|
|
Пишет cleofide (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} cleofide)@ 2011-06-09 19:34:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Мы открылись!
Вчера после ремонта отрылся наш родной и любимый Большой зал!
Почти до последнего дня в это чудо не верилось.
Ведь ещё 31 мая из окна диспетчерской Малого зала открывалась не совсем гламурная картина...
"А нынче - погляди в окно!"..
"Под голубыми небесами"...
"Великолепными коврами"...
"Блестя на солнце"...
Спасибо, Александр Сергеевич!
Вы, как всегда, нашли самые подходящие и торжественные слова!
Министр отдыхает...
Более высокого начальства не наблюдалось - ну и ладно, без них было уютнее и радостнее.
Зато консерваторский народ приветствовали Лео Бокерия (мэтр хирургии входит в попечительский совет Консерватории) и Виктор Садовничий (он буквально спел оду дружбе и братству двух соседствующих храмов - науки и искусства, - и корзинку с цветами подарил).
А.С.Соколов выразил благодарность за поддержку и содействие не только министерству культуры, но и правительству Москвы и лично бывшему мэру Юрию Лужкову, а также "прорабу" этой стройки Владимиру Ресину. В один из трудных моментов Лужков, якобы, сказал: пусть Консерватория - федеральный объект, но, если у министерства не хватит денег, Москва готова дать взаймы, лишь бы ремонт был закончен в срок. Не знаю, дошло ли дело до займов, но - успели, факт!
Весь вчерашний день в зале "гуляли".
Днём вручали дипломы выпускникам, потом был фуршет, с 18 вечера - гала-концерт.
Я успела лишь на концерт. Но нижний холл и сам зал были украшены разноцветными шариками в честь 142-го выпуска Alma mater.
Что-то осталось на своём месте - например, амазонки в нишах на подходе к пункту контроля.
А кое-что прибавилось. Реставраторы уверяют, что всё было сделано, "как при бабушке" - то есть в начале 20 века.
Я вот не помню этих львов. Ими теперь украшены ограждения у первого контроля и кое-какие другие перегородки.
Цвета интерьеров кажутся с непривычки странными и пестроватыми. Опять же, говорят, будто они такими были изначально. Но этого никто из ныне живущих помнить не может.
Что было и что стало, пока ещё можно сравнить снаружи, где рядом стоят отремонтированный Большой зал и примыкающие к нему учебные корпуса, сохранившие традиционный для нас цвет и привычную неухоженность.
Внутренние же решения теперь можно либо сравнивать с фотографиями, либо... принимать, как есть.
Вот, например, взяли и переделали бывший дамский туалет в... буфет. Вчера он не функционировал. Но посмотреть можно было.
Стойка, возле которой будет клубиться очередь к кормушке, тоже выполняет просветительские функции - на ней исторический вид Большого зала.
А удобства теперь в нижнем фойе, за бюстом Петра Ильича, рядом со служебным входом (между прочим, там есть даже душ!). Я уж не буду их показывать, ладно?
Народ спросит, - а что же на месте прежнего буфета в фойе партера?
Там, видимо, уголок для мистических медитаций.
Ибо картина "Русские композиторы", где живые мирно беседуют с умершими, висит теперь в том закутке, где некогда хлопотали буфетчицы.
Если смущают великие композиторы, можно похлопать по плечу музыковедческую профессуру...
Для более галантных мечтаний грёз, поставлен пасторальный диванчик, сидя на котором, можно полюбоваться даром итальянцев - картиной-гобеленом с изображением Верди...
Это - новое, такого тут раньше не было!
А там, где раньше висела картина, восстановили витраж со святой Цецилией, разбитый при бомбёжке в 1941 году.
Так этот витраж выглядел несколько дней назад снаружи (снято из коридора возле деканата).
Теперь же витраж создаёт в фойе некое подобие храма.
На фото - не коленопреклонённый цецилианец, а всего лишь фотокорреспондент.
Ну, пойдём в зал?..
Сперва - в партер.
Вечер начался при естественном освещении (в окна даже светило солнце), но время от времени появлялась "дискотечная" подсветка сцены. Гламурненько так - с разноцветными шариками смотрелось мило...
Цвет стен изменился, да. Он стал, слава богам, не зелёненьким, как казалось на фотографиях с ремонта, а оливкового цвета. Соответственно, и драпировки стали не кирпично-охристыми, а тёмнозелёными.
Светильники, к счастью, остались прежними.
