Ещё год назад я был способен разглядеть за радугой лишь политические и культурные символы – гомосексуалист, единорог, страна конфет, 8-битные дети резвятся в электросиянии монитора. И уж точно не услаждался радугой как ещё одним «традиционным решением красоты». Сегодня моя радуга – символическая урина разнообразия от небесного гнома, парад весны и лазер-знак, обозначающий, что пора продолжить путешествие. В середине апреля мы направимся в сторону Голландии. Более невозможно без новых городов и эпилепсии дорог. Лучшая профессия – у Жака Кусто. Будет twitter-эфир (@dadakinder), фотографии Машарика, видео и т.д.


Наша весенняя цель – Роттердам. Футуристический порт и город-изгой, напоминающий, если смотреть на него с высоты спутников Google.Maps, гибрид мозга и микросхемы. Во время Второй мировой город был полностью разрушен, но самое замечательное - никто не стал придаваться некрофилии и восстанавливать мертвые кости. Роттердам был построен заново, с нуля, и в этом я нахожу здоровое сознание и великую поэзию – одну из граней альтернатив, которые следует противопоставить регрессивной сущности территорий, откуда я родом. Никаких архитектурных памятников, но сама живая плоть урбана, устремленного в будущее. Вместо цепного рождения церквей – извивающиеся стеклянные башни и накрененные жилые комплексы.


Тем временем, здесь, на Балканах, обнаружилось весьма причудливое культурное подполье. Бездомные, марксисты, физики, поэты, флейтисты и художники, эфебы-совратители, школьницы, обожающие метамфетамин, потому что он позволяет им «чувствовать-себя-как-бог», престарелые порно-режиссеры, поэты, попрощавшиеся с кристаллом печени, – все вместе, как уверяют, создают фестивали дурного вкуса, знакомы с эфирами PROZA, и готовы распахивать вампирские сердца во имя искусства. К слову, антагонизм последнему, - то, что Кабаков называл «розовым гноем», - здесь называют «лайфстайл».

-У нас левый патриархат, - говорит В., написавший пять лет назад диссертацию об этике бойловерства и попавший в тюрьму за страсти с молодым любовником.



Взаправду на Балканах в обилие витают энергии язычества и цыганского колдовства. В числе традиций – вера в Март как старуху с мечущимся настроением. Все вешают на себя красно-белые нити. Всё это суеверие здоровья ради – снимать их с себя можно только после того как увидишь аиста. Но поскольку городской житель едва ли имеет удовольствие часто сталкиваться с этими иглообразными птицами, проблему решает телевиденье – в какой-то момент аистов транслируют все каналы страны. Это еще один пример того, как язычество и техно обнаруживают консенсус.

Бывает, приезжает бродячий цирк. Он располагается в спальном лабиринте, и по утрам – на фоне бетонных зубов-высоток, - посреди города пасутся слоны. Незабываемое зрелище.


Плата за кочевничество – невозможность задержаться где-либо на длительный срок. В противном случае, случаются терзания рассудка, возникающие от всякого излишнего застоя на одном месте – это и есть синдром подводной лодки. Лишь немногое спасает в задержке на Балканах – в частности, возможность подключиться к магическому ветру места, когда ты периодически проваливаешься в щель галлюцинаций: вот ты на улице, и вдруг на миг перед глазами бесконечные болота, и семьи малолетних каннибалов вопят тебе в лицо черными ртами; или другая щель – двуглавого гиганта везут в клетке на цирковую арену, а ты слушаешь его рев, и видишь блеск в его печальных глазах, а затем вновь возвращаешься в свой мир, и словно увиденное – вспыхнувший и истлевший мираж.


Одна из созидательных граней изгнания – возможность обнаруживать другого себя. Того, что был в оковах роли, но освободился. Здесь начинается мой роман с видео. Творить и путешествовать – разве не так звучит дерзкая мечта?