Майкл Мойнихэн и Марко Деплано

СЫН НОВОЙ МОРАЛИ, ПОГУБИВШЕЙ МНОГИХ ВО ВРЕМЯ СВОЕГО СТАНОВЛЕНИЯ



Золотое время терроризма – Anni di Piombo, «годы стрельбы», или, переводя дословно, «годы свинца» – наступило в Италии в 70-х и 80-х годах, когда левые и правые радикалы регулярно и жестоко нападали друг на друга, не говоря уже о продолжающихся вооруженных нападениях на правительство.

Nuclei Armati Rivoluzionari («Заряженные ядра революции»), организация без четкой структуры, вышла из движения правых, однако затем разошлась с ним во мнениях по поводу реформирования общества посредством парламентских процедур и методов. Эта организация видела единственно возможный способ такого реформирования только в бескомпромиссных и решительных действиях – террористических актах и убийствах, поджоге, разбое, грабеже банков, магазинов и военных заводов, а также в часто повторяющихся казнях предателей в своих собственных рядах. В период с 1978 по 1980 год, в водовороте происходившего в то время насилия, NAR официально взяла на себя ответственность по меньшей мере за 104 подобных деяния.


В январе 1978 года активисты левого крыла застрелили на улице, рядом с филиалом ведущей нео-фашистской политической партии Movimento Sociale Italiano (MSI), двух несовершеннолетних членов правого движения. Это в свою очередь разожгло трехдневные массовые нарушения общественного порядка, во время которых был убит полицией еще один правый. Считая, что MSI своей парламентской стратегией в самом начале этих инцидентов предала своих сторонников, Джузеппе Валерио «Гиусва» Фиораванти вместе со своей женой Франческой Мамбро и другими самыми близкими соратниками основал NAR. Первой значительной операцией группировки стал набег на оружейный магазин в Риме, в котором часто закупала оружие полиция. Один из бойцов NAR был застрелен Данило Центофанти, находившимся за прилавком магазина вместе со своим родственником и другом. Двумя днями позднее журналисты получили листовку следующего содержания:

В связи со смертью одного из своих бойцов революционный комитет решил следующее: за выстрел в спину Франко Анселми мы приговариваем Данило Центофанти к смерти. [Мы также приговариваем] к смерти Доменико Центофанти и Ризо Розарио за то, что они не остановили своего трусливого друга. Слава нашему товарищу Франко Анселми! Мы готовы последовать за тобой. Трепещите трусы, коррупционеры и шпионы!

В период с 14 по 16 июня того же года представители NAR произвели ряд разрушительных взрывов, один из которых был направлен против завода, производящего молочную продукцию. Выпущенная впоследствии листовка, в которой NAR брала на себя ответственность за эти взрывы, была написана языком, похожим на стиль Красных Бригад. Тем не менее казалось, что Фиораванти и его сотоварищи отказываются от своих антикоммунистических идей, так как они предложили левым присоединиться к их борьбе против системы. 9 января 1979 года группа диверсантов NAR, возглавляемая самим Фиораванти, совершила нападение на радиостанцию левых сил – Radio Citta Futura. Причиной нападения послужила радиопередача, в которой был дан оскорбительный комментарий мемориальной церемонии в память юных сторонников правой партии, убитых в предыдущем году. Диверсанты NAR забросали радиостанцию гранатами и обрушили на нее шквал огня из автоматического оружия, а также запугали пятерых, работающих на Radio Citta Futura, женщин-дикторов, стреляя им по ногам из автоматов, воздерживаясь, однако, от убийств. Вскоре после этих событий NAR опубликовал следующее «Предложение мира»:

