|
|
Пишет Дмитрий Краюхин, главный редактор ИА «Центр (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} centrrus)@ 2004-07-19 15:59:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Анна Политковская - Новая газета
НАЦИ В ПИТЕРЕ, ОРЛЕ, ТАМБОВЕ ОФИЦИАЛЬНО ЗАЯВЛЯЮТ: «У НАС ЕСТЬ ШТАТНЫЙ СНАЙПЕР…»
Суды и прокуратура не реагируют на «приговоры» русских фашистов, хотя те их уже исполняют
Только что оплакали Николая Гиренко, 64-летнего петербургского ученого, не спасенного и не защищенного обществом, демонстративно расстрелянного националистами за то, что был экспертом в судах против экстремистских группировок «второй столицы», как те же русские фашисты открыто объявили, что приговорили к ликвидации следующего. На сей раз — в Орле. Правозащитника и историка Дмитрия Краюхина, который так же, как Гиренко, выступает в судах против экстремистских группировок Орла в качестве свидетеля и эксперта.
И что? Да ровным счетом ни-че-го. Краюхин попросил у суда (Советский районный города Орла) защиты от наци. Судебный зал был полон хихикающими РНЕ-шниками, и перед их лицом судья отказал в защите. Краюхин написал заявление в прокуратуру — Заводскую районную, Советскую районную, потом областную, и опять — ноль. Реакция органов, близкая к издевательству.
Предыстория этой драмы такова: долгое время Орел не был красно-коричневым городом. Красным — да, а вот коричневым — нет. Но летом прошлого года общественный воздух стал портиться, русские наци активизировались и тут. Первыми из них — РНЕ (руководитель — Александр Баркашов, «Русское национальное единство»). Весь город они увешали листовками против «хачиков», «гуков» (выходцы из Средней Азии), евреев, «Ридигера и ридигеровцев» (то есть против Патриарха и его клира). По выходным дням баркашовцы выходили на центральные площади Орла и агитировали, вербуя новых бедных русских в свои ряды.
И Краюхин пошел с заявлением в прокуратуру. Заводскую районную города Орла (прокурор — Сергей Новиков), требуя возбудить уголовное дело против авторов листовок (РНЕ) по факту разжигания межнациональной и межрелигиозной (оскорбления Патриарха) розни.
Дело в том, что Краюхин — не только известный орловский правозащитник, возглавляющий организацию «Институт общественных проблем «Единая Европа», но и товарищ председателя Орловского церковного историко-архивного общества, действующего с 1905 года, кстати, по уставу, утвержденному тем еще Святейшим синодом в год основания общества.
Дело против РНЕ Краюхину удалось возбудить только после давления через областную прокуратуру. Дело в защиту Патриарха, что интересно, — и вовсе нет. К августу по делу привлекли к ответственности двух брянских РНЕ-шников, имея в виду, что это они наезжают в Орел и мутят воду, а орловские ни при чем. Дело дошло до суда — в Заводской районный (судья — Игорь Пауков).
Краюхин стал там выступать, и вскоре оказалось, что прокуратура, ведшая дело против РНЕ-шников, передала им… все личные данные Краюхина. Домашний адрес, телефоны. В марте Орел оказался обвешан листовками следующего содержания: деяния Краюхина приравнены к ереси, а участь еретиков известна. И далее адрес, телефоны — иди, расправься…
— Конечно, я воспринял это как угрозу, — рассказывает Дмитрий. — Пошел в прокуратуру Советского района, туда, где живу, и Орловскую областную. Попросил возбудить дело за распространение моих личных данных. Отказали. На основании, что на территории Советского района этих листовок распространено немного, — это не шутка. Дальше мне стали приходить домой письма — официальные конверты со штампом нашего РУБОПа, а внутри — листовки РНЕ с угрозами убить. Опять попросил помощи в прокуратуре — снова отказ в возбуждении уголовного дела. Далее пошли письма с ксерокопиями статей об убийстве Гиренко и напоминаниями, что с ним стало, — и снова угрозы. Попросил предоставить защиту у суда как свидетель по делу — опять отказ. Пули снайперов еще не летают, но я, конечно, напряжен.
