Тем временем дель Торо призывает не терять надежды на Хребты безумия: Part of the arrangement with Universal — in being essentially there for now until 2017 — part of the arrangement was they would finance research and development for Mountains of Madness. And we are doing it. There are many technical tools in creating the monsters that don't exist, and we need to develop them. The creatures, Lovecraft's creatures, the tools that exist for CG and the materials that exist for makeup effects, you need to push them to get there and we're going to push them... That movie I have kept alive for many, many years and I want to keep it alive to do as soon as I can. Right now I am fortunate that most of my projects rest at the same place, and that is Universal, including Saturn and the End of Days. So I want to send a message out, that that movie is alive and well and that there’s a lot of research and development that has to be done to create the creatures in that movie, and the City. Some artists and key technicians have been working on for now years, and will continue to work through the production and post production of The Hobbit. Scrutinized by me, but they have their own set of logarithms and chemical materials to solve before we can create those creatures properly. So that movie is not dead – it’s not instated, it continues to evolve with Te Hobbit. And it is my belief that a lot of the stuff we’re going to develop in terms of digital and make-up tools for The Hobbit will be used for that.

Двери зашипели и разошлись, Гриша вышел на платформу и, не дожидаясь, пока отъедет электричка, спрыгнул и зашагал без тропинки в лес. Крупные ноздри раздувались, жадно всасывая прелый запах осени, актиномицетов, и быстро нащупали гнилостную грибную струйку. Гриша потянулся в этом направлении, от нетерпения слегка прыгуче, ощущая, как томительное и сладкое нытье зарождается в запястьях и, поднимаясь, обвивает предплечья, доходя до шеи, как нарастает гул давления в перепонках. Вот уже невыразимо близко, совсем скоро: уже целая грибная волна, вздымая почву, накатывала, Гришины глаза напряглись и округлились, зрачки разъехались, сделавшись огромными, легкими и бездонными. Вывалившись на крохотную замшелую поляну, он рухнул, поддался бескостным ногам, погрузил пальцы и лицо в землю. Борода сплелась с иголками, жухлыми листьями, сучками, колкими шишками, втягивалась в тайные жилища личинок и бледной грибницы. Гриша замер и, не дыша, вслушивался сквозь гул в ее слабый шепот. Кожей он чувствовал ее таинственную топологию, это односвязное компактное трехмерное многообразие без края. Громадным усилием воли, начав с произвольной римановской метрики, он дернулся всем телом и целиком перешел к потоку Риччи. Исходное многообразие болезненно дернулось и свернулось в набор сферических пространственных форм, соединенных трубками, связанная сумма которых оказалась диффеоморфна этому многообразию. Елки вокруг поляны сердито встопорщились всеми иглами, грибница забормотала зло, отдавая эту древнюю тайну. Гриша перевернулся на спину, дыша глубоко, истово и совершенно счастливо. >>

klmn@lj

Двери зашипели и разошлись, Гриша вышел на платформу и, не дожидаясь, пока отъедет электричка, спрыгнул и зашагал без тропинки в лес. Крупные ноздри раздувались, жадно всасывая прелый запах осени, актиномицетов, и быстро нащупали гнилостную грибную струйку. Гриша потянулся в этом направлении, от нетерпения слегка прыгуче, ощущая, как томительное и сладкое нытье зарождается в запястьях и, поднимаясь, обвивает предплечья, доходя до шеи, как нарастает гул давления в перепонках. Вот уже невыразимо близко, совсем скоро: уже целая грибная волна, вздымая почву, накатывала, Гришины глаза напряглись и округлились, зрачки разъехались, сделавшись огромными, легкими и бездонными. Вывалившись на крохотную замшелую поляну, он рухнул, поддался бескостным ногам, погрузил пальцы и лицо в землю. Борода сплелась с иголками, жухлыми листьями, сучками, колкими шишками, втягивалась в тайные жилища личинок и бледной грибницы. Гриша замер и, не дыша, вслушивался сквозь гул в ее слабый шепот. Кожей он чувствовал ее таинственную топологию, это односвязное компактное трехмерное многообразие без края. Громадным усилием воли, начав с произвольной римановской метрики, он дернулся всем телом и целиком перешел к потоку Риччи. Исходное многообразие болезненно дернулось и свернулось в набор сферических пространственных форм, соединенных трубками, связанная сумма которых оказалась диффеоморфна этому многообразию. Елки вокруг поляны сердито встопорщились всеми иглами, грибница забормотала зло, отдавая эту древнюю тайну. Гриша перевернулся на спину, дыша глубоко, истово и совершенно счастливо. >>

klmn@lj