Есть у меня старинный приятель. Самый старинный из всех - аж с 78 года, с первого вступительного экзамена, на котором мы первыми сдали письменные работы, посмотрели друг на друга подозрительно (конкуренция, вроде) и в унисон спросили: "Ну, что слушаешь?". Оказалось, что он слушает "Флойд" и "Кримсон" (я из духа противоречия сказал "Юрая Хип и Назарет", что в то время было уже крайне неинтеллигентно, так и повелось у нас: один - умный,  другой - дурак). Но друг был еще смелее и назвал "Слэйд"! Тут уж мне нечего было возразить!

Шли годы, приятель не спеша (главным-то коньком у него был "Кримсон") накапливал коллекцию "Слэйда", который я тоже очень любил,  наверное, даже больше, чем он, потому что, по-настоящему любя, невозможно столь педантично коллекционировать, это уже скорее фетишизм, который к истинной любви не имеет никакого, но это - другая история.

И вот однажды, где-то в начале безумных 90-х, заимев передовой компьютер с дорогущим пишущим сидирезом, я наконец решился (а надо сказать, что как истинный коллекционер, был мой приятель невероятно ревнив и мнителен, да к тому же - зачем дураку фирменные новомодные диски, парой кассет к магнитофону "Электроника" обойдется!). И все же,  заскочив к нему как-то после некой горячей съемки, не остыв еще от упоения в бою, я решительно потребовал у него ВСЮ коллекцию "Слэйда" для копирования. Не знаю уж, что подействовало - мой грозный вид, развешенные по бокам камеры с устрашающими объективами, или просто застал в расплох - он дал!

 Но боевые 90-е требовали моей души, глаз и объективов не менее настоятельно, чем "Слэйд". И потому с неделю диски так и провалялись на полке. А ведь должен был понимать, что неделя терпения для него - уже победа воли и разума над страстью! На восьмой день он позвонил и сказал, что если не сегодня, то я могу больше не считать его, а также он будет иметь право полагать меня и вообще - никогда, но только после дуэли и когда меня выпустят из долговой ямы!

Что-то у меня было на тот вечер еще, помню только - был свободный час. И конечно же сразу обнаружилось, что накануне, сканируя кучу пленок с наивысшим разрешением, я забил намертво весь винт, а разбираться, что удалять - нет времени, а на полке рядом со Слэйдом - одинокая болванка (главная трагедия заключалась в том, что формат МР3 придумают только через полгода).

...Я сбрасывал отдельные песни с дисков, не слушая их, порой с трудом припоминая названия. Перебирая коробочки, обнаруживал, что пропустил что-то замечательное, возвращал диск обратно и дописывал. Места на диске хватило как раз на 600 мегов, а на болванку я согнал их уже назавтра. В общем я успел как раз вовремя, чтобы извлечь друга из глубокой комы, опрокинуть с ним пару раз и отправиться по своим делам.

Великий контрконформист  и нонкультурист Гурьев назвал эту подборку - лучшей из всех слышанных им за долгую контрмузыкальную жизнь. Я горжусь этим и совершенно всерьез.

Тот раритет, что  он у меня переписывал - уже вторая производная исторического диска (хотя и он изумленно глядел на допотопную болванку). При первой перезаписи не прочиталась одна песня. У Геннадьича накрылась вторая. Если так пойдет и дальше, то записи грозит стать метрономом, отсчитывающим уходящее время славной эпохи. Надеюсь, на наш век хватит.