— Может, вам лучше сейчас уехать?
— Нет. Не собираюсь. — Ответ был категоричным. — Это моя страна. Это мой город. Я хочу, чтобы в нем жили чистые люди. Я никому не хочу отдавать ни мой город, ни мою страну.
Решение правозащитника вряд ли может быть изменено. Но как быть дальше? Сегодня на ключевое слово «Краюхин» интернет тут же выдает серию портретов Дмитрия, перечеркнутых текстом: «Узнай врага в лицо. Предлагаем публиковать фотографии, адреса и телефоны русофобов в сети. Нация должна знать своих героев в лицо, как и наш штатный снайпер!».
Кто это — «штатный снайпер»? В каком он штате? Вот в чем вопрос. И для кого это, собственно, вопрос?
Вспомните, как развивалась драма преследования, приведшая к гибели Николая Гиренко, чтобы понять, что в деле Краюхина она развивается точно так же. Сайты русских фашистов долго швыряли в глаза пользователей открытые призывы убить ученого — прокуратуры всех уровней территориальности и приближенности к власти помалкивали, ворча, что правозащитники преувеличивают и «делают пиар», — общественность проявляла интеллигентную нерасторопность…
Финал известен: Гиренко расстрелян. В телеэфир вышел представитель нацистской группировки, сказал, что «это мы»… И — ничего. Правоохранительная тишина, переломить которую голоса правозащитного сообщества не смогли.
И вот очередная трагедия опять неумолимо заваривается и заходит с того же фронта. Правоохранители соблюдают закон только в отношении охраны прав наци-бандитов. Общество созерцает: что будет?
У правозащиты в целом — период отпусков. Только Московское бюро по правам человека обратилось с письмом к генпрокурору Устинову: «…Просим Вас взять ситуацию в Орле под личный контроль и требовать адекватной правовой реакции органов прокуратуры Орла в связи с разгулом местных национал-экстремистов… Мы не допустим новых трагедий и требуем остановить шабаш «коричневых» в Орле и других регионах России!».
«Мы»… Кто это? Ясно, что история с угрозами жизни Дмитрию Краюхину распадается на две равные части. Первая — фашистский разгул. Вторая — неспособность общества эффективно этому противостоять.
В защиту Джамала Эдилсултанова, скромного одиннадцатиклассника Второпересыпкинской сельской школы Гавриловского района Тамбовской области, не выступил никто, когда было надо, и он погиб, оказавшись лицом к лицу с распоясавшейся бандой местных националистов.
Каждый из нас знает, кто это такие, — теперь в каждом регионе имеется группа граждан, терроризирующая «ненаших» якобы в защиту «наших». Слишком часто в подобные бригады, воспетые телевидением, входят те, кто служил в Чечне, — люди с опытом внесудебных казней. По возвращении домой у них чешутся руки против всех, кто с Кавказа. «Чеченцы» пьют, вспоминая «братство по оружию», а потом идут бить кого-то, кто «тут обнаглел». Тривиальная наша история.
Гавриловка — маленький райцентр в Тамбовской области. Чеченская семья Эдилсултановых попала сюда по путевке государства. Была такая политическая линия в начале второй чеченской войны: гражданам, выбежавшим из-под бомб, сотрудники миграционных служб советовали не скапливаться в Ингушетии, а ехать в центры временного размещения (ЦВРы) «по России». В селе Второе Пересыпкино Гавриловского района как раз и находится один такой ЦВР, куда отправили Эдилсултановых.
Джамал тут дорос почти до конца школы, одноклассники его уважали, потому что он слыл защитником слабых, а 16 октября 2003 года его тело было обнаружено в овраге близ села Марьевка Белинского района соседней Пензенской области: Джамал был убит, ему перерезали горло, и не единожды, плюс следы пыток и предсмертных издевательств.
В тот вечер, 11 октября, в Гавриловском доме культуры был осенний бал. То есть дискотека. Кто-то выпил, кто-то там чего-то не поделил — началась драка «между жителями села и лицами кавказской национальности, проживающими в центре» (из постановления о возбуждении уголовного дела). Джамал пытался мирить, отобрал у одного арматуру, потом пошел провожать девушку Татьяну, а тот самый «гавриловский», у которого Джамал отнял кусок железяки, вызвал по телефону на подмогу «своих» из других близлежащих городков и поселков Тамбовской области.
