Продолжаю отвечать ув. zazhigalkin@lj 'у. Теперь на эту часть его реплики: 

  "По данной Вами ссылке интересный разговор. У нас у русских большая проблема. Мы думаем, что в этой стране мы главные по факту принадлежности к нации. Но это не верно. Главный всегда тот, у кого сильнее хватка. Представители народов Кавказа оказываются часто и более оборотистыми и более сплоченными между собой и более агрессивными. В великой империи, которая создавалась веками, мы русские уничтожили всю свою элиту. И теперь увы у нас на это место не осталось других вариантов кроме продажных и холуйствующих мордоворотов из ЕР. А народы Кавказа они "моложе", у них еще только идет процесс формирования этой самой элиты. Они в своем историческом "возрасте" еще где-то на этапе рыцарей находятся, как и существенная часть мусульманского мира. Вот и имеем такие постинги и комментарии как в Вашей ссылке. 

  Думаю, не ошибусь, если скажу, что слова об историческом "возрасте" выдают в Зажигалкине ценителя Льва Гумилёва. Что пришлось мне очень кстати, поскольку я давно хотел высказать свои соображения об этом авторе, a точнее, о восприятии его трудов российским обществом.  

  Речь пойдёт о другом - о том, насколько правильно понимают написанное Гумилёвым даже его самые преданные последователи, не говоря уже об оппонентах.  

  Это всё. Оба определения даны самим Гумилёвым.  

  Но какие бы усилия он не прилагал, чтобы объяснить, что с темпераментом, воинственностью, склонностью к жестокости, равно как и умственными способностями, этическими нормами и т.д. пасионарность не имеет ничего общего, эти усилия пропали даром. Термин встречается в обиходе именно в этих значениях.  

  Думаю, Л.Н. был бы крайне удивлён, узнай он, что в один прекрасный день пассионариями станут упорно называть кавказцев. Он ведь утверждал, что кавказские горы - идеальное место для неограниченно долгого существования древних этносов, утративших пассионарность и впавших в гомеостаз, т.е. живущих в состоянии равновесия с окружающей средой. Такие народы не склонны к переменам и живут по заветам предков, свято чтя свои обычаи, иногда невероятно древние. Гумилёв называл их этническими реликтами (а также статическими этносами, изолятами или персистентами).  

  Я не могу назвать себя знатоком Кавказа, но мне доводилось бывать в тех краях. Я гостил в разных семьях, наблюдал их быт. Это действительно невероятно архаичные общества, с бесчисленными обычаями и сложными системами табу, вроде запрета на произнесения женщинами вслух имён родственников со стороны мужа или ритуалов вставания. Если в комнату входил восемнадцатилетний, шестнадцатилетнй вставал при его появлении и стоял, пока старший не разрешaл ему сесть. Женщины стояли в присутствии мужчин (но перед пожилыми женщинами вставали мужчины). Вероятно, я доставлял им массу неудобств - войдя в помещение, я иногда забывал дать присутствующим разрешение сесть, и то и дело какие-нибудь юноши стояли, пока до меня не доходило, что они стоят из-за меня.   Это пассионарии? Стремящиеся к самопожертвованию ради иллюзорных целей? Те, кого Л.Н. называл "людьми длинной воли"? Пассионариев он описывал как людей, ломающих существующие традиции и изменяющих окружающий мир согласно своим представлениям.   Существует смешная и нелепая аргументация в пользу "молодости" и "пассионарности" северокавказских этносов. Вспоминается всё, что угодно, от двух чеченских войн до деятельности этнических мафий. Но вот сам Гумилёв:

  ... Группа субпассионариев в истории наиболее красочно представлена "бродягами" и профессиональными солдатами-наёмниками (ландскнехтами). Они не изменяют мир и не сохраняют его, а существуют за его счёт. B силу своей подвижности они часто играют важную роль в судьбах этносов, совершая вместе с пассионариями завоевания и перевороты." ("Этногенез и биосфера Земли")   Вот и всё. Достаточно обратиться к первоисточнику, чтобы обнаружить, что сегодня СМИ, включая многих ЖЖ-стов, сплошь и рядом принимают за пассионариев тех, кого автор термина считал субпассионариями, т.е. людьми с пассионарностью ниже нулевой. Равно он называл субпассионариями преступников и проституток, отмечая, что ещё ниже на графике пассионарного напряжения находятся алкоголики и наркоманы, а совсем внизу - кретины и дебилы.   Надеюсь, этого достаточно, чтобы показать, что вульгаризированная версия его теории по смыслу и направленности прямо противоположна тому, что имел в виду Гумилёв.

  Как этнолог он оказался совершенно не понят. А как историк?  

  Гумилёв писал:  

  "Переворот, жертвой которого стала... аристократия, вызвал гражданскую войну."

  "Эта война была беспощадной."

  "После этой войны из системной целостности она превратилась в противоестественное сочетание аморфной массы подданных с господствующим классом, чуждым народу по крови и религии... может ли этносоциальная химера относиться к какой-либо формации?"   "...местное население, лишённое даже той организации, которую даёт конфессиональная община, было полностью беззащитно..."

  "Репрессии... правительства проти мятежников были... столь радикальны, что сотношение сил пришлого правительства и побеждённого народа стало очевидным для тех и других." ("Древняя Русь и Великая Степь")

  Так что его описание Хазарии и выводы кажутся необоснованными. Если, конечно, считать, что он действительно писал о Хазарии. Но я так не считаю. Всё становится на свои места, если заменить в тексте Хазарию на Россию. Гумилёв был человеком, у которого расстреляли отца, и который провёл в лагерях 14 лет. Неужели кто-то думает, что объектом его эмоций были недостоверные события тысячелетней давности? Это иносказание человека, трижды отсидевшего и определённо не желавшего сесть ещё раз. Избрав предметом исследований далёкую старину, он сказал о современности всё, что хотел сказать.  

  "Лев III Исавр... поднял руку на святыню искусства - иконы. Это была ломка этничесой психики и того стереотипа поведения, который поддерживал культурную традицию - сердце византийского этноса. ...императоры-исаврийцы попытались отнять у своего народа то, ради чего этот народ жил и страдал, воевал и молился. Они сделали жизнь своих подданных оскорбительно-бессмысленной, и те отказали им в уважении и любви."  

  Считается, что это сказано о Византии. Сказано русским человеком, при жизни которого русские иконы уничтожались десятками тысяч.