|
|
Пишет cleofide (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} cleofide)@ 2010-02-06 22:34:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Так, да не так
Возвращаюсь к книге В.И.Мартынова "Пёстрые прутья Иакова" - а именно, к её центральной части, давшей название всему сборнику эссе.
Откуда сам образ? Из Библии, где поведана история Иакова, сумевшего путём дерзкого селекционного эксперимента получить множество пёстрых овец (как известно, ловкий наймит разложил пёстрые прутья у водопоя, и овцы, наглядевшись на них, начали приносить пёстрое потомство, которое считалось бракованным и поступало в распоряжение пастуха).
Отсюда автор выводит теорию суггестивного восприятия через иероглифемы, которые вовсе не суть символы, поскольку сами по себе ничего не обозначают (они - некие вещи в себе, влияющие, однако, на формирование определённых процессов в нашем поведении и сознании).
В.И.Мартынов проводит различие между вербальным восприятием и визуальным: второе по большей мере спонтанно и основано на иероглифемах.
Некоторые из них, как удачно сказано в книге, обладают "повышенной иероглифической энергетикой" и представляют собой "источники невербальн-информационных потоков" (таков, например, московский Кремль).
Всё это чрезвычайно интересно и, наверное, ново (я не знаток психологических теорий), а на мой взгляд, и глубоко верно.
Верными кажутся и некоторые весьма горькие истины, высказанные автором в адрес родного стольного города.
Но - именно "кажутся". Поскольку, когда речь заходит о конкретностях, хочется сказать "так, да не так".
1. О некрасивости
В.И.Мартынов обращает внимание на тот факт, что "наши государственные учреждения располагаются в каких-то изначально некрасивых или специально приведённых в некрасивый вид учреждениях" (с. 83) - начиная с изуродованными пристройками и надстройками казаковского здания Моссовета и кончая чем угодно.
Отсюда делается вывод: "...советская власть есть нечто, приведённое в некрасивый вид, есть некто некрасивое; если говорить точнее, то советская власть есть некая обезображенная и изуродованная форма старой российской власти"... "Некрасивость есть основополагающий модус советской власти, в какие бы красивые слова она себя ни облекала. Советское - это прежде всего некрасивое. Советская власть являет себя только в визуально некрасивых формах, и всё, над чем она властвует, /.../ должно стать прежде всего некрасивым. Вот почему советские учреждения и органы советской власти просто не могли располагаться в красивых зданиях, предварительно не изуродовав их сообразно своей природе" (с. 84).
Так, ну, во многом так - да только не совсем.
Я вовсе не собираюсь защищать советскую власть (некая бывшая френдесса даже с гневом записала меня в "антисоветчики"). Но на проблему, по-моему, следует глядеть ещё шире.
ВСЯКИЙ ТОТАЛИТАРИЗМ ЧУЖД И ВРАЖДЕБЕН КРАСОТЕ.
Я когда-то пыталась думать над этой вроде бы эстетической проблемой, но не могла найти ответа: почему. Почему, например, искусство, созданное до 20 века и воспевавшее подчас свирепых тиранов и коварных злодеев, могло оставаться великим и прекрасным? А в 20 веке - уже нет? Почему так тошнит от этих кепконосцев, усачей, чекистов, фашистов и прочих чучхебаши?..
Некий ответ я нашла лишь в "Розе Мира" Даниила Андреева, но это совсем не тот текст, который можно использовать в научной, да и вообще в публичной аргументации. Однако только там есть хоть какое-то объяснение, годное для всех случаев, а не только для конкретно советского. Да, оно мистическое, но вряд ли более иррациональное, чем констатация патологической тяги "совка" к некрасивому. В том-то и беда, что это не патология, а иначе быть не может никак и нигде.
2. Много жуткого и верного сказано в книге о Кремле. Нынешний Кремль, бездалостно констатирует В.И.Мартынов, это "какая-то стерильная мертвецкая", насильственно изуродованное и редуцированное пространство, которое никогда не будет обладать внутренней красотой - отсюда и вывод: "Красота государственных решений - это абсолютно забытое и несвоевременное понятие" (с. 89).
И опять: мне нечего возразить по существу конкретной проблемы (я сама не люблю бывать внутри кремлёвских стен, ощущая эту леденящую мертвечину). Но..
