Слепой закат догорел и замер,
и вновь, худобу кляня свою,
зеленый поезд виляет задом,
а я с моста на него плюю.
Ему -- на север, а мне -- налево,
и чертыхаюсь я каждый день,
что держит дома меня холера,
а может, дело, а может, лень.

Рулит на взлет самолет пузатый,
урча моторами тяжело.
Планида вновь повернулась задом,
не то случайно, не то назло.
А я не гордый, я просто занят,
я спецзаказом к земле прижат,
и слоем пыли на чемодане
мои намерения лежат.

Вода сердито грызет причалы...
Чего-то мало, чего-то жаль --
а я скептически жму плечами,
поскольку надо ведь чем-то жать!
Грызите локти перед разлукой,
ловите чепчики на лету:
я занятой, и с улыбкой глупой
я провожаю свою мечту.

Кому -- на север, а мне -- налево,
и чертыхаюсь я каждый день,
что держит дома меня холера,
а может, дело, а может, лень...
Чего мне мало, куда мне надо --
в какие северные края?...
Зеленый поезд виляет задом,
плетясь, как дура-судьба моя.

Ля-ля-ля ля ля-ля,
Ля-ля, ля.
Ля-ля-ля ля ля-ля,
Ля-ля, ля.
Ля-ля-ля ля ля-ля,
Ля-ля, ля.
Ля-ля-ля ля-ля,
Ля-ля-ля ля-ля.

Пора в дорогу, старина, подъём пропет,
Ведь ты же сам мечтал услышать, старина,
Как на заре стучатся волны в парапет,
И чуть звенит бакштаг, как первая струна.

   Дожди размоют отпечатки наших кед,
   Загородит дорогу горная стена,
   Но мы дойдем, и грянут волны в парапет,
   И зазвенит бакштаг как первая струна.

Послушай, парень, ты берешь ненужный груз,
Ты слишком долго с ней прощался у дверей,
Чужими делает людей слепая грусть,
И повернуть обратно хочется скорей.

   Пойми, старик, ты безразличен ей давно,
   Пойми, старик, она прощалась не с тобой,
   Пойми, старик, ей абсолютно все равно,
   Что шум приемника, что утренний прибой.

А если трудно разом все перевернуть,
Давай поделим пополам твою печаль,
Я сам когда-то в первый раз пускался в путь,
И все прощался и не мог сказать "прощай".

   У что ж, идем, уже кончается рассвет,
   Ведь ты же сам мечтал увидеть, старина,
   Как на заре стучатся волны в парапет,
   И чуть звенит бакштаг, как первая струна.