Гаури
Испытывая некоторую неловкость,
запихивал обратно в руку кость
после падения с безграничного старого шкафа
и скорее кричал, чем думал:
дядя Игорь, тётя Валя,
придите скорей уже что ли
из вашего тёмного кинотеатра
на экране которого молодой
Арджун Рампал
то ли целует, то ли ест
с ему одному присущей весёлой и лёгкой сноровкой
упругую и одновременно мягкую индианку
С ярким, с чрезвычайно ярким,
ослепительным жёлтым именем.

Гаури, мечта моя и судьба моя —
шепчет Арджун (а у самого ком любви в горле
не даёт вздохнуть полной грудью ночной воздух)
— Такие дела, Гаури, под конец второй серии,
После череды ярких песен, плясок, стрельбы и погонь,
мне нечего сказать тебе сверх того,
что уже было сказано мной.
Идём же скорей на восход,
который пока ещё тлеет,
но скоро уже наползёт
на нашу первую ночь.

Скорее, Гаури, идём,
пусть тётя Валя и Игорь Степанович
идут домой, туда, где мальчик маленький
нянчит свою глупую кость
и сквозь молодые белые зубы
нежно шипит:
Гаури, Гаури, мечта моя и судьба.