Продолжение романа "Вы просили нескромной судьбы?"
АКИМЫЧ ПО ПРОЗВИЩУ «КАТАФАЛК»

- Просто гадание Мо какое-то, а?.. - Александр Акимыч Невменько выглянул за дверь и, увидав очередь, опоясывающую храм пророка Илии плотной людской «змеёй», присвистнул.
- В церковь, что ль сходить? - спросил он сам себя. - Посудачить с богом, что ль?..
Чистопородный, маленький, с кривыми ногами русский мужик Акимыч был директором малого предприятия «Катафалки для кошек энд собак», и в рекламе его предприятия значилось: «Ритуальные услуги для животных, а также нарядные катафалки любого размера на вкус и цвет заказчика!»
Акимыч сидел в гараже и смолил сигареты «Друг». Было ещё очень рано - половина девятого утра, обычный майский день, со всеми вытекающими последствиями, вроде тёплой и ясной погоды и шпарящего солнца.
Груда ржавого подкрашенного железа на четырёх колёсах, в количестве двух экземпляров и были теми самыми «нарядными катафалками» для котов и собак, и скромно занимали весь гараж. Старая шляпа и несколько шёлковых покрывал синего и зелёного цветов, а также два десятка гробиков разных размеров из прессованного картона были аккуратно сложены в углу в пирамиду.
- Преотличнейшая жидкость для мумификации, - открыв бутыль с зелёным раствором, Акимыч принюхался и взглянул на подошедшего соратника Евгения Ивановича Чихмачаяна.
Изнутри над их гаражной дверью было намалёвана зелёной краской надпись: Саша энд Женя = Братья. Похоронят с почестями.
Евгений Иванович Чихмачян - чистопородный, маленький, с кривыми ногами молдавский мужик, взял из рук друга бутыль с мумифицирующим раствором и, закрыв её на пробку, поставил на ту полку, где она обычно стояла.
- Пошли к подъезду, - предложил он. - Там труп собаки обещали привезти, а то опять нас не найдут, как в прошлый раз, и оставят на ступеньках без оплаты… Ищи их потом.
- Пошли, - кивнул Акимыч, согласившись без лишних споров со своим более расторопным по части бизнеса другом.
Они закрыли гараж и оправились к дому, поднявшийся ветер понёс им пыль прямо в лицо.
- Посидим на солнышке, погреемся, - предложил Акимыч.
- Поглядим на очередь, - вздохнул Чихмачян.
- А что и поглядим, - кивнул Акимыч.
Они присели на поваленное дерево напротив подъезда и стали смотреть на очередь. Говорить, курить, и даже пить водку не хотелось, вся их жизнь по гамбургскому счёту проходила в курении, питии и говорении, а последний месяц партнёров по бизнесу совсем измучила конкуренция с муниципальным предприятием по отлову и захоронению домашних животных.
- Да, старость уже, и смерть не за горами, Саша, - устав сидеть молча, вытащил сигареты и закурил Чихмачян. - На кладбище прогулы ставят.
- А ч-человек это такая скотина, что ко всему привыкает, - философски изрёк Акимыч и вдруг радостно гоготнул, когда из подъезда вышел сосед - банкир Павел Олегович Голда.
И Акимычу и Голде было по пятьдесят пять лет, и в школе они в своё время учились в одном классе. Так вот, если кому любопытно, то Саша Невменько в ту пору сквозил знаниями, а вот Павел Олегович в шестом классе остался на второй год.
- Привет, - сухо поздоровался Голда, он и вообще-то был сух и неразговорчив с соседями.
- Привет, Паша, - отозвался Невменько.
Банкир Голда кивнул, сел в «мерседес» и укатил, а Евгений Иванович Чихмачян подумал-подумал, сплюнул и лукаво спросил Акимыча:
- Что за Паша такой?..
- А ты не знаешь?
Чихмачян покачал головой:
- Я ж не местный.
- Одноклассник мой, - Акимыч поглядел по сторонам, вытащил телефон из кармана, правда, звонить почему-то не стал, и убрал обратно.
Чихмачян высморкался в платок, больше похожий на капюшон и, недолго думая, изрёк:
- Я тут видел его, он с бабой из ресторации шёл.
Акимыч пожал плечами.
- «Перестань строить рожи, Паша» - говорит она ему, ну, я взглянул, а он мне такую рожу скорчил, что я чуть не обиделся.
Акимыч кивнул:
- С нервами у него не в порядке, зато теперь - банкир.