«Свои» — та самая местная бригада. Клич был: «Наших бьют!». Банда — тут ее называют «бандой Шулыгина» (Виктор Шулыгин прошел «горячие точки» и теперь «держит порядок» в этой части Тамбовщины) — прикатила к тому моменту, когда все уже разошлись, по дороге попался Джамал, проводивший девушку и возвращающийся в ЦВР, — его и зарезали за то, что чеченец («длина от погруженной части клинка около 7 см», согласно судмедэкспертизе, «все повреждения являются прижизненными»). Убийцы отвезли труп за несколько километров, прикопав в овраге. Нашли останки лишь случайно, и только 16-го.
Естественно, отец Джамала Иса, музыкант и бывший ударник популярного когда-то в Чечне ВИА, стал пытаться найти правду: кто убил? И наткнулся на глухое сопротивление правоохранительной стены Тамбовской области: «своих» в пользу «чужих» тут трогать не желают. А может, и не могут — шулыгинцы, считается, сильны. В итоге все произошло ровно наоборот от законного: свидетелей преследуют, семью, потерявшую сына, мучают, уголовное дело № 45038 хоть и заведено, но ползет неизвестно куда — исключительно для проформы.
Вот и вся короткая история мальчика Джамала, попавшего под колесо сегодняшней реальности, где правоохранительная система не только и шагу за закон не ступит бесплатно, но и парализована националистической идеологией, которая, в свою очередь, совершенно криминализована.
…Гиренко, мальчик Джамал, Краюхин — все это звенья одной цепи. Она называется фашизм как норма жизни. Когда-то нам казалось: общество «Память» — это что-то ужасное и мракобесное. Теперь оно представляется этнографической историко-культурной ассоциацией на фоне реалий 2004 года: у наци — штатные снайперы, и нет никакой уверенности, что этот штат не утвержден известно где…
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, наш спец. корр.
19.07.2004
НАЦИ В ПИТЕРЕ, ОРЛЕ, ТАМБОВЕ ОФИЦИАЛЬНО ЗАЯВЛЯЮТ: «У НАС ЕСТЬ ШТАТНЫЙ СНАЙПЕР…»
Суды и прокуратура не реагируют на «приговоры» русских фашистов, хотя те их уже исполняют
Только что оплакали Николая Гиренко, 64-летнего петербургского ученого, не спасенного и не защищенного обществом, демонстративно расстрелянного националистами за то, что был экспертом в судах против экстремистских группировок «второй столицы», как те же русские фашисты открыто объявили, что приговорили к ликвидации следующего. На сей раз — в Орле. Правозащитника и историка Дмитрия Краюхина, который так же, как Гиренко, выступает в судах против экстремистских группировок Орла в качестве свидетеля и эксперта.И что? Да ровным счетом ни-че-го. Краюхин попросил у суда (Советский районный города Орла) защиты от наци. Судебный зал был полон хихикающими РНЕ-шниками, и перед их лицом судья отказал в защите. Краюхин написал заявление в прокуратуру — Заводскую районную, Советскую районную, потом областную, и опять — ноль. Реакция органов, близкая к издевательству.
Предыстория этой драмы такова: долгое время Орел не был красно-коричневым городом. Красным — да, а вот коричневым — нет. Но летом прошлого года общественный воздух стал портиться, русские наци активизировались и тут. Первыми из них — РНЕ (руководитель — Александр Баркашов, «Русское национальное единство»). Весь город они увешали листовками против «хачиков», «гуков» (выходцы из Средней Азии), евреев, «Ридигера и ридигеровцев» (то есть против Патриарха и его клира). По выходным дням баркашовцы выходили на центральные площади Орла и агитировали, вербуя новых бедных русских в свои ряды.
И Краюхин пошел с заявлением в прокуратуру. Заводскую районную города Орла (прокурор — Сергей Новиков), требуя возбудить уголовное дело против авторов листовок (РНЕ) по факту разжигания межнациональной и межрелигиозной (оскорбления Патриарха) розни.