Мы нанесли удар по логову ненавистных монстров – мы нанесли сильный удар, но мы могли ударить и сильнее. Мы выбрали эту конкретную цель из-за того, что мы устали наблюдать, как юные коммунисты и фашисты платят своими жизнями за ошибки Системы. Мы не хотим наносить удары по людям, которые, несмотря на то, что являются слабоумными, как и мы, самым серьезным образом настроены на предстоящее совершенствование этой системы. Они идиоты, но, тем не менее, они наши коллеги. Мы надеемся, что наши соратники по движению изменения системы [то есть коммунисты] все же начнут думать, не потеряют самообладания и не дадут разного рода негативным чувствам возобладать над рассудком. Мы также надеемся, что закончилось то время, когда люди разъезжали на мотоциклах по отделениям партий и палили во всех подряд, подобно маньякам. Мы надеемся, что Вы не позволите манипулировать собой реакционным силам системы – независимо от того, белые ли они, красные или черные – такое манипулирование подогревает нашу ярость для того, чтобы заставить нас перебить друг друга. Мы не простили Radio Futura длительное подогревание ими по отношению к нам ненависти слушателей и их непочтительное отношение к нашей скорби по убитым товарищам.

NAR с новой силой продолжила свою террористическую кампанию, и 15 марта 1979 года они атаковали другой оружейный магазин, где также часто закупала оружие полиция. В заявлении, в котором NAR брала на себя ответственность за совершенное действие, члены организации опять убеждали коммунистов объединить с ними свои силы:

Сегодня, в 9 часов утра, революционная группа совершила нападение и разгромила магазин спортивного оружия Omnia, этого всем известного поставщика оружия для печально известных спецгрупп Коссига [премьер-министр Италии]. Эта акция была предпринята, чтобы отомстить за наших погибших и попавших в тюрьмы товарищей. Будьте осторожны, Вы, жирные капиталисты – революционные организации правых и левых сил раздавят Вас безжалостными клещами революции. Подписано: NAR.

По мере того, как на протяжении последующих 12 месяцев увеличивалось количество выступлений, проводимых NAR, власти предпринимали все более и более значительные усилия для ликвидации этой организации. NAR стала использовать стратегию, заключавшуюся в уничтожении простых полицейских во время частых нападений в ответ на деятельность полиции, а также убийствах государственных чиновников, непосредственно участвующих в преследовании NAR. 2 июня 1980 года вооруженный революционер казнил судью Марио Амато, участвовавшего в государственном обвинении активистов организации. Выпущенная листовка, в которой NAR брала на себя ответственность за совершенное убийство, по сути являлась обширным философским размышлением, вновь убеждающим всем и каждого присоединиться к активной борьбе, однако, на этот раз написанная более фанатично. В частности, там провозглашалось:

Слишком часто люди используют отговорки «У нас нет денег» или «У нас нет оружия». Деньги и оружие есть на улицах, а для начала достаточно и ножа… Дарованная нам месть – это единственное, что мы имеем. Все, что мы можем сделать, – это отомстить за наших убитых или заключенных в камеры товарищей; если уж они не могут быть с нами, то, по крайней мере, они не должны чувствовать себя покинутыми. Это не дешевое благочестие, ибо МЕСТЬ СВЯЩЕННА!.. Всем известно, что полицейские, предатели и «красные» запятнаны нашей кровью!.. Для того чтобы достичь этих целей, нам не нужны «тайные убежища» или «великие организации». Все, что для этого нужно, – это тройка надежных товарищей и немного рвения. А если нет трех, то хватит и двух. И не говорите нам, что в этой стране нельзя найти двух надежных товарищей! Даже если бы это и было правдой, то нашей задачей стал бы их поиск, или, в случае необходимости, их создание. СОЗДАВАЙТЕ ВООРУЖЕННЫЕ ФОРМИРОВАНИЯ. Мы заканчиваем этот документ словами, обращенными к тем, кто обвинит нас в том, что мы не достаточно политичны: мы заинтересованы не Вашей политикой, а лишь борьбой, а в борьбе нет места для бесполезной болтовни. Тем, кто припишет нам отсутствие будущего, мы ответим: «Педики! Вы в своем уме?». Тем же, кто обвинит нас в безрассудстве, мы возразим, что наше «безрассудство» лучше трусости. Тем, кому надо протянуть руку помощи, – мы протянем ее, а те, кто будет разлагать нашу молодежь, поучая ее «ждать и смотреть», получит кусочек раскаленного свинца. А сейчас мы расходимся по своим домам и возвращаемся к нашим повседневным жизням, предвкушая грядущее отмщение…

