Новогодняя сказка/ Четырнадцатый
наш дед мороз должен сражаться в армагеддон с санта клаусом. чтобы наступил Окончательный Новый Год. ну типа конец истории, да. это если сочинять новогоднюю сказку. но она пока не идёт.

а тут саша щ. говорит, а у тебя же есть новогодняя уже. и я вспоминаю, а ведь точно есть. давнишняя, правда, но уж чем богаты.

её ещё самый лучший журнал на планете "химия и жизнь" опубликовал с прекрасными картинками. их я потом отсканирую и сюда выложу.



ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ




– Здравствуйте-здравствуйте! Вот я и пришел. Надеюсь, ждали?

Гераклит Германович стоял на пороге. Он не успел сосчитать и до пяти, а дверь уже отходила в сторону, выпуская наружу свет из прихожей. В голове гулко стучала с давних пор известная Гераклиту Германовичу неприятная стукалка, пройденные ступени дались ему ох как нелегко. И хотя Гераклит Германович принципиально не воспользовался лифтом (он любил иногда почувствовать напряжение своего немолодого тела, «такое нечасто случается», говорил он в подобных случаях) все-таки мимолетом успел пожалеть себя: мол, что же это, даже ноги дрожат!

Открывшая ему маленькая полная женщина (видимо хозяйка) торопливо воскликнула:

– Ждали, конечно, еще как ждали! Да вы проходите, чего в дверях-то стоять? Лёха, Петька, Николай Саныч, сюда все! Посмотрите, какой чудесный дедушка! А меня Саша зовут. А вас? Петь, ты помоги ему раздеться.

Гераклит Германович отдал в чьи-то заботливые руки старенькое пальто, за ним шапку и шарф, отдышался и только после этого сказал:

– А меня можно звать дядя Гера.

От предложенных ему на выбор двух пар тапочек он решительно отказался:

– Саша, голубушка, посмотрите на мои боты! Видите? Это такая специальная обувь, я только когда спать ложусь, их снимаю. Больные ноги, знаете ли, обязывают к комфорту.

Эти самые боты были странной формы, точнее сказать, у них не было какой-либо определенной формы; казалось, они попали когда-то в переделку вместе с ногами своего хозяина и с тех пор так и прижились вместе – в тесноте, да не в обиде...

Гераклиту Германовичу было велено тщательно вытереть обувь о половичок, после чего его подхватили под локоть и препроводили в кухню.

– Надо же, – тем временем ворковала Саша-хозяйка, быстро передвигаясь по квартире, – даже раньше, чем нам обещали, даже понервничать не успела!

– А я всегда говорил, что это только молодых за смертью посылать, – отозвался оказавшийся на кухне отец хозяйки, грузный старик с торчащими в разные стороны остатками седых волос на голове. – На стариков только и надейся. Так ведь, Гера?

– Точно, – согласился Гераклит Германович, – на нас мир держится.

Оставив гостя на попечении отца и пообещав скоро вернуться, хозяйка ушла в комнату, к гостям. Кухня, несмотря на скромные свои размеры, вполне устраивала Гераклита Германовича. Он расположился поудобнее и впервые за этот нелегкий вечер почувствовал себя комфортно.

Отец хозяйки плеснул водку в пожилого вида стаканы:

– Давай-ка, Гера, проводим старого.

– Туда его, куда всех их, – равнодушно поддержал Гераклит Германович.

На стене, в мутной водичке висевшей акварели, резвились разноцветные рыбки, и мысли Гераклита Германовича, казалось, окрасились в сумрачные тона этой картинки. «Интересно ведь как все это: сижу вот на кухне, беседуем, а как все кончится? Ни разу ведь одинаково не выходило! Да-а, импровизация – великая вещь! Успел бы он только вовремя…»

– Эх, Гера, – продолжил его собеседник, – старики уже, а все работаем! Как же тебя в такую даль угораздило? Аж к нам в Бутово, да еще автобусы сейчас редко ходят!

– Редко, да метко, – улыбнулся Гераклит Германович, – да и не пришло еще время меня списывать. – Он помедлил немного, собираясь задать вопрос, мучивший его весь день, и любопытство взяло-таки верх над сомнениями. – А что, правда, в нечистую силу верите?

– В нечистую... ха-ха... – хрипло рассмеялся отец хозяйки. – Поди ж ты, да кто ж серьезно-то в нее верит? Мода такая пошла нынче, вот все и поверили. Это все моя дочь: давай позвоним, давай вызовем. Дуреха суеверная! А кстати, часто вас вызывают-то?