На мой взгляд, всё это как-то пестровато, и апелляции к модерну как минимум спорны. Мало ли, почему тогда зал красили именно в такие цвета! Может быть, других не нашлось. Или у заказчиков были проблемы со вкусом.
Но дело в том, что БЗК по своей стилистике - здание не столько модерновое, сколько ампирное. Да, внутри модерна было и такое, пассеистическое, направление, однако БЗК встраивался в историческую усадьбу рубежа 18 и 19 веков - то есть создавался как ампирная стилизация. Отсюда все эти колонны, портики, толосы, амазонки и прочие аллюзии на античность. Не стоило бы мудрить с декадентскими цветами - салатовый в фойе, оливковый в зале, розовый в холле...
В антракте я перебралась наверх.
В фойе первого амфитеатра тоже кое-что изменилось.
Исчезла баллюстрада, но появилась решётка. Не самое лучшее, по-моему, решение - смотрится как-то по-дачному.
До ремонта было так (снято в октябре 2009):
Амфитеатры требовали ремонта куда откровеннее, чем партер, где до последних дней сохранялись приметы былой респектабельности. Вверху же плюш имел бомжеватый вид, все барьеры были покрыты трещинами, пол скрипел...
Сейчас всё стало пристойно, но как-то слегка на офисный манер. Что, без пластика было никак?..
Понятно, что он прочнее, и мыть его легче. Однако дух не тот. Впрочем, сидеть было по-прежнему удобно.
Я всегда любила сидеть именно в первом амфитеатре.
И не только я... Все понимающие люди идут сюда.
А некоторые лезут ещё выше!
Во втором амфитеатре лучше всего "идут" хор и оркестр.
Да и вид на зал оттуда - ух!
Из первого амфитеатра прекрасен обзор сцены, но не видно всех "коробки" зала.
Поднимемся выше...
Вот оно как!
Входим в заветную дверь...
И...
Нет, опять не удержусь от сравнений...
Было (снято в 2008 году):
Стало:
Несколько слов про концерт.
Играли не выпускники этого года - после целого дня празднеств им было явно не до того. На сцене были действующие студенты и аспиранты (хотя некоторые - уже лауреаты конкурсов). Программа оказалась длинной, и многие слушатели ушли после первого отделения, да и к концу второго публика заметно поредела.
Ну, и зря. Именно тут и произошло самое интересное.
"Маленькую сюиту" Хиндемита для виоль д'амур и фортепиано исполнили красавица-альтистка Ирина Сопова и пианистка Злата Чочиева. Инструмент неординарный, и играли хорошо, а уж выглядели - глаз не оторвёшь.
Гвоздём же программы оказался виолончелист Нарек Ахназарян, фантастически технично и притом музыкально исполнивший Вариациина одной струне Паганини на тему из "Моисея" Россини. Несмотря на всеобщую усталость (а он выступал предпоследним), виртуоза вызывали на поклоны трижды!
За роялем - Оксана Шевченко (как и Нарек - лауреатка).
Но в целом программа концерта (именно программа!) вызвала некоторое недоумение.
Студенты замечательные, играли кто просто очень хорошо, а кто и блестяще, вдохновенно и артистично. Однако выбор пьес для "гала-концерта", открывавшего новую страницу в истории БЗК, мне показался очень странным. Ни одного композитора старше Шумана и редко кто младше Прокофьева.
А что, между серединой 19 и серединой 20 века хорошей музыки не сочиняли?..
Да и то, что игралось, чаще всего выглядело как своего рода "академическая попса". Финал из трио Шумана или пара этюдов Скрябина на этом фоне слушались как глоток свежего воздуха. Но, боги великие, неужели так уж уместна была в праздничном концерте "Пляска смерти" Сен-Санса - Листа - Горовица в блестящем исполнении Дениса Маслеева? Почему было не выбрать что-нибудь более жизнеутверждающее?..
Из-за этого возникало ощущение какого-то искусственно созданного заповедника. Настоящий заповедни - когда люди решают не вмешиваться в жизнь леса, и пусть там живут разные звери и птицы. А искусственный - когда, например, выращивают одних тушканчиков, а вот барсов, джейранов и кобр уже нельзя. Не положено уставом.
Почему же не положено? Ведь в итоге целые факультеты и коллективы остались за бортом.
Совсем никак не был представлен мой любимый ФИСИИ. Там же люди не только на клавикордах в уголке воркуют, они и виртуозное замутить могут - мало не покажется.
А центр Студия новой музыки? Он был представлен лишь частью из концерта Никиты Мдоянца. Неплохо, но крутым авангардом я это сочинение не назову.