Активисты NAR более не рассматривали революцию с позиций левых или правых. Они стали рассматривать ее с позиции жизни или смерти. NAR отдалилась от каких бы то ни было форм консерватизма и надеялась, что боевое крещение поможет создать улучшенную разновидность человека. По объяснению Фиораванти, «для нас … действительно важной задачей является изменение человека … Сражения – это способ, ведущий к этому; для того, чтобы изменить человека, необходимо будет заменить … чувство страха, страх смерти страхом потерять свободу … Вооруженная борьба дает такую возможность … Я участвую в битвах из-за своих личных качеств, это было единственное, что я могу делать в качестве шага к освобождению …».

Начальника полиции Страуллу, расследующего деятельность NAR, вскоре также постигла ужасная участь. Приведенное выше письмо демонстрирует усиливающийся экзистенциальный характер войны, развязанной Фиораванти и его соратниками: «Мы не заинтересованы ни в захвате власти, ни в просвещении народных масс. Наша нравственность – убивать врагов и уничтожать предателей. Желание сражаться ведет нас из дня в день, нас питает жажда мести. Мы не должны останавливаться! Мы не боимся умереть или закончить свои дни в тюрьме; единственное, чего мы боимся, – оказаться не в состоянии ОЧИСТИТЬ все и вся, а покой гарантирован нам нашими зубами и когтями». В конечном счете, с полдюжины агентов правопорядка были казнены NAR в ходе «программы очищения», также было убито вдвое больше «предателей» из числа активистов самой организации.

Самым крупным актом терроризма в новейшей истории Италии считается взрыв бомбы на Болонской железнодорожной станции, произведенный 2 августа 1980 года. В результате теракта погибло 85 человек, остальные получили ранения. К концу 1980 года давление со стороны властей усилилось до такой степени, что стало казаться, что Фиораванти благодаря своей упорной приверженности к насильственным конфликтам вскоре должен погибнуть в перестрелке с полицией. В феврале 1981 года он, вместе с небольшой группой соратников, был окружен в Падуе полицией и карабинерами (солдаты на государственной службе). В стычке было убито двое полицейских, а сам Фиораванти был ранен и захвачен живым. Его сообщникам удалось бежать.

Позднее Гиусва Фиораванти предстал перед судом по обвинению в участии в осуществлении взрыва на Болонской железнодорожной станции. Кроме этого, он отвечал за огромное количество других деяний, совершенных во время его пребывания в NAR. Первоначально Фиораванти был признан виновным и получил пожизненное заключение за приписываемое ему участие в инциденте в Болонье, несмотря на то, что он отстаивал свою невиновность в этом деле, а обвинение было отменено до последующего судебного рассмотрения. Истинный организаторы взрыва так и не был установлен, как не было точно установлено, были ли эти люди из «правого» или «левого» крыла, или же были представителями обоих партий. Несмотря на такую впечатляющую карьеру, состоящую из террористических актов, подрывов и различных иных форм насилия, Фиораванти недавно был освобожден из тюрьмы и в настоящее время работает в гуманитарной группе, борющейся за запрет во всем мире смертельной казни.