Дело в том, что Краюхин — не только известный орловский правозащитник, возглавляющий организацию «Институт общественных проблем «Единая Европа», но и товарищ председателя Орловского церковного историко-архивного общества, действующего с 1905 года, кстати, по уставу, утвержденному тем еще Святейшим синодом в год основания общества.
Дело против РНЕ Краюхину удалось возбудить только после давления через областную прокуратуру. Дело в защиту Патриарха, что интересно, — и вовсе нет. К августу по делу привлекли к ответственности двух брянских РНЕ-шников, имея в виду, что это они наезжают в Орел и мутят воду, а орловские ни при чем. Дело дошло до суда — в Заводской районный (судья — Игорь Пауков).
Краюхин стал там выступать, и вскоре оказалось, что прокуратура, ведшая дело против РНЕ-шников, передала им… все личные данные Краюхина. Домашний адрес, телефоны. В марте Орел оказался обвешан листовками следующего содержания: деяния Краюхина приравнены к ереси, а участь еретиков известна. И далее адрес, телефоны — иди, расправься…
— Конечно, я воспринял это как угрозу, — рассказывает Дмитрий. — Пошел в прокуратуру Советского района, туда, где живу, и Орловскую областную. Попросил возбудить дело за распространение моих личных данных. Отказали. На основании, что на территории Советского района этих листовок распространено немного, — это не шутка. Дальше мне стали приходить домой письма — официальные конверты со штампом нашего РУБОПа, а внутри — листовки РНЕ с угрозами убить. Опять попросил помощи в прокуратуре — снова отказ в возбуждении уголовного дела. Далее пошли письма с ксерокопиями статей об убийстве Гиренко и напоминаниями, что с ним стало, — и снова угрозы. Попросил предоставить защиту у суда как свидетель по делу — опять отказ. Пули снайперов еще не летают, но я, конечно, напряжен.
— Может, вам лучше сейчас уехать?
— Нет. Не собираюсь. — Ответ был категоричным. — Это моя страна. Это мой город. Я хочу, чтобы в нем жили чистые люди. Я никому не хочу отдавать ни мой город, ни мою страну.
Решение правозащитника вряд ли может быть изменено. Но как быть дальше? Сегодня на ключевое слово «Краюхин» интернет тут же выдает серию портретов Дмитрия, перечеркнутых текстом: «Узнай врага в лицо. Предлагаем публиковать фотографии, адреса и телефоны русофобов в сети. Нация должна знать своих героев в лицо, как и наш штатный снайпер!».Кто это — «штатный снайпер»? В каком он штате? Вот в чем вопрос. И для кого это, собственно, вопрос?
Вспомните, как развивалась драма преследования, приведшая к гибели Николая Гиренко, чтобы понять, что в деле Краюхина она развивается точно так же. Сайты русских фашистов долго швыряли в глаза пользователей открытые призывы убить ученого — прокуратуры всех уровней территориальности и приближенности к власти помалкивали, ворча, что правозащитники преувеличивают и «делают пиар», — общественность проявляла интеллигентную нерасторопность…
Финал известен: Гиренко расстрелян. В телеэфир вышел представитель нацистской группировки, сказал, что «это мы»… И — ничего. Правоохранительная тишина, переломить которую голоса правозащитного сообщества не смогли.
И вот очередная трагедия опять неумолимо заваривается и заходит с того же фронта. Правоохранители соблюдают закон только в отношении охраны прав наци-бандитов. Общество созерцает: что будет?
У правозащиты в целом — период отпусков. Только Московское бюро по правам человека обратилось с письмом к генпрокурору Устинову: «…Просим Вас взять ситуацию в Орле под личный контроль и требовать адекватной правовой реакции органов прокуратуры Орла в связи с разгулом местных национал-экстремистов… Мы не допустим новых трагедий и требуем остановить шабаш «коричневых» в Орле и других регионах России!».
«Мы»… Кто это? Ясно, что история с угрозами жизни Дмитрию Краюхину распадается на две равные части. Первая — фашистский разгул. Вторая — неспособность общества эффективно этому противостоять.