Во-первых, а где, у кого сейчас в мире наблюдается "красота государственных решений"?.. Я такого вообще не вижу. Бал правит цинизм и двуличие, и противопоставлять наших политиков другим я бы не стала. Как говорится, "оба хуже". Хотя в личном быту каждый из них, наверное, нежно любит жену, детей, собаку, или кого-то ещё.
Во-вторых же, если всерьёз считать сердцем страны только внутренний пятачок Кремля, то дело действительно худо. Однако рядом с теми же стенами есть места с хорошей, правильной, гармоничной аурой. Потому, пожалуй, не всё так уж безнадёжно.
3. Обезображенность.
Автор пишет далее: "На свете нет более обезображенного города, чем Москва" (с. 93) - и далее начинается длинная цепь рассуждений, подводящая к идее "автогеноцида" русских, который сказывался в том числе на преднамеренном уродовании архитектурных памятников, застраиванию гоода безликими "черемушками" и загаживании всей окружающей среды.
Ну, да.
И... нет.
Старые церкви вообще-то сносились и в 18 веке, и в 19-м. И то, что строилось на их месте, современники могли воспринимать как обезображивание города. Хотя, конечно, утрат невероятно много, и если побродить по переулочкам Центрального округа, оторопь берёт.
С другой стороны, у меня два возражения.
Отчасти ради них я в последние недели и гуляла по городу - так сказать, нарабатывала материал.
Первое: при всех изъянах и разрушениях, Москва остаётся живым организмом. Это не труп, над которым надругались и бросили на съеденье гиенам.
Второе: "черемушки" (кварталы хрущоб) были по-своему человечны. Острую нехватку интересных архитектурных форм компенсировали (и сейчас компенсируют) зелёные насаждения, из-за которых старые районы, застроенные пятиэтажками (я сама в такой жила) кажутся то ли парками, то ли садами.
Я - не апологет "хрущёвок", но этот феномен ещё ждёт своего исследования как с социологической, так и с эстетической точки зрения.
По мне, они более приятны взору, чем бесчеловечные громады Ленинского проспекта, когда идёшь мимо дома по 10 минут, и конца края не видно.
В общем, вернусь к своей присказке: так, да не так.
Книга написана очень разочарованным человеком.
Но это не значит, что очаровываться более нечем.
.
Возвращаюсь к книге В.И.Мартынова "Пёстрые прутья Иакова" - а именно, к её центральной части, давшей название всему сборнику эссе.
Откуда сам образ? Из Библии, где поведана история Иакова, сумевшего путём дерзкого селекционного эксперимента получить множество пёстрых овец (как известно, ловкий наймит разложил пёстрые прутья у водопоя, и овцы, наглядевшись на них, начали приносить пёстрое потомство, которое считалось бракованным и поступало в распоряжение пастуха).
Отсюда автор выводит теорию суггестивного восприятия через иероглифемы, которые вовсе не суть символы, поскольку сами по себе ничего не обозначают (они - некие вещи в себе, влияющие, однако, на формирование определённых процессов в нашем поведении и сознании).
В.И.Мартынов проводит различие между вербальным восприятием и визуальным: второе по большей мере спонтанно и основано на иероглифемах.
Некоторые из них, как удачно сказано в книге, обладают "повышенной иероглифической энергетикой" и представляют собой "источники невербальн-информационных потоков" (таков, например, московский Кремль).
Всё это чрезвычайно интересно и, наверное, ново (я не знаток психологических теорий), а на мой взгляд, и глубоко верно.
Верными кажутся и некоторые весьма горькие истины, высказанные автором в адрес родного стольного города.
Но - именно "кажутся". Поскольку, когда речь заходит о конкретностях, хочется сказать "так, да не так".
1. О некрасивости
В.И.Мартынов обращает внимание на тот факт, что "наши государственные учреждения располагаются в каких-то изначально некрасивых или специально приведённых в некрасивый вид учреждениях" (с. 83) - начиная с изуродованными пристройками и надстройками казаковского здания Моссовета и кончая чем угодно.
Отсюда делается вывод: "...советская власть есть нечто, приведённое в некрасивый вид, есть некто некрасивое; если говорить точнее, то советская власть есть некая обезображенная и изуродованная форма старой российской власти"... "Некрасивость есть основополагающий модус советской власти, в какие бы красивые слова она себя ни облекала. Советское - это прежде всего некрасивое. Советская власть являет себя только в визуально некрасивых формах, и всё, над чем она властвует, /.../ должно стать прежде всего некрасивым. Вот почему советские учреждения и органы советской власти просто не могли располагаться в красивых зданиях, предварительно не изуродовав их сообразно своей природе" (с. 84).
