Полёт
и почему я раньше не стал читать замечательную книжку "Чудовища", авторов Бутузова и Кагадеева. В метро теперь не заснуть.

Ливер тоже рассказики сочиняет, тонюсенькая брошюрка у него вышла, уже прочёл, отличная.

Что-то еще хотел сказать.. А, ладно, вот ТУА распрекрасного, который нэцка, фотопортрет неизвестной работы.

Катя В. подарила мне ластик в виде жирафа, наказала не есть. Не буду.

а вот рассказ

ПОЛЕТ
(научно-фантастический рассказ)

"Что-то прохладно. Нужно было куртку набросить", подумал Валерий, пролетая мимо девятого этажа. Он заглянул в окно – там какой-то папуас прыгал в телевизоре, и от него в страхе пятилась к стенкам пожилая старушка. Показался восьмой этаж, и, пролетая мимо окна, Валерий разобрал в темноте комнат присутствие; за ним тайком наблюдали, и Валерию это не понравилось, он снова перевернулся ногами книзу и успел заметить, как в том же окне включили приборы ночного видения, замаскированные под обогреватель (был холодный ноябрьский вечер, да еще и мелкий дождь). "Их действия оправданы, но я не вижу в этом никакого смысла", подумал Валерий. Показался седьмой этаж. Валерий подумал: "Семерка всегда была моим счастливым числом". Он насвистел мелодию – короткую, с бодрым ритмом. И хотя окна седьмого этажа были плотно зашторены, песенка проникла в комнату и, по всей видимости, понравилась тамошним обитателям. Раздались аплодисменты. Тем временем приблизились окна шестого этажа, и у Валерия возникли предчувствия. Из окна высунулась поросшая редким рыжим волосом рука, сжимающая коврик от входной двери. Валерий попробовал облететь руку, чтобы не попасть в облако мусора и пыли, но ему это не удалось, и дальше он продолжал свой полёт в весьма загаженном виде. Девочка с пятого этажа пальцем указала ему на это. Валерий смутился и подумал: "Надо бы сформулировать какое-нибудь философское изречение, чтобы потомки не были такими невоспитанными". Он попытался записать афоризм на пыльном стекле четвертого этажа, но не успел. Пролетая мимо третьего этажа, Валерий подумал, что полёт, в сущности, штука увлекательная, но вот приземление… можно всякого ожидать. Не лучше ли войти в раскрытое окно второго этажа? После секундных размышлений он оставил эту капитулянтскую мысль. "А что, – подумал Валерий, пролетая мимо окон первого этажа, – я нормально успеваю". Он вскинул руку и посмотрел на часы.

Часы показывали время.

Валерий нормально успевал.




Когда тело Валерия с грохотом шлёпнулось об асфальт, я быстро накинул на Клавдия ошейник, и мы засеменили с нашего восьмого этажа. У Клавдия неприлично текли слюни, но у меня не было времени им заниматься. Дверь подъезда распахнулась, и мы выскочили во двор. Старушка, копошащаяся под окнами в отбросах, выкатила глаза и тоненько заверещала.

– Кажется, – пробормотал я вполголоса, – Валерий показал неплохой результат.

Клавдий вильнул задним щупальцем.

Старушка съёжилась и стала подгребать ногами за угол.

Рядом с Валерием никого не оказалось. Что же, оно и к лучшему.

Клавдий нетерпеливо поскуливал, ожидая команды.

– Клавдий, – сказал я строго, – вам следует научиться держать себя в руках. Вы дискредитирует нас в глазах аборигенов.

Клавдий умоляющее глазел на меня своими фиолетовыми гляделками. Он весь был в мыслях о предстоящей трапезе. "Все-таки невозможно приручить этих тварей, – подумал я. – Когда-нибудь они и нас вот так же слопают".

– Ладно, Клавдий, приступаем!

Клавдий радостно осклабил челюсти и заорал на весь квартал:

– СОЙ!

Затем он быстро сел на лицо Валерия, расслабил задние мышцы и начал выделять пищеварительные соки.




– Чё это, – старший лейтенант Гудков недовольно вгляделся в дисплей, – ну-ка, ну-ка…

– Опять кто-то квакнулся, – майор Кривокопыто нахмурил бровь, – кто там у тебя по району дежурит?

– Гвинопуп Второй, вроде, – Гудков посмотрел в ведомость, – ага, точно он.

– Новенький?

– Да уж три недели как практикуется.

– А этот, как его… – Кривокопыто пошевелил ушами, – Жвуро… а?

– Жвуропыц Лаяй, – Гудков ухмыльнулся, – так его перевели к Савенке! Там народу много живет, у Савенки в районе, им опытный инструктор понадобился.

– А-а… ну, посылай тогда своих ребят.

– Есть! – Гудков нажал на пульте кнопку.

Бригада техников выехала на место.




Тучи ворочались в небе. Мелкая злая морось висела в воздухе. Чей-то громкий кашель сотрясал пространство. Деревья облетели, и их скелетики вовсю махали тоненькими лапками, точно приветствовали быстро мчащуюся машину.

В машине сидели техники. Техники вели разговоры на профессиональные темы.

– Второй по первому – вот и весь шышел-мышел.

– Эт’точно. Ты баллоны пристегнул?

– Спрашиваешь. Сдавай!

– А сколько время?

– Да минут пять ещё трястись.

– Разок успеем!

– А ты вот это, это самое... ты сам-то полетать не хочешь? ха-ха-ха...