За весь авангард "отдувался" лишь ударник Пётр Осколков, учинивший в первом отделении необъявленное соло на малом барабане, весьма зажигательное. Не знаю, что это было, импровизация или чья-то пьеса.
Подсветку ему сделали - того, типа клубной или дискотечной...
Между тем, как мне кажется, и без ФИСИИ, и без Студии новой музыки консерватория в 21 веке - уже не консерватория, а заповедник реликтов и раритетов.
Ну и, конечно, где знаменитый тевлинский хор? Я уж не говорю про симфонический оркестр. Пока не увидела программу своими глазами, всё надеялась, что в финале выйдут мощные коллективные силы и что-то такое отгрохают.
Нет. Не отгрохали. Концерт оказался сугубо камерным и совершенно не концептуальным. С миру по нитке. Никакой идеи, никаких сквозных нитей.
Жаль.
Ещё - про акустику.
Ректор во вступительном слове хвалился, что она не только не утрачена, но даже улучшена.
Об этом пока, наверное, рано говорить: зал ещё свежий, ничто не устоялось, кое-где пахнет побелкой - ненамоленное пространство, отвыкшее от людей, от их дыхания, движения тепловых масс, психических волн и нервных импульсов.
Скажу лишь о собственных ощущениях.
Из конца партера неплохо слышны струнные, очень хорошо - духовые, но фортепиано - неотчётливо, звук сливается в гул (особенно, если берут густую педаль, а в романтическом репертуаре без неё никак).
Из амфитеатра слышно гораздо лучше, в том числе и фортепиано.
(Вокалистов наших, увы, никакая акустика не спасёт, только суровая школа жизни - но это разговор особый, не будем в праздник о печальном).
Однако я-то помню акустику БЗК ещё до ремонта не этого, а предыдущего, - не помню, в каком году он закончился. В 1970-х каждая нота, взятая на сцене, воспринималась в зале как жемчужина, заботливо укутанная в нежный шёлк или что-то подобное.
Это ушло ещё в прошлом веке и вряд ли вернётся в нынешнем.
А к теперешнему облику зала мы привыкнем, конечно.
Как привыкаем к меняющемуся облику любимого существа. Ну, покрасило существо волосы в платинового блондина, ну, надело к розовым носкам зелёную шляпку, ну, повесило на шею прикольный кулончик - всё равно любим и будем любить.
Вчера после ремонта отрылся наш родной и любимый Большой зал!
Почти до последнего дня в это чудо не верилось.
Ведь ещё 31 мая из окна диспетчерской Малого зала открывалась не совсем гламурная картина...
"А нынче - погляди в окно!"..
"Под голубыми небесами"...
"Великолепными коврами"...
"Блестя на солнце"...
Спасибо, Александр Сергеевич!
Вы, как всегда, нашли самые подходящие и торжественные слова!
Министр отдыхает...
Более высокого начальства не наблюдалось - ну и ладно, без них было уютнее и радостнее.
Зато консерваторский народ приветствовали Лео Бокерия (мэтр хирургии входит в попечительский совет Консерватории) и Виктор Садовничий (он буквально спел оду дружбе и братству двух соседствующих храмов - науки и искусства, - и корзинку с цветами подарил).
А.С.Соколов выразил благодарность за поддержку и содействие не только министерству культуры, но и правительству Москвы и лично бывшему мэру Юрию Лужкову, а также "прорабу" этой стройки Владимиру Ресину. В один из трудных моментов Лужков, якобы, сказал: пусть Консерватория - федеральный объект, но, если у министерства не хватит денег, Москва готова дать взаймы, лишь бы ремонт был закончен в срок. Не знаю, дошло ли дело до займов, но - успели, факт!
Весь вчерашний день в зале "гуляли".
Днём вручали дипломы выпускникам, потом был фуршет, с 18 вечера - гала-концерт.
Я успела лишь на концерт. Но нижний холл и сам зал были украшены разноцветными шариками в честь 142-го выпуска Alma mater.
Что-то осталось на своём месте - например, амазонки в нишах на подходе к пункту контроля.
А кое-что прибавилось. Реставраторы уверяют, что всё было сделано, "как при бабушке" - то есть в начале 20 века.
Я вот не помню этих львов. Ими теперь украшены ограждения у первого контроля и кое-какие другие перегородки.
Цвета интерьеров кажутся с непривычки странными и пестроватыми. Опять же, говорят, будто они такими были изначально. Но этого никто из ныне живущих помнить не может.
