Философский баян всё познается в сравнении уместен как никогда. После гигантицы Минска, дракулические Балканы кажутся фантазией о лабиринтах Токио, пережившего косметическую бомбардировку. Вдохновенная весть: Солнце существует. Его лазеры проникают сквозь стеклянную прорубь в крыше нашего чердака и, подобно ласковым фаллосам, заполняют собою иссохшиеся тоннели пор, щедро заливают комнату, бороздят пространство, где мы развернули временный цифровой пункт. Позже рассеиваются, щадя зеркала мониторов. Ночная же пустота улиц не омрачена чистоплотным уютом ухоженного кладбища - Балканы полнятся страстью, а значит настойчиво живы, даже когда город захлопывает веки. Всё это иллюзорный постэффект, но кто откажется от медовой смазки, что бежит по пчелиным бедрам всякий раз, когда королева-матка жмурится от влюбленности своей секты?



В ясную погоду из наших окон открывается вид на горных горбунов, опоясывающих город - зачастую, правда, их можно наблюдать, утопленными в дымке, облагораживающей даже несколько оруэлловских высоток и навсегда умолкнувшую трубу бывшей теплостанции.

Здесь дивный климат и мухи размером с собак. Темнеет позже, начало зимы сопутствует теплокровный пятнадцатитиградусный Цельсий, а парки - скорее леса, раскинувшиеся на километры. Улицы же кажутся настолько узкими, что, хоть и не конкуренты венецианской клаустрофобии, ходить приходиться по проезжей части.

Мы снова там, где местная речь не понятна нам. Это именно та ситуация, когда, по Климовой, человеческие голоса становятся практически не отличимы от щебетания порхающих вокруг птиц и возвращается райское бытие. Хотя некоторые пытаются с нами общаться, как например глуховатый старик, сидящий в будке у нашего подъезда. У него безумные выцветшие глаза и, стоит ему нас увидать, он тут же вопит: "Матёщька! Матрещька!". Затем щупает себя за щеки и долго хохочет, а сморщенная кожа его трепещет как изумрудные паруса на ветру.

Не исключено, что дела вынудят нас отчалить к побережью в ближайшее время, но, пока дорога вновь не усосала, мы очень надеемся, что успеем поскользить по канатной дороге к местным вершинам. Оттуда ночью подмигивает башня.

Близится суета, новые вызовы, канительство, но нынешние беспечные дни - заслуженный подарок после месяца в целлофановом наморднике.