– Всё шутишь, жопа конская! А вот это ты видел? Свинцом налит, твоей смертью пахнет. Ещё раз заикнёшься на эту тему...

– Ну, братишка, ты серьёзный какой! Шутка. Сказано же было – мы последние улетаем! Кто ж тогда будет всё гавно за ними собирать, да отчеты сдавать в Центр.

– То-то и оно.

– Ну, ходи.

Техники выпили немного крепкого, и им было хорошо.




– Вон, глянь, они?

– Да похоже на то. Новенькие?

– Да вроде того.

– Страшноватые.

– Да ладно, ты вспомни этого, как его… Жвуропыську. Это ж просто мама дорогая.

– Слышь, Киреич, ты тормозни вон там, поближе… ага.

Пока техники ехали, я составил отчёт, а Клавдий одолел Валерия наполовину.
Выходило, что Валерию не хватило 15 миллисекунд. Это можно было считать уже хорошим результатом. Новый комплекс тренировок, составленный под моим руководством, с первых же полётов показал, что мы движемся в правильном направлении. С таким результатом уже можно было говорить о перспективах. Шеф, я не сомневался, должен оценить сегодняшний полёт.

– Здрасте, – молодой техник натянуто улыбнулся, – а это мы. Не слишком припозднились?

- Я вправе требовать от вас большей пунктуальности, - я сказал. - Вот отчёт, вот остаток, – я указал рукой на нижнюю часть туловища Валерия. – Клавдий!

Клавдий недовольно зарычал. Дёрнув за поводок и легонько шлёпнув Клавдия, я принудил его освободить Валерия для дальнейших операций техников.

– В следующий раз избавьте меня от ваших опозданий.

Клавдий раскатисто выпустил газы, специально, чтобы показать свое неудовольствие.

Техники удручённо хмыкнули и замахали руками нам вслед.

Мы засеменили к стоянке, где был припаркован наш автомобиль.




На проспекте Космонавтов, во дворе дома номер восемь тем временем собирались зеваки.

– Ишь чего, глядитко, одни ноги остались.

– Да-а, чего делают, изверги…

– Убивцы, голову народу дурят!

– Да что вы сразу – дурят. Единственный, может быть, шанс…

– Да манал я эти шансы, дурость какая-то! Сказали – прыгать, и прыгаем. А то – ша-ансы… Сволочи.

– Нет-нет, погодите… Они говорят, если удастся…

– А зачем они этих, на щупальцах которые, напускают? Зачем?! Они вон, видите, что делают, гады!

– Ну как… это они информацию таким способом собирают, чтобы тренировки привели к результату. Они так говорят, и я думаю, что это они верно говорят.

– А вы тренируетесь?

– Ну а как же! Один раз перед завтраком, два раза днём, и один раз после ужина, всего четыре тренировки в день. А как же!

– И что, думаете, – помогут эти тренировки? Вон, смотрите – ему помогли? Очень помогли, да?

– Ну, ему, может, и не помогли, а мне, может, помогут. Выхода-то у нас всё равно нет.

– Что? Выхода нет? Да это всё сказки, что выхода нет! Может, она пролетит мимо, эта долбанная комета, а мы тут тем временем все подохнем от этих вот «полётов». Это же надо такое выдумать – "обогнать время, пробить пространство"!

– А что, думаете, не получится у нас? А я вот думаю, получится. Должно получиться, иначе зачем вся история, цивилизации, зачем мы тогда рождались?

– Зачем-зачем… Чтобы вот эти вот вислозадые с щупальцами прилетели, засрали всем мозги, ети его мать. В кооосмос улетите, там спасетесь! Тьфу. Ненавижу этих гадов.

– Послушайте, товарищ, но они ведь сами так и перелетают, без всяких космолетов, которых, кстати, у нас нет и не будет… поднялся на крышу, прыгнул – и исчез!

– Как же, исчез! Это все фокусы и массовый гипноз. А на самом деле они хотят под шумок нас всех сожрать, переварить и самим тут заселиться.

– А как же комета!

– Да вы им верьте больше, вон, не хотите на крышу подняться?

– Да ну вас! У вас на все ответ готов – плохо и будет ещё хуже.

– А вы верьте, верьте... индюк тоже верил, да в суп попал.

– А вы не хамите, у меня вон сын тоже пытался полететь на прошлой неделе. Так что не надо! Но я все равно верю, и никто мне не запретит!

– Правильно она говорит! Нужно верить, тогда и улетим…




Тучи мрачно ворочали в небе свои толстые телеса. Техники ехали с отчетом и остатками Валерия, народ потихоньку расходился, на милицейском пульте загорались всё новые лампочки, инструкторы выезжали на места полётов, чтобы снять результаты и подготовить отчёты, комета продолжала лететь.

Я задумчиво плеснул в стакан розового полупортвейна.

– Ну, голубчик, – спросил я у Клавдия, – как думаете, научатся они летать, прежде чем… г-хм… или всё же…

– ХВУНЦ! – рявкнул Клавдий, – ГЛОЦЕР!

Да уж, подумалось мне, когда же наступит ясность... фраза, произнесённая на языке Клавдия, содержала несколько противоречащих друг другу смыслов. Возможно, таким образом он уклонился от ответа. Или он попросту не знает. Но это маловероятно...

Ладно, будущее покажет. Чего уж тут гадать.

За окнами ударил гром, и наступил день.