Так, ну, во многом так - да только не совсем.
Я вовсе не собираюсь защищать советскую власть (некая бывшая френдесса даже с гневом записала меня в "антисоветчики"). Но на проблему, по-моему, следует глядеть ещё шире.
ВСЯКИЙ ТОТАЛИТАРИЗМ ЧУЖД И ВРАЖДЕБЕН КРАСОТЕ.
Я когда-то пыталась думать над этой вроде бы эстетической проблемой, но не могла найти ответа: почему. Почему, например, искусство, созданное до 20 века и воспевавшее подчас свирепых тиранов и коварных злодеев, могло оставаться великим и прекрасным? А в 20 веке - уже нет? Почему так тошнит от этих кепконосцев, усачей, чекистов, фашистов и прочих чучхебаши?..
Некий ответ я нашла лишь в "Розе Мира" Даниила Андреева, но это совсем не тот текст, который можно использовать в научной, да и вообще в публичной аргументации. Однако только там есть хоть какое-то объяснение, годное для всех случаев, а не только для конкретно советского. Да, оно мистическое, но вряд ли более иррациональное, чем констатация патологической тяги "совка" к некрасивому. В том-то и беда, что это не патология, а иначе быть не может никак и нигде.
2. Много жуткого и верного сказано в книге о Кремле. Нынешний Кремль, бездалостно констатирует В.И.Мартынов, это "какая-то стерильная мертвецкая", насильственно изуродованное и редуцированное пространство, которое никогда не будет обладать внутренней красотой - отсюда и вывод: "Красота государственных решений - это абсолютно забытое и несвоевременное понятие" (с. 89).
И опять: мне нечего возразить по существу конкретной проблемы (я сама не люблю бывать внутри кремлёвских стен, ощущая эту леденящую мертвечину). Но..
Во-первых, а где, у кого сейчас в мире наблюдается "красота государственных решений"?.. Я такого вообще не вижу. Бал правит цинизм и двуличие, и противопоставлять наших политиков другим я бы не стала. Как говорится, "оба хуже". Хотя в личном быту каждый из них, наверное, нежно любит жену, детей, собаку, или кого-то ещё.
Во-вторых же, если всерьёз считать сердцем страны только внутренний пятачок Кремля, то дело действительно худо. Однако рядом с теми же стенами есть места с хорошей, правильной, гармоничной аурой. Потому, пожалуй, не всё так уж безнадёжно.
3. Обезображенность.
Автор пишет далее: "На свете нет более обезображенного города, чем Москва" (с. 93) - и далее начинается длинная цепь рассуждений, подводящая к идее "автогеноцида" русских, который сказывался в том числе на преднамеренном уродовании архитектурных памятников, застраиванию гоода безликими "черемушками" и загаживании всей окружающей среды.
Ну, да.
И... нет.
Старые церкви вообще-то сносились и в 18 веке, и в 19-м. И то, что строилось на их месте, современники могли воспринимать как обезображивание города. Хотя, конечно, утрат невероятно много, и если побродить по переулочкам Центрального округа, оторопь берёт.
С другой стороны, у меня два возражения.
Отчасти ради них я в последние недели и гуляла по городу - так сказать, нарабатывала материал.
Первое: при всех изъянах и разрушениях, Москва остаётся живым организмом. Это не труп, над которым надругались и бросили на съеденье гиенам.
Второе: "черемушки" (кварталы хрущоб) были по-своему человечны. Острую нехватку интересных архитектурных форм компенсировали (и сейчас компенсируют) зелёные насаждения, из-за которых старые районы, застроенные пятиэтажками (я сама в такой жила) кажутся то ли парками, то ли садами.
Я - не апологет "хрущёвок", но этот феномен ещё ждёт своего исследования как с социологической, так и с эстетической точки зрения.
По мне, они более приятны взору, чем бесчеловечные громады Ленинского проспекта, когда идёшь мимо дома по 10 минут, и конца края не видно.
В общем, вернусь к своей присказке: так, да не так.
Книга написана очень разочарованным человеком.
Но это не значит, что очаровываться более нечем.
.
