| 2:08p |
и снова Остап Кармоди, прекрасный. цитирует
Время идёт, а мы не меняемся:
1. "Наибольшая важность придавалась [московскими царями] критерию независимости. Правитель был настоящим сувереном или самодержцем только если он мог делать со своей страной всё, что душа пожелает. ... Когда царистской Москве приходилось устанавливать отношения с новыми иностранными государствами, она пыталась выяснить, действительно ли их правители обладают всей полнотой власти — не только в отношениях с другими государствами, что было стандартной практикой и для западной дипломатии — но и в отношении собственной страны. Ранний пример такого подхода можно найти в 1532 году, когда Император Бабур новообразованной династии Могулов в Индии послал посольство в Москву, чтобы установить «дружественные и братские» отношения с Великим князем московским Василием III. Ответ Москвы на это предложение был отрицательным: «Великий князь в братстве к нему не приказал, потому что он не ведает ево государства, неведомо: он государь или государству тому урядник». Те же соображения изложены в письме 1570 года Ивана IV к королеве Елизавете: «Мы чаяли, что ты на своём государстве государыня и сама владеешь [а у тебя там бардак какой-то и сама ты пизда с ушами] как есть пошлая девица". В конечном итоге оказалось, что высоким стандартам Москвы соответствуют лишь два сюзерена: турецкий султан и [сам] великий князь".
2. "Как только какая-то территория аннексировалась Москвой [в 15-17 веках], входила ли она когда-либо в Киевскую Русь или нет, и к какой бы народности и вере ни относилось её коренное население, она тут же становилась "наследием" правящего дома и все последующие монархи относились к ней как к священной собственности, которую ни при каких условиях нельзя отпускать"
Ричард Пайпс, 1974. |