Как сам Фиораванти рассматривает свое место в мире? В начале борьбы NAR он написал свое духовное признание, в общих чертах обрисовывающее его умозаключения и оправдывающее «философию деяния». Впоследствии он оставил это завещание в доме своей семьи, вероятно, ожидая, что оно будет обнародовано в случае его насильственной смерти. Завещание гласило:

Я отказался от многих предрассудков, таких, например, как добро и зло. Даже Заратустра говорил: добро и зло призрачны… Я отказываюсь согласиться с предположением, что воровать – зло, убивать – зло, а возносить молитвы – хорошо. Здесь убийство считается очень тяжким преступлением, однако, если мы убиваем на войне, то нам вешают за это медаль. Воровство - это зло, но оно приносит тайным агентам неслыханные доходы. Молиться Богу – это добро, но если ты молишься не тому богу, то это грех… Вот почему убийства, воровство и мольбы меня совершенно не волнуют. С моей точки зрения, убийство не запрещено и вообще не является насилием… Я приверженец «новой морали», где добро и зло призрачны…

Религия и деньги – это отрицательные силы... Однажды кто-то захотел управлять, но не имел для этого необходимых средств. Он догадался придумать что-то, что позволило бы ему подняться над разумом других, и так он создал религию… Я отрицаю сильную связь между деньгами и религией – я не могу полностью отбросить эту связь, так как эту будет сродни тому, если бы кто-то говорил, что отрицает целый мир. Если бы я отвергал все подряд, то уж лучше бы мне было совсем прекратить свое существование. Кто-то может примириться с существованием денег, так как они необходимы, чтобы прокормиться, но ты не должен преклоняться перед ними больше, чем ты преклоняешься перед водой, солнцем и ветром…

Кто-то может заявить, что я само зло, но я уже утверждал, что добро и зло не существуют. Моя душа парит, и потому я поднялся на высокую гору и оттуда взираю вниз, на этот лживый мир…

Люди не являются злом; по существу, они очень глупы. Задача человека, находящегося выше их, обучить нескольких учеников, таким образом, мудрость будет распространяться в геометрической прогрессии… Вышестоящий человек обречен оставаться в одиночестве и жить в крошечном оазисе среди созданных им учеников…

Любая политическая доктрина основывается на экономических концепциях, добре, зле и т. д.

… Демократия - это ничто иное, как форма тирании, осуществляемая большинством над меньшинством. В демократической и республиканской Италии большинство подавляет и угнетает «фашистское» меньшинство – чаще не за реальные, уголовно наказуемые преступления, а из-за того, что оно [большинство] считает незаконным подобный образ мыслей…

Третий Рейх был демократией, где большинство не только решило тиранствовать над евреями и несколькими тысячами большевиков, но также пойти и захватить другие страны, находящиеся вне политических границ Германии…

Они говорили об эстетике телосложения, а также о силе и физической выносливости, о любви, преданности, бесстрашии, семье, стране… То, что делает Третий Рейх достойным воспоминания, – это всеобъемлющее применение новой морали...

Нам, высшим людям, никто не кажется сумасшедшим или преступником. Они кажутся лишь немного другими, отличающимися от нас … Воину необходимо уметь любить, потому что это было бы неправильно, будь в его сердце только ненависть… Я сражаюсь с «красными», потому что считаю их крайне тупыми. Иногда я ненавижу их, но это происходит только в случаях, когда они поступают малодушно и трусливо.

Возможно, когда-нибудь я прекращу сражаться, буду работать, как все, и стану нормальным… Когда-нибудь воин откажется от войны, но останется готов в случае необходимости снова взяться за оружие. Я уйду на покой, только когда победитель сделает свой выбор между диктатом и демократией. Это будет длительная война, которая практически полностью истощит меня…

Если мне суждено погибнуть в бою, то это будет моим величайшим торжеством в жизни. Никаких слез и священников. Только песни и танцы. И никто не будет говорить обо мне, как о невинной жертве. Вы, скорее всего, скажете, что я был не сумасшедшим, а сыном новой морали, погубившей многих во время своего становления.

Я хочу исчезнуть после своей смерти. Я не хочу лежать и гнить в гробу. Я хочу распасться на элементы подобно тому, как индейцы уничтожают своих мертвых.

В заключение я хочу дать совет: избавьтесь от своих комплексов и заново почувствуйте вкус повиновения лишь своим инстинктам и страстям …

Фриули, 27 мая – 3 июня 1978 года.


(перевод А.Кузнецова)