Фотоохота.
Я с утра поехал в центр поохотиться, значит, за дэмонами. Они ведь в тумане да в дыму живут, граждан щекочут языками, а граждане не знают, потому что их так не видно, но на фотографии можно разглядеть, наука об этом сообщает факты.

Ну и вот, стою я со своей мыльницей, чикая заодно гостиницу "Москва", пока старушенция жива, чтобы для истории.

Стою, значит, точку выбираю. Выбрал одну, сщелкал. Другую ищу. Нашел, а она ужасно неудобная. Я хочу так: в центре машква, слева георгий на стеклянном всхолмии, а справа фонарь, чтобы все было круто, как у настоящих. Но ракурс, при внимательном рассмотрении, разъезжается, гад! То не влезает фонарь, а отойду – масква уменьшается, георгий к центру съезжает, фонарь, правда, уже целиком в кадре, но все равно плохонько.

Помучался изрядно, но дело сделал.

И только отошел я на несколько шагов, слышу:

– Эй! Тебе говорю! Встань назад!

Я думаю: что это могло быть? Гляжу, стоит дядя, лет такой под пятьдесят, бритый такой, плотный, и фотоаппарат у него такой на сиськах, очень крутой, с толстым объективом.

И он мне снова:

– Назад, говорю, на два шага!

И рукой показывает куда отходить.

Я от его манер и командного голоса немного прифигел и начал двигаться, куда задумал, то есть к метро. Тут он ко мне подскакивает и буквально толкает меня в грудь и почти уже кричит на меня:

– Я тут, – кричит, – уже пятнадцать минут стою жду, когда ты пойдешь, и мне надо чтоб ты вот где стоял. Мне кадр нужен! Один кадр! Нужен!

Я говорю:

– А что это вы мне тыкаете?

А сам думаю сказать много всяких важных вещей, что он типа если такой уж крутой папараци, то не я за ним должен ходить, и что он тон взял неверный, и если бы по-хорошему попросил, я бы, наверное, встал.

– Не встану, – говорю ему твердо, чтобы сомнений не оставалось, – ждите кого-нибудь еще, тут гуляют.

И мыльницу свою на георгия навожу, чтобы через него "балтика" надпись была крупно, которая на крыше Москвы. А он этак шасть вперед и мне типа закрыл кадр и говорит:

– Я тут пятнадцать минут ждал, пока ты там выебывался, а теперь уж ты тогда поснимай вот со мной.

Совсем, думаю, дяденька приболевши. Морда у него на опера похожа, глазки злые, сейчас, думаю, пизданет меня ногой.

Потом я очень жалел, что не стал тратить на него кадр, была бы отличная иллюстрация к тексту.

Он меня хотел сфоткать на фоне кремлевской башни (которая не знаю, как называется), чтобы все было размыто дымом, а я пялился в свою мыльницу, как туристический болван (я потом оглянулся посмотреть, в чем там дело).

А он, весьма вероятно, и не фотограф никакой, может, он порчу на людей наводит, или на красную плёнку снимает, кто знает.