- Банкир, значит, - Евгений Иванович внезапно обиделся. - Банкир? - переспросил он. - А пойдём тоже в банкиры попросимся? - кивнул он со смешком на очередь в храм Илии пророка. - А чего мелочиться?.. Если уж он банкир, - и Чихмачян скорчил рожу, передразнивая Голду.
- Чего-то не едут, - поглядел по сторонам Акимыч, - хоронить-то сегодня, опять, что ль, ни одну собаку не будем? - у Невменько набежала на лицо тень от летящего самолёта, а Чихмачян, проводив самолёт глазами, вскочил.
- Саша, - обратился он к Акимычу, - пойдём и мы, раз работы всё равно нет, попросим себе двух ласковых девушек для совместной жизни… Тебе - брюнетку, а мне так и быть - блондинку какую-нибудь убогую, что ли?.. Ну, чтоб хоть день не зря прошёл, а?..
Акимыч косо посмотрел на седую щетину коллеги.
- А шпинату с лососем не хочешь? - внезапно очень зло спросил он. - Девки ему понадобились.
- И шпинату хочу, - Евгений Иванович смачно сглотнул. - И картошку фри с пивком, а что?.. Много хочу?.. Так там же, - кивнул он на храм, - индивидуальный подход, могут и шпинату на подносе подать.
- Так за девками, или шпинатом? - издевательски уточнил Акимыч и тоже поднялся.
- Я бы шпинату погодил, - Чихмачян грустно улыбнулся своим мыслям.
- Почему же? - разозлился Акимыч. - Нам ведь - что девки, что шпинат!
- Мне не важно женщину, мне важно мечту, Саша, дружок, - неожиданно в тон ответил ему Чихмачян. - Люби меня - как я тебя… И все дела, - отправляя воздушный поцелуй в сторону неба, распалялся он. - И с немалой вероятностью - оно ж может сбыться!..
- Дружок… так собаку зовут, ты меня больше дружком не называй, - предупредил Акимыч. - Пока ты тут ждёшь заказ на похороны, я за счастьем схожу, а ты - потом, если собаку не привезут, лады?.. – почесав седые кудри и приговаривая: - Жизнь-то одна, - Акимыч бодро зашагал к храму.
- Дашь потрогать? - крикнул ему вслед Чихмачян.
- Чего? - обернулся Акимыч.
- Счастье, - Чихмачян фыркнул и потёр руки, - давно я его не трогал.
- Если дадут - потрогаешь, - пообещал Акимыч.
- Если есть ангелы, значит, у них есть голос, и ты услышишь, что они скажут в ответ на просьбу, - Чихмачян поёжился. - Может, и я успею?..
- С некоторой вероятностью, - пробормотал Акимыч, глянув на часы.
С умным видом он обошёл очередь. Его физиогномия с глазами наглеца была задумчива, как никогда… За счастьем он отправлялся впервые, предпочитая до сегодняшнего дня жить и особо не париться без оного.
- Счастье-счастье - оно ж внутри нас, - шёл и повторял Акимыч, пытаясь образно выразить своё желание фортуны. - Ага, а что же я хочу?.. Ну, первое желание, это разнузданный секс с Анджелиной Джоли пока не надоест, а второе - денег, чтоб куры не клевали!.. Нет, надо как-то лучше формулировать, а то кинут с неба - сто мешков с копейками... И как бы два в одном, если можно, допустим лишь - одно?..
Оставалось миновать ещё одну очередь, когда Акимыч бросил взгляд на небо и в миг покрылся пупырышками: из серого облака на него свешивалось и смотрело лицо бывшей жены Верки-дуры.
- От тебя ж ни кожи, ни мяса Анджелинке-то Джоли, - напомнила ему с неба его дура-Верка, скончавшаяся от рака три года назад.
- Но-но-но!.. - собрался с духом и погрозил Верке Акимыч. - Но-но, бабуля-Ягуля…
- Ехидный, - сплюнула на Акимыча сверху Верка. - В аду сгоришь - за все свои дела.
- Буду гореть в аду, - откашлялся и сразу согласился Акимыч. - Рядом с тобой, Вера.
- А за что, засранец?.. - уточнила Верка.
- За то самое, - поддразнил покойницу Александр Акимыч. - Буду гореть, если счастья не получу, вот так-то! - тут Невменько церемонно раскланялся с охраной храма и вошёл в него.
Очередь словно и не заметила такой вопиющей циничности, а Акимыч, надо вам сказать, ни в каких очередях сроду не стоял, имел такой талант не стоять, и проходил везде, где бы то ни было… Правда, счастья это особого ему не приносило, так ведь и горя не было никакого, если трезво глянуть на ситуацию жизни Александра Акимовича Невменько, генерального директора МП «Катафалки для кошек энд собак».