В защиту Джамала Эдилсултанова, скромного одиннадцатиклассника Второпересыпкинской сельской школы Гавриловского района Тамбовской области, не выступил никто, когда было надо, и он погиб, оказавшись лицом к лицу с распоясавшейся бандой местных националистов.Каждый из нас знает, кто это такие, — теперь в каждом регионе имеется группа граждан, терроризирующая «ненаших» якобы в защиту «наших». Слишком часто в подобные бригады, воспетые телевидением, входят те, кто служил в Чечне, — люди с опытом внесудебных казней. По возвращении домой у них чешутся руки против всех, кто с Кавказа. «Чеченцы» пьют, вспоминая «братство по оружию», а потом идут бить кого-то, кто «тут обнаглел». Тривиальная наша история.
Гавриловка — маленький райцентр в Тамбовской области. Чеченская семья Эдилсултановых попала сюда по путевке государства. Была такая политическая линия в начале второй чеченской войны: гражданам, выбежавшим из-под бомб, сотрудники миграционных служб советовали не скапливаться в Ингушетии, а ехать в центры временного размещения (ЦВРы) «по России». В селе Второе Пересыпкино Гавриловского района как раз и находится один такой ЦВР, куда отправили Эдилсултановых.
Джамал тут дорос почти до конца школы, одноклассники его уважали, потому что он слыл защитником слабых, а 16 октября 2003 года его тело было обнаружено в овраге близ села Марьевка Белинского района соседней Пензенской области: Джамал был убит, ему перерезали горло, и не единожды, плюс следы пыток и предсмертных издевательств.
В тот вечер, 11 октября, в Гавриловском доме культуры был осенний бал. То есть дискотека. Кто-то выпил, кто-то там чего-то не поделил — началась драка «между жителями села и лицами кавказской национальности, проживающими в центре» (из постановления о возбуждении уголовного дела). Джамал пытался мирить, отобрал у одного арматуру, потом пошел провожать девушку Татьяну, а тот самый «гавриловский», у которого Джамал отнял кусок железяки, вызвал по телефону на подмогу «своих» из других близлежащих городков и поселков Тамбовской области.
«Свои» — та самая местная бригада. Клич был: «Наших бьют!». Банда — тут ее называют «бандой Шулыгина» (Виктор Шулыгин прошел «горячие точки» и теперь «держит порядок» в этой части Тамбовщины) — прикатила к тому моменту, когда все уже разошлись, по дороге попался Джамал, проводивший девушку и возвращающийся в ЦВР, — его и зарезали за то, что чеченец («длина от погруженной части клинка около 7 см», согласно судмедэкспертизе, «все повреждения являются прижизненными»). Убийцы отвезли труп за несколько километров, прикопав в овраге. Нашли останки лишь случайно, и только 16-го.
Естественно, отец Джамала Иса, музыкант и бывший ударник популярного когда-то в Чечне ВИА, стал пытаться найти правду: кто убил? И наткнулся на глухое сопротивление правоохранительной стены Тамбовской области: «своих» в пользу «чужих» тут трогать не желают. А может, и не могут — шулыгинцы, считается, сильны. В итоге все произошло ровно наоборот от законного: свидетелей преследуют, семью, потерявшую сына, мучают, уголовное дело № 45038 хоть и заведено, но ползет неизвестно куда — исключительно для проформы.
Вот и вся короткая история мальчика Джамала, попавшего под колесо сегодняшней реальности, где правоохранительная система не только и шагу за закон не ступит бесплатно, но и парализована националистической идеологией, которая, в свою очередь, совершенно криминализована.
…Гиренко, мальчик Джамал, Краюхин — все это звенья одной цепи. Она называется фашизм как норма жизни. Когда-то нам казалось: общество «Память» — это что-то ужасное и мракобесное. Теперь оно представляется этнографической историко-культурной ассоциацией на фоне реалий 2004 года: у наци — штатные снайперы, и нет никакой уверенности, что этот штат не утвержден известно где…
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, наш спец. корр.
19.07.2004