– Да не то чтобы очень... – как-то задумчиво ответил Гераклит Германович, – ну, может, пять, шесть раз...

На этом он был прерван вошедшей Сашей и приглашен к праздничному столу.

Когда нарядные гости наконец расселись, хозяйка сказала:

– Предлагаю тост. Давайте выпьем за нашего спасителя. Дело в том, что... – Но тут раздался звонок в дверь. – Ой, подождите, я схожу открою. Без меня не пить!

«Вот! – обрадовался Гераклит Германович. – Дождался!»

Но то оказался Дед Мороз, он профессионально шутил, доставая из потертого мешка подарки; выпив пару стопок, гость из Лапландии покинул новогоднюю компанию, пожелав всем легкого утреннего состояния. Гераклит Германович вернулся в комнату, с невеселым видом уселся за стол. Появление Деда Мороза испортило ему настроение, он вдруг забеспокоился: что-то не получалось, выходило из под контроля.

– Так давайте же выпьем за милого дядю Геру! – опять обратилась к гостям хозяйка. – Дело-то вот в чем. Когда я накрыла на стол, то обнаружила, что тарелок на нем ровно тринадцать. Я вообще-то не очень суеверная, но все-таки Новый Год! Как встретишь, так и проживешь, сами знаете. Слава Богу, выяснилось, что есть специальная служба – она присылает таких вот замечательных посланцев таким олухам, как мы.

– За посланца, за спасителя! – вразнобой поддержали гости.

Сверкнули хрусталем рюмки, прозвучали сладостные выдохи. На часах показалась последняя четверть, время бежало быстро, уверенно катилось колесо старого года к финишу. И тут Гераклит Германович вздрогнул: звонок прозвучал для него как выстрел. Сомнений не оставалось – это был он. «Ну наконец-то! – сказал про себя Гераклит Германович, – успел-таки, слава тебе!» И отправился вслед за хозяйкой в прихожую, радуясь её недоумённому «кто бы это мог быть?!»

– Вот и моя забава, – тихо произнес Гераклит Германович, рассматривая розовощекого паренька, облаченного в синее форменное пальто с двумя рядами блестящих пуговиц. На голове гостя была мятая фуражка, украшенная крупной эмблемой с цифрой «14» в центре.

– С наступающим, мадам! – бодро поздравил он хозяйку. – Я из фирмы «Не приведи Господи, Тринадцать». Вызывали? Вот здесь, пожалуйста, распишитесь, что все правильно, а потом бы водочки и за стол.

– Погодите, погодите, я что-то совсем ничего не понимаю!

Хозяйка недоуменно смотрела на Гераклита Германовича, а тот улыбался с видом, будто все происходящее не имеет к нему никакого отношения, и вообще непонятно, к чему эти волнения – ведь не случилось ничего из ряда вон выходящего.

Гости тем временем покинули стол и по одному стягивались к эпицентру событий, то есть в прихожую, предвкушая подробные разъяснения и готовясь быть строгими в меру необходимости.

– Так как насчет беленькой? – вновь спросил парень в форме. – С мороза ведь да и...

– Заткнись-ка, сынок! – вдруг резко оборвал его Гераклит Германович.

– Ах ты... – задохнулся кто-то, – самозванец!

– Сволочь, думал что сойдет, не узнаем!

– Поим, понимаешь, кормим!

– Ну, ангел-хранитель, щас ты…

Неожиданно Гераклит Германович подпрыгнул и молодцевато прищелкнул каблуками своих ботинок-бот. Те слетели, и грохот, вызванный приземлением старика, заставил всех опустить глаза на его ноги. Наступила зловещая тишина.

– Хороши все-таки крема английские, все трещинки и потертости уничтожают, – провозгласил Гераклит Германович, выставляя на всеобщее обозрение массивные, блестевшие матовым блеском копыта. – А сейчас, голуби мои, небольшое шапито.

Он ловко спустил штаны и повернулся – вильнув при этом длинным хвостом. Гости замерли. Кто-то был на грани обморока, кто-то нервно захихикал.

– Желаю счастья в новом году! – будто в органную трубу проревел Гераклит Германович.

Хвост его встрепенулся, с лихим присвистом прошёлся над головами гостей и оглушительно щелкнул. Свет тут же погас, раздался ехидный смех, и через мгновение Гераклит Германович уже летел мимо тихо мерцавшей елочки в направлении чернеющих окон.