Вышел новый номер
"Воздуха", с чем и поздравляю всех участников.
по традиции помещаю здесь свои ответы на опрос журнала.
Идея «смерти автора», подвергшаяся широкому обсуждению в философии
искусства и разносторонней художественной рефлексии в практике
концептуализма, функционирует в сегодняшнем российском культурном
пространстве скорее как жупел, чем как содержательная проблема,
заслуживающая размышлений, – а императив творческой индивидуальности,
«лица необщего выраженья» почти никем не оспаривается, хотя,
разумеется, не всеми авторами или литературными институциями
выдерживается. Является ли для Вас в Вашем творчестве удержание
творческой индивидуальности (в каждом отдельном тексте или в целом)
высокозначимым требованием к себе? В чем она, Ваша индивидуальность?Пожалуй, положение этой идеи таково нынче не только в российском культурном пространстве, но и в мировом. Перефразируя старую шутку, можно сказать: «Автор умер. Барт. Барт умер. Автор». А можно и не говорить, наверняка, это уже кто-нибудь сказал, пусть Яндекс и не знает об этом, и предлагает поискать «Автор умер. Брат».
Если же лишить Автора заглавной А (подставляй хоть Агнию Барто, хоть Берту Доризо), то высказывание «автор умер, а я ещё нет», становится ещё менее осмысленным. Авторское я, недробимое и неповторимое, теперь, как и прежде, равняется человеческой индивидуальности (от лат. individuum – неделимый), тому атому (от греч. atomos – неделимый), что и является носителем личностных свойств. Шансов отказаться от него у нас не больше, чем возможности изменить собственные отпечатки пальцев, и оно ни в коей мере не сводимо к тому, что принято именовать «творческой индивидуальностью». Сия же последняя, как правило, состоит из совокупности легко расчленяемых и опознаваемых технических приёмов и тем. И хотя сам пишущий не всегда способен вспомнить, когда и где он их позаимствовал, зато с лёгкостью опознаёт, как свои, когда новое поколение авторов их апроприирует.
Стоит ли держаться за такую «индивидуальность», стоит ли её удерживать? Да от неё следует бежать, как от угрозы быть закатанным в бетон! Производить товар с фирменным знаком – задача копирайтера, не поэта.
Обратившись к традиционному жанру рассуждений «о предназначении поэта и поэзии», я бы сравнила функцию поэта с действием фильтра для воды, поэт - всего-навсего и превыше всего - довольно сложно действующая система по очистке грунтовых (а иной раз и сточных) вод языка, он раз за разом фильтрует
базар каждое слово, снова и снова вводя его в употребление; для него прямое самоубийство - замусоривать собственную перцепцию шлаками старых находок и отработанными схемами.
Так же, как все прочие человеческие существа, поэт постоянно стоит перед выбором – убить себя или умереть. То же, что достанется читателям после любого избранного конца – и будет его индивидуальностью.
Но поэт может сделать свой выбор дважды – как поэт и как человек. И если теологические импликации самоубийства я предпочитаю не обсуждать, то поэтические последствия насильственного «удержания своей творческой индивидуальности» не вызывают у меня сомнений.