никто не вправе судить. Есть только один высший судья для каждого. И этого судью нельзя подкупить и обмануть. Он всё знает, всё видит и помнит. Этот судья – совесть. Ничто не спасёт от суда совести. Но враг многое сделал, чтобы убедить всех в обратном.

Час страшного суда наступает для каждого после смерти. Никто не избежит его. И страшнее он для тех, кто, зная предназначение, не выполнил его. Или не сделал ничего, чтобы его исполнить.

Знание предназначения повышает ответственность. Точнее сказать, именно такое знание и даёт возможность нести реальную ответственность. Ответственность – есть плата за это знание. Очень многие хотят получить знание и не платить. Но ещё большее число людей закрывается для этого знания. Но и нежелание знать не спасёт от суда совести. Это основополагающий принцип существования вселенной. Страшась этого суда, враг не хочет умирать.

Наверное, поэтому юристов считают пособниками врага человеческого. Для них нет чести и совести – есть только закон и выгода. С помощью юридической, читай «юриковской», казуистики они прячут подлость за закон, то есть вдвое дальше кона, и оправдывают мерзость понятием выгоды. Торговцы честнее юристов, но их тоже жаль. Совесть такая интересная вещь, что чем больше игнорируешь при жизни, тем страшнее и строже спрашивает после смерти.

Необходимость прихода в мир Спасителя обусловлена, в том числе, растущим дисбалансом проступков, и ответственности за них перед судом совести. Нельзя давать врагу решающих преимуществ.

Таков молчаливый разговор путников сидящих у костра в пустынном оазисе. Они вспоминают и прошлое, и будущее.

– Следует идти в старые горы. Там все ответы, – сказал Ика.

– Я знаю. Это меня беспокоит, но что-то держит, не пускает туда, – ответил Кара.

– Вы должны торопиться, – сказало Небо.

– Мы согласны, – ответили оба.

– Только в следующей жизни, – добавил Кара.

Костёр догорал. Начинался рассвет. Скоро новая жизнь.