Что было и что стало, пока ещё можно сравнить снаружи, где рядом стоят отремонтированный Большой зал и примыкающие к нему учебные корпуса, сохранившие традиционный для нас цвет и привычную неухоженность.
Внутренние же решения теперь можно либо сравнивать с фотографиями, либо... принимать, как есть.
Вот, например, взяли и переделали бывший дамский туалет в... буфет. Вчера он не функционировал. Но посмотреть можно было.
Стойка, возле которой будет клубиться очередь к кормушке, тоже выполняет просветительские функции - на ней исторический вид Большого зала.
А удобства теперь в нижнем фойе, за бюстом Петра Ильича, рядом со служебным входом (между прочим, там есть даже душ!). Я уж не буду их показывать, ладно?
Народ спросит, - а что же на месте прежнего буфета в фойе партера?
Там, видимо, уголок для мистических медитаций.
Ибо картина "Русские композиторы", где живые мирно беседуют с умершими, висит теперь в том закутке, где некогда хлопотали буфетчицы.
Если смущают великие композиторы, можно похлопать по плечу музыковедческую профессуру...
Для более галантных мечтаний грёз, поставлен пасторальный диванчик, сидя на котором, можно полюбоваться даром итальянцев - картиной-гобеленом с изображением Верди...
Это - новое, такого тут раньше не было!
А там, где раньше висела картина, восстановили витраж со святой Цецилией, разбитый при бомбёжке в 1941 году.
Так этот витраж выглядел несколько дней назад снаружи (снято из коридора возле деканата).
Теперь же витраж создаёт в фойе некое подобие храма.
На фото - не коленопреклонённый цецилианец, а всего лишь фотокорреспондент.
Ну, пойдём в зал?..
Сперва - в партер.
Вечер начался при естественном освещении (в окна даже светило солнце), но время от времени появлялась "дискотечная" подсветка сцены. Гламурненько так - с разноцветными шариками смотрелось мило...
Цвет стен изменился, да. Он стал, слава богам, не зелёненьким, как казалось на фотографиях с ремонта, а оливкового цвета. Соответственно, и драпировки стали не кирпично-охристыми, а тёмнозелёными.
Светильники, к счастью, остались прежними.
На мой взгляд, всё это как-то пестровато, и апелляции к модерну как минимум спорны. Мало ли, почему тогда зал красили именно в такие цвета! Может быть, других не нашлось. Или у заказчиков были проблемы со вкусом.
Но дело в том, что БЗК по своей стилистике - здание не столько модерновое, сколько ампирное. Да, внутри модерна было и такое, пассеистическое, направление, однако БЗК встраивался в историческую усадьбу рубежа 18 и 19 веков - то есть создавался как ампирная стилизация. Отсюда все эти колонны, портики, толосы, амазонки и прочие аллюзии на античность. Не стоило бы мудрить с декадентскими цветами - салатовый в фойе, оливковый в зале, розовый в холле...
В антракте я перебралась наверх.
В фойе первого амфитеатра тоже кое-что изменилось.
Исчезла баллюстрада, но появилась решётка. Не самое лучшее, по-моему, решение - смотрится как-то по-дачному.
До ремонта было так (снято в октябре 2009):
Амфитеатры требовали ремонта куда откровеннее, чем партер, где до последних дней сохранялись приметы былой респектабельности. Вверху же плюш имел бомжеватый вид, все барьеры были покрыты трещинами, пол скрипел...
Сейчас всё стало пристойно, но как-то слегка на офисный манер. Что, без пластика было никак?..
Понятно, что он прочнее, и мыть его легче. Однако дух не тот. Впрочем, сидеть было по-прежнему удобно.
Я всегда любила сидеть именно в первом амфитеатре.
И не только я... Все понимающие люди идут сюда.
А некоторые лезут ещё выше!
Во втором амфитеатре лучше всего "идут" хор и оркестр.
Да и вид на зал оттуда - ух!
Из первого амфитеатра прекрасен обзор сцены, но не видно всех "коробки" зала.
Поднимемся выше...
Вот оно как!
Входим в заветную дверь...
И...
Нет, опять не удержусь от сравнений...
Было (снято в 2008 году):
Стало:
Несколько слов про концерт.
Играли не выпускники этого года - после целого дня празднеств им было явно не до того. На сцене были действующие студенты и аспиранты (хотя некоторые - уже лауреаты конкурсов). Программа оказалась длинной, и многие слушатели ушли после первого отделения, да и к концу второго публика заметно поредела.
Ну, и зря. Именно тут и произошло самое интересное.
"Маленькую сюиту" Хиндемита для виоль д'амур и фортепиано исполнили красавица-альтистка Ирина Сопова и пианистка Злата Чочиева. Инструмент неординарный, и играли хорошо, а уж выглядели - глаз не оторвёшь.
Гвоздём же программы оказался виолончелист Нарек Ахназарян, фантастически технично и притом музыкально исполнивший Вариациина одной струне Паганини на тему из "Моисея" Россини. Несмотря на всеобщую усталость (а он выступал предпоследним), виртуоза вызывали на поклоны трижды!
За роялем - Оксана Шевченко (как и Нарек - лауреатка).
Но в целом программа концерта (именно программа!) вызвала некоторое недоумение.
Студенты замечательные, играли кто просто очень хорошо, а кто и блестяще, вдохновенно и артистично. Однако выбор пьес для "гала-концерта", открывавшего новую страницу в истории БЗК, мне показался очень странным. Ни одного композитора старше Шумана и редко кто младше Прокофьева.
А что, между серединой 19 и серединой 20 века хорошей музыки не сочиняли?..
Да и то, что игралось, чаще всего выглядело как своего рода "академическая попса". Финал из трио Шумана или пара этюдов Скрябина на этом фоне слушались как глоток свежего воздуха. Но, боги великие, неужели так уж уместна была в праздничном концерте "Пляска смерти" Сен-Санса - Листа - Горовица в блестящем исполнении Дениса Маслеева? Почему было не выбрать что-нибудь более жизнеутверждающее?..
Из-за этого возникало ощущение какого-то искусственно созданного заповедника. Настоящий заповедни - когда люди решают не вмешиваться в жизнь леса, и пусть там живут разные звери и птицы. А искусственный - когда, например, выращивают одних тушканчиков, а вот барсов, джейранов и кобр уже нельзя. Не положено уставом.
Почему же не положено? Ведь в итоге целые факультеты и коллективы остались за бортом.
Совсем никак не был представлен мой любимый ФИСИИ. Там же люди не только на клавикордах в уголке воркуют, они и виртуозное замутить могут - мало не покажется.
А центр Студия новой музыки? Он был представлен лишь частью из концерта Никиты Мдоянца. Неплохо, но крутым авангардом я это сочинение не назову.
За весь авангард "отдувался" лишь ударник Пётр Осколков, учинивший в первом отделении необъявленное соло на малом барабане, весьма зажигательное. Не знаю, что это было, импровизация или чья-то пьеса.
Подсветку ему сделали - того, типа клубной или дискотечной...
Между тем, как мне кажется, и без ФИСИИ, и без Студии новой музыки консерватория в 21 веке - уже не консерватория, а заповедник реликтов и раритетов.
Ну и, конечно, где знаменитый тевлинский хор? Я уж не говорю про симфонический оркестр. Пока не увидела программу своими глазами, всё надеялась, что в финале выйдут мощные коллективные силы и что-то такое отгрохают.
Нет. Не отгрохали. Концерт оказался сугубо камерным и совершенно не концептуальным. С миру по нитке. Никакой идеи, никаких сквозных нитей.
Жаль.
Ещё - про акустику.
Ректор во вступительном слове хвалился, что она не только не утрачена, но даже улучшена.
Об этом пока, наверное, рано говорить: зал ещё свежий, ничто не устоялось, кое-где пахнет побелкой - ненамоленное пространство, отвыкшее от людей, от их дыхания, движения тепловых масс, психических волн и нервных импульсов.
Скажу лишь о собственных ощущениях.
Из конца партера неплохо слышны струнные, очень хорошо - духовые, но фортепиано - неотчётливо, звук сливается в гул (особенно, если берут густую педаль, а в романтическом репертуаре без неё никак).
Из амфитеатра слышно гораздо лучше, в том числе и фортепиано.
(Вокалистов наших, увы, никакая акустика не спасёт, только суровая школа жизни - но это разговор особый, не будем в праздник о печальном).
Однако я-то помню акустику БЗК ещё до ремонта не этого, а предыдущего, - не помню, в каком году он закончился. В 1970-х каждая нота, взятая на сцене, воспринималась в зале как жемчужина, заботливо укутанная в нежный шёлк или что-то подобное.
Это ушло ещё в прошлом веке и вряд ли вернётся в нынешнем.
А к теперешнему облику зала мы привыкнем, конечно.
Как привыкаем к меняющемуся облику любимого существа. Ну, покрасило существо волосы в платинового блондина, ну, надело к розовым носкам зелёную шляпку, ну, повесило на шею прикольный кулончик - всё равно любим и будем любить.
