| |
[Sep. 30th, 2010|10:43 pm] |
На севере находился город. В нём жили одни медведи. Возможно, городок стоит на месте до сих пор.
Хотя медведи и бурые, но они несли покой. И жизнь их протекала не в скучной монотонности. Жил среди них рыжий мальчик. Непоседливый и безумный, ничего не знал и попадал в чудаковатые передряги. А мишки приютили его за неугомонную тягу к познаниям и искреннюю непосредственность. Ему прощали все его выходки, он же старался исправляться.
Однажды рыжий мальчик впал в печаль. Лежал в окружении четырёх стен и в окно глазел. В город вернулся былой покой. Тоскливый, правда. Жителям не хватало шумного мальчишки. Многие пытались подбодрить его. Но он стремительно отдалялся от всех. Мишки боялись оставлять его наедине. И он не выдержал. Вылез ночью через окно и ушёл туда, куда глаза глядят.
Проснулся мальчуган в незнакомой пустыне. Сколько прошёл — не помнит, но наверняка много. Оглядев местность, решил он идти дальше. Долго-долго, сквозь множество свирепых осин. И дошёл он так до края. Земли, скалы, жизни — неважно. Он долго стоял на краю и с тоской разглядывал спирали в небе, которые манили своей красотой. Оторваться от них мальчишка не мог. Ему хотелось шагнуть к ним, но он по-прежнему стоял и смотрел. Одна из спиралей, самая маленькая, робко подлетела к нему и спряталась за ухом.
Медведи уже не надеялись на возвращение оборванца и грустили. Многие пытались забыться в тяжёлом труде. И так проходили дни, пока в городке не засияли лучи солнца. Они давно не выглядывали из-за облаков. И увидели жильцы на окраине города маленькую фигурку с медленным шагом. И разглядели, что фигурка эта рыжая.
Мальчик очень устал. Он давно не отдавался снам и не пил. Некоторые медвежата побежали ему на встречу. Им хотелось было сжать его в своих объятиях, но неожиданно он упал. На лице застыла кривая улыбка. Такие обычно бывают от щекотки. Из уха вылетела спираль и помчалась высоко в небо. Жители застыли в изумлении. Они никогда прежде не видели радугу. Радуги. Двадцать две радуги. В город вернулось счастье.
А мальчик всё лежал с застывшей улыбкой. И вовсе не был он рыжим